Сочинения в трех томах. Том 3 - Майн Рид

Выкачиваемая сильными руками вода полилась густою и широкою струей на череп мулата, ударяя прямо в темя, что было особенно мучительно, поэтому палач и старался нарочно так и направлять струю.

Толпившиеся вокруг негры, покатываясь от дикого хохота, изощрялись в злых и грубых остротах над своим злополучным товарищем.

Бедному Голубому Дику было больно не столько от насмешек негров и от самого наказания, сколько от того, что он заметил среди зрителей Сильвию, очевидно тоже любовавшуюся его позором и страданиями.

Слух о том, что мулата присудили к наказанию насосом, привлек всех негров обоего пола, так что вокруг места экзекуции вскоре собралась большая толпа. Из этой толпы никто не пожалел мулата; все одинаково хохотали и осыпали несчастного насмешками, с зверскою жестокостью наслаждаясь его мучениями.

Явились даже белые обитатели господского дома, между которыми особенно выдавалась Клара Блэкаддер, сестра Блонта, девушка лет двадцати, очень миловидная, нежная и изящная.

Стоя на балконе дома, эта прелестная девушка глядела на ужасную сцену пытки невольника с таким убийственным равнодушием, точно она присутствовала в театре на представлении какой-нибудь банальной комедии, сюжет которой ей давно известен.

Что же касается брата этой красавицы, то он вовсе не был безучастным зрителем, на его лице, напротив, выражалось столько жестокой радости и злобного торжества, что посторонний наблюдатель ужаснулся бы, увидя это.

Действительно, страшно было смотреть на этого юношу и на его ровесника-невольника, из которых первый торжествовал победу деспотизма, а второй терпел двойную пытку — физическую и моральную.

Тот же наблюдатель сразу подметил бы странное сходство между этими двумя молодыми людьми, несмотря на огромную разницу в их общественном положении.

Не будь у мулата такой смуглой кожи и таких курчавых волос, он мог бы показаться двойником Блонта Блэкаддера, до такой степени у них было много общего в чертах лица и во всей фигуре.

Впрочем, в данную минуту это сходство не так бросалось в глаза, потому что под воздействием жестокой пытки лицо мулата было искажено до неузнаваемости.

Сквозь густую струю воды, беспрерывным потоком стекавшую по лицу истязаемого, зрители ясно могли различить его неподвижный взгляд, полный жгучей ненависти, устремленный на бездушную толпу, наслаждавшуюся его страданиями и позором.

Через водяной занавес видны были его посиневшие губы, особенно горько искривившиеся, когда он заметил в толпе Сильвию. Но это придало ему и мужества. Он собрал все свои силы, и не только не просил о пощаде, но не издал ни звука, несмотря на то что испытываемые им страдания от бившей в темя воды были выше человеческих сил.

Только тело его судорожно извивалось, и он все время рисковал быть задушенным накинутой ему на шею ременной петлей.

Наконец один из негров, не раз на себе испытавший то, чему подвергался теперь несчастный мулат, не выдержал и крикнул, что пора бы прекратить пытку. Остальные негры замахали на него руками, но Снивели воспользовался этим. Приказав Бланко остановиться, он спросил Блонта:

— Не довольно ли на этот раз, мастер?

— Нет еще, нет, черт вас возьми! — злобно закричал молодой человек, к счастью не слыхавший замечания негра, иначе приказал бы и его положить под насос.

— Однако, мастер…

— Прошу вас не рассуждать! Я сказал, что он должен получить двойную порцию, следовательно, не может быть никаких возражений!

Среди негров поднялся слабый ропот, который должен бы напомнить молодому Блэкаддеру если не о самоуважении, то хоть о жалости. Но это еще более вывело его из себя и он прикрикнул на них:

— Молчать, дурачье! Разве вы забыли, что этот негодяй никогда не заступался за вас? Ну, да ладно, пусть будет довольно на этот раз, — вдруг прибавил он, стараясь овладеть собою, вспомнив, очевидно, об отце. — Но предупреждаю, что при первом же его неповиновении, при малейшей новой строптивости с его стороны я прикажу окачивать его водой до тех пор, пока его толстый череп не продырявится, как сито!

Выразив таким образом свои благородные чувства дрожащим от злобы и ненависти голосом, молодой человек повернулся на каблуках, и улыбнувшись мимоходом Сильвии, прошел прямо на балкон к своей сестре.

Снивели поспешил отдать приказание развязать мулата. Голубой Дик закрыл глаза, как только ушел его враг. Теперь, когда его развязали, он остался лежать неподвижно, словно в беспамятстве, что, впрочем, было не удивительно после перенесенной им пытки. Посиневший, едва дышащий, он казался умирающим. Снивели приказал отнести его в ближайший сарай и осторожнее положить там на солому.

Зрители разошлись. Каждый возвратился к своему делу. Так как подобные зрелища должны были всем служить наглядным уроком, то невольников всегда охотно отпускали на них.

Блонт Блэкаддер пригрозил мулату при первом же удобном случае окончательно добить его пыткою под насосом. Но этому не суждено было сбыться. На третий день после описанного Голубой Дик исчез с плантации. Товарищи, носившие ему в сарай хлеб и воду, говорили, что он двадцать четыре часа пролежал без движения, не прикасаясь к приносимой ему пище, не говоря ни слова, не издавая ни малейшего звука.

Он исчез бесследно. После того как был открыт его побег, в одном из углов двора нашли труп Сильвии. Маленькая головка красавицы квартеронки была рассечена пополам. Возле трупа валялся острый топор, очевидно, орудие убийства.

Из всех обитателей плантации не было никого, кто хоть на минуту усомнился бы в том, что убийцей был Голубой Дик. Всем хорошо была известна привязанность молодого мулата к Сильвии; все видели его отчаяние, когда он узнал, что имеет соперника в лице своего молодого господина. Ни для кого не оставалось тайной и то, что именно побудило Блонта Блэкаддера подвергнуть Голубого Дика изуверской пытке.

Поэтому преступление мулата никого не удивило. Один из негров, особенно хорошо его знавший, увидев убитую Сильвию, невольно воскликнул:

— Дай Бог, чтобы месть Дика не пошла дальше!

Самые тщательные поиски следов бежавшего мулата не привели ни к чему, несмотря на то,