Зеркало времени - Николай Петрович Пащенко

учительницы, а защитилась на автопилоте», подумал я. Мне не оставалось ничего иного, как согласиться. Выражать личное отношение при обсуждениях она опять не собирается. Такая получается логическая закольцовка.

К вечернему разговору у Кокориных я начал готовиться в воздухе, но состоялся он дня через два. «Вильга», всегда напоминающая мне элегантную полячку неопределимого возраста, но со стрекозиной талией, стройными и длинными раздвинутыми ножками и оттого всё ещё соблазнительную, слегка покачивала крыльями, парируя начинающиеся местные восходящие потоки, пока я не поднялся на две с половиной тысячи метров. Под мерное стрекотание авиадвигателя на экономичных оборотах, напоминающее неустанную швейную машинку, старался размышлять сам, лишь время от времени подносил к губам мою карманную помощницу, к которой обращался «Артемис», и она послушно преподносила требуемые справки. Без спешки, за пару вечеров, я подготовил небольшой видеофильм о средневековой Руси. Успел сделать сопровождение из музыки Рахманинова, Чайковского и Свиридова.

У Кокориных нас обрадованно встретила София-Шарлотта. Пояснила, что глава семьи появится позднее. В преддверии ночного похолодания дополнительно включила для нас в гостиной встроенный электрокамин. Обычные камины и печи в домиках базы отсутствовали, потому что каждая щепочка в пустыне буквально на вес золота. Энергоснабжение авиабазы обеспечивалось солнечными батареями, устилавшими крыши всех домиков и кровли складов и ангаров. Пока женщины вместе готовили и накрывали на стол, продолжая оживлённо обсуждать какие-то дневные свои темы, я оглядел гостиную. Обратил внимание, что никакой выпивки за ужином на столе у супругов Кокорин не предусматривалось, только соки и чай. Спросил у Софии-Шарлотты, что за женщина изображена на двух небольших портретных фотографиях, стоящих в рамках на каминной полке, причём, на одной из них в военной форме. Между делом она рассказала, что одно время Андре пытался отыскать в России родственников, понимая, что в числе живущих там Кокориных могут оказаться и однофамильцы, а настоящие родственники могут преспокойно проживать под другими фамилиями, нимало о его существовании не предполагая и не тревожась за неожиданную связь с эмигрантами. Андре попросил об этом его отец незадолго до своей смерти. Дело поиска не продвигалось, и, сказала она: «Мой муж огорчался».

Русская книга «Отечество» попалась как-то на глаза Андре на книжных развалах у парижских букинистов. Издана она ещё в давнее советское время. Вероятно, это его всё же только однофамилица — Зинаида Петровна Кокорина. Хотя определённое портретное сходство между ними есть. Похожи разрез глаз, тяжеловатый подбородок. То, что на снимке в молодости она в модном тогда стиле «женщины-вамп» надо, по-видимому, отнести ещё и к искусству и личному вкусу фотографа. Русская валькирия в лётном шлеме.

Она оказалась женщиной не просто незаурядной, а, можно сказать, исторической. Первая в Советском Союзе женщина красвоенлёт, красный военный лётчик. Мало того, Зинаида Петровна и первая женщина лётчик-истребитель Советского Союза. София-Шарлотта с любопытством прочла в книге интересную статью о русской. Впервые Кокорина поднялась в воздух 3 мая 1924 года на учебном биплане английского производства «Авро-504К». Но перед лётной школой юная оригиналка окончила с золотой медалью гимназию и Санкт-Петербургский университет.

Возможно, что именно Кокорину видела тогдашняя батрачка Полина Осипенко, и ей тоже неудержимо захотелось в небо. Советские лётчицы Гризодубова, Осипенко и штурман Раскова пролетели над сушей на летающей лодке МБР-2 с толкающим воздушным винтом без посадки из Севастополя в Архангельск. Позже они же совершили рекордный беспосадочный перелёт на самолёте «Родина» из Москвы на Дальний Восток. По сути, Кокорина явилась предтечей когорты выдающихся женщин-лётчиц Советского Союза.

Андре собирался связаться с автором купленной по случаю русской книги Василием Песковым, чтобы через него узнать адрес Кокориной и затем уточнить, не является ли она ему родственницей. Не поверил, что она не дворянка. Какие-то обстоятельства помешали сделать это быстро. Софии-Шарлотте кажется, что в итоге он опоздал списаться с Кокориной. Может быть, эта книга поздно попала к Андре в руки, и о своём опоздании он узнал уже из всё-таки начатой им переписки. Малейшее касание к этой деликатной теме Андре воспринимает болезненно. Книгу он упрятал. Но снимки выдающейся русской военной лётчицы дал увеличить и сохранил.

— «Нам не дано предугадать…», — мягко улыбнувшись, закончила свой рассказ София-Шарлотта, — не только»… как слово наше отзовётся», но и на кого, и каким образом повлияют персональные биографии каждого из нас. Наверное, поэтому стоит постараться возможно чаще быть безупречными. И не столько на людях, сколько внутри себя. Это не всегда видно, однако всегда ощущается и собой, и окружающими.

Хозяин дома задерживался, без него мы за стол уселись, но не ужинали, и я отважился затеять разговор о моём несогласии с мнением западных историков об отсутствии цивилизации в средневековой России, о котором пару дней назад упомянула София-Шарлотта. Мой фильм мы вывели на монитор в гостиной, комментировать его мне пришлось словесно:

— Если они сравнивают старую Русь времени Средневековья, то есть Ростов Великий, Суздаль, Кострому, Ярославль, Владимир, Москву, Рязань, Смоленск и другие центральные русские княжества с теперешним состоянием своей европейской цивилизации, это грубый подлог. В России спокон веку была своя культура, а они в «просвещённой» Европе, кроме общественных терм, которые достались им от изведённых ими этрусков, бывших славянами, и которые они по невежеству разрушили вместо того, чтобы постоянно мыться, а камни растащили себе на дворцы, другой бани не знали. Людовик XIV, французский «король-Солнце», который построил Версаль, а это уже близкий нам семнадцатый век, за свою жизнь, рассказывают, если правда, был вымыт всего лишь дважды или четырежды, первый раз его обмыли после появления на свет, последний — то ли к свадьбе, то ли перед погребением, точно не помню. Причём, после бани он всякий раз заболевал. И потому всю жизнь вынужден был обходиться одеколонами, и это не анекдот, а исторический факт. Наполеона Бонапарта, когда он стал императором всех французов, тоже ежедневно мыли одеколоном, а до того он, видимо, по своей бедности, обходился и так. Если этим «учёным» не известны признаки цивилизации, характерные для каждого временного исторического отрезка, будь он длительным или коротким, то они безграмотны. Если они рассуждают, как заведённые, не открывая глаз, либо видят одно, а говорят другое, они лживы. Ни первое, ни второе, ни третье их не красит и не оправдывает.

Достаточно постоять рядом с любым из множества российских монастырей-крепостей, обойти его вдоль стен, башен и защитных водяных рвов, как следует осмотреться с открытыми, а не закрытыми глазами: как тут люди бытовали, где и что здесь раньше было, пусть даже не сохранились охабни внутри периметра стен и окружавшие твердыню посадские постройки, где проживали кормильцы и