Чертополох и терн. Возрождение веры - Максим Кантор

Отъезд семьи в Базель объяснить несложно нарождавшимся тогда художественным рынком. Купеческий обычай передавать круг заказов от отца к сыну – спроецирован в том числе в художественные кланы. Клан архитекторов Энгельбергов, отец и сыновья Бехамы, династия ван Акенов так и живут. Жерон ван Акен (известный как Иероним Босх), его прадед Томас, его дед Ян и все четыре сына, включая отца Босха, Антониуса, – все художники. И, разумеется, соперники клана Гольбейнов по первенству в городе Аугсбурге – династия живописцев Брей, Йорг-отец и Йорг-сын, как и прочие кланы, передавали от отца к сыну не только ремесло, но и связи с заказчиками. Покровительство императора или банкира, раз оказанное отцу, распространялось на клан. Йорг Брей-старший был исключительный мастер, «Коронование терновым венцом» из бенедиктинского монастыря в Мелке превосходит слащавую живопись Гольбейна-отца. Брей стал знаменит, его успех в Аугсбурге затмил и работы Гольбейна, и работы Бургкмайра. Отъезд Ганса Гольбейна-старшего из Аугсбурга вызван тем, что в пределах Аугсбурга конкуренция была проиграна, внимание Фуггеров сосредоточилось на Брее.

Собственно, история семьи Гольбейнов в Аугсбурге есть типичная история конкуренции художественных кланов. Здесь все соответствует ремесленной традиции Южной Германии. В мастерской Ганса Гольбейна-старшего работает его младший брат Зигмунд и оба сына, Амброзиус и Ганс; был еще и пятый персонаж Бек, мало изученный. Поколения Гольбейнов, в полном соответствии с укладом художественных кланов Аугсбурга, изобильного культурного центра, держатся сплоченной династией мастеров, продающих ремесло. Зигмунд участвует в работе мастерской брата: алтарь в доминиканской церкви Франкфурта (1507–1511) и в цистерцианском аббатстве в Кайсхайме (1502) (так называемый Кайсхаймский алтарь, где не столь давно идентифицировали и руку Зигмунда).

Однако в 1516–1517 гг. Зигмунд открывает судебный процесс против своего старшего брата: тот не заплатил причитавшиеся доли за участие в росписях. Гольбейн-старший уже зимой 1516 г. оставил Аугсбург и на суде не появлялся. Его сыновья, Амброзиус и Ганс, уехали годом раньше. Имя Зигмунда сегодня забыто, работы малоизвестны (сохранились в музеях Базеля и Монреаля), трудно установить, какую именно часть работ Зигмунд выполнял в алтарях.

Воды Леты сомкнулись, однако три аспекта в личности Зигмунда интересны для биографии всей семьи. Во-первых, именно Зигмунд, возможно, был другом Эразма Роттердамского, и это через дядю Зигмунда Гольбейн-младший получил доступ к гуманисту (Георг Каспар Наглер говорит об этом факте, не указывая, впрочем, источника – Nagler, «Sigmungs Holbein», 1838, Munich). Во-вторых, немногие известные вещи Зигмунда: «Коронование терновым венцом», «Христос в доме Симона» (1500, Базель, Кунстмузеум) показывают мастера более страстного, нежели его старший брат. (В скобках заметим, что исследователь Гиз (Е. His, 1871) утверждает, что различие стилей братьев «можно установить невооруженным взглядом».) Этому вопросу посвящена работа Д. Волосовой «Художники семьи Гольбейнов» (Диссертация на соискание степени магистра, СПб., 2017). И, наконец, в-третьих: Зигмунд Гольбейн дожил до своей кончины обеспеченным человеком, платил долги старшего брата, не вернувшего долг ему самому; умирая в Берне в 1540 г., завещал свое состояние племяннику Гансу Гольбейну-младшему, подтвердив тем самым косвенно привязанность к семье и претензии к брату. Эта, по-своему драматичная, повесть о двух братьях интересна; но сейчас речь не о Зигмунде, даже не о Гансе и даже не о Гансе-младшем; речь о творчестве Ганса Гольбейна-младшего в контексте эпохи. Проблема в том, как мимикрировала эстетика Ренессанса – и связано это изменение, в частности, с тем сугубо купеческим мелочным менталитетом, которого Высокий Ренессанс не знал. То, что Ганс Гольбейн-младший во время своего становления как независимого мастера стал свидетелем и участником распри купеческой, по сути, скорее всего, сыграло свою роль. О, судьбы мастеров Ренессанса изобиловали материальными проблемами: Козимо Тура выпрашивал деньги у д’Эсте, Микеланджело ревновал к заказам Рафаэля, гении унижались в письмах к вельможам; но скрупулезной купеческой денежной стратегии, логики торгового ряда все же не было ни в ком. Это было то новое, что принес рынок Реформации.

Мастерская Гольбейнов в Аугсбурге распалась, прекратила свое существование. Судебная тяжба ускорила финал. Как было со всякой купеческой/ремесленной средневековой артелью – репутационный скандал делал конкуренцию невозможной. В те годы все аугсбургские мастера искали внимания клана Фуггеров; мастерскую Гольбейнов внимание Фуггеров обошло. Церковные заказы были регулярными, но неуникальными – клан Гольбейнов, как это явствует из нескольких эпизодов, входил в семь наиболее уважаемых художественных адресов. Суд положил этому конец. Удачу Гольбейны искали в Эльзасе, затем в Швейцарии. Характерно, что Зигмунд, рассорившись с семьей старшего брата, тоже переехал в Швейцарию (умер в 1540 г. в Берне). В разговоре о художественной династии Гольбейнов, в своих казусах повторившей типичные проблемы многих купеческих кланов, ударение ставится на слово «купеческие» – этот поворот важен для судьбы живописи.

Выбор Базеля понятен. В 1501 г. город Базель, бывший епископским городом в составе Священной Римской империи, решением городского совета отпадает от империи и присоединяется к Швейцарской Конфедерации. Перемена эта будоражит ремесленников, художников и гуманистов. Те, кто живет за счет пенсий и дотаций императора, устремляются из Базеля в Южную Германию – в Швейцарии их доходы скудеют; и, напротив, те, кто считает себя обойденным заботой в Священной Римской империи, спешат попытать счастья в новой (неожиданно ставшей новой) стране. Так, Себастьян Брандт, лишившись императорской пенсии в Базеле, возвратился в Аугсбург, где получил должность муниципального канцлера. А Гольбейны, не получив достаточного признания в Аугсбурге, обойденные конкурентами, отправились в поисках счастья в Базель.

Базель – город не императорский, там удачу надо было ловить иначе. Мы увидим, как, устав от неопределенности с базельскими заказами, Гольбейн-младший вновь выберет абсолютизм. Но это еще впереди.

Как бы то ни было, Гольбейн-младший выбирает для жизни Базель, космополитический город с обилием купцов. У художника из Аугсбурга Ганса Гольбейна-старшего было два сына, сохранился рисунок, на котором он нарисовал обоих мальчиков – их обоих готовил себе в преемники, учил ремеслу. Юноши уехали в Швейцарию вместе: старший брат, Амброзиус, сначала в город Штайн-ам-Рейн, позднее присоединился к младшему, Гансу, в Базеле. Амброзиус стал членом гильдии базельских художников раньше, в 1517 г. До того как стать купеческим портретистом, Ганс Гольбейн-младший работал вместе с отцом над церковными ретаблями. Ганс Гольбейн-старший был художником небольшого дарования, слащавым. Его алтарные композиции повторяют композиции современников, но в мелодраматической манере. Гольбейн-старший уже пользовался масляными красками и испытывал влияние бургундцев (впрочем, как и все в то время); существует легенда, будто он возил сына смотреть Изенгеймский алтарь – произведение крупнейшего мастера Германии, а возможно, и всей Европы, Маттиаса Готхарта Нидхардта, прозванного Грюневальдом. Оксфордская энциклопедия Северного Ренессанса уверяет читателя, будто Грюневальд испытывал влияние Гольбейна-старшего; поверить в это нет ни малейшей возможности. Маттиас Грюневальд – художник экстатический, создавший образы почти непереносимой, мучительной откровенности, боль смертного не спрятана за терпением святого – именно смертная мука выходит на первый план. Ганс Гольбейн-старший пограничных чувств избегал; его декоративно-радостной палитре надрыв не свойственен.