Былины Печоры и Зимнего берега - Автор Неизвестен

К этой версии примыкает и текст П. С. Пахоловой, а также один из двух вариантов былины, записанных от М. С. Крюковой (Крюк., I, 52); другой (там же, 51) — передает сюжет, хотя и развернутый побочными эпизодами и деталями, но по традиционной схеме.

Былина Пахоловой, усвоенная, по ее словам, от матери, очень близка к материнскому варианту не только по общей композиции и построению отдельных эпизодов, но в ряде мест и по словесной ткани. Но она более пространна, причем в отдельных деталях, отсутствующих у матери, перекликается с вариантом старшей сестры, от которой, очевидно, и заимствованы эти детали (ср., например, мотивировку героя, почему он не женится, перенесенную из былины о трех поездках Ильи, — стихи 6—7 настоящего варианта и 14—15 варианта Марфы Крюковой; упоминание рядом с королем его жены, «королевы, пожилой жены»; насмешку короля над князем Владимиром, перенесенную из «Дуная»; обстановку горницы невесты — ковер, заморское зеркало, и т. д.) и развязка: наказание, которому подвергает свою невесту герой, — наполнить большое вместилище слезами, и заступничество за нее князя Владимира. У Аграфены Крюковой этого эпизода нет. Одинаковы у сестер и заглавия.

105. Про Дюка Степановича. Запись 25—29 сентября 1940 г. Варианты Зимнего берега: Марк., 15, 101, 113; Марк.-Богосл., I, стр. 88; Крюк., I, 53, 54.

Текст представляет типичную для Зимней Золотицы обработку сюжета: конфликт — в споре Дюка о своем богатстве только с князем Владимиром; столкновение и состязание с Чурилой совершенно отсутствуют (из четырех записанных в 1900-е годы золотицких вариантов только в одном, от А. М. Крюковой, имеется состязание с Чурилой, и то оно отнесено в самый конец и передано очень кратко; Марк., 15, стихи 284—316); текст начинается с пышного описания «подворьица» матери Дюка, которое затем повторяется, в данном варианте — в сопоставлении Дюком Киева с Индией, когда он проходит по киевской улице, и на пиру у князя Владимира, в других золотицких вариантах — в похвальбе Дюка в Киеве либо в словах матери, когда к ней приезжают оценщики.

П. С. Пахолова ссылается, как на источник своего знания данного сюжета, на исполнение былины дедом, Василием Леонтьевичем Крюковым, от которого она слышала ее, когда была «маленька» и потому «худо помнит», и от которого, по ее словам и словам сестры Марфы, переняла и последняя (Крюк., I, примечание к № 53). Действительно, в вариантах обеих сестер имеются детали, только им свойственные (имя матери Елена Костентиновна, золоченые и серебряные берега реки на родине Дюка — у Пахоловой и две струйки, золоченая и серебряная, этой реки — в былине Марфы Семеновны; Крюк., I, 53). Но есть у Пахоловой и эпизоды, чуждые золотицкой традиции и встречающиеся только в прионежской (эпизод трех застав и отвод, который Дюк дает Алеше Поповичу как оценщику). Очевидно, П. С. Пахоловой приходилось слышать или читать былину в прионежской обработке. Вероятно, и здесь источником была книга Оксенова «Народная поэзия», в которой сюжет о Дюке помещен в сводном тексте, основанном на вариантах заонежских сказителей А. Е. Чукова и И. А. Касьянова (Гильф., II, 152 и 159).

106. Про Хотеюшка Блудовича. Запись 30 августа 1938 г.

Варианты Зимнего берега: Марк., 20; Крюк., I, 59.

Текст Пахоловой является четвертым вариантом былины о Хотене, записанном в Зимней Золотице (кроме указанных выше, см. еще вторую запись 1937 г. от Марфы Семеновны Крюковой; Рук. отд. ИРЛИ, Р. V, колл. № 90). Он, как и варианты М. С. Крюковой, восходит к тексту матери, и это подтверждает и сама исполнительница: «Эта старина матушкина Аграфены Матвеевны. Она всё пряла да вязала да всё пела. От ей слыхала».

Текст сохраняет в основном композицию материнского текста, являющегося одной из наиболее ярких и интересных обработок сюжета, и ряд его своеобразных мотивов: мотив социального неравенства — насмешки Часовой жены над бедностью Хотея, ухаживание Хотея за оскорбленной на пиру матерью, связывание сыновей Часовой жены бычьими ремнями, обращение Часовой жены за защитой к князю Владимиру, его совет помириться и отдать дочь за Хотея. Вместе с тем Пахолова выпускает отдельные детали (например, упоминание о свадебном пире) и вносит новые: включены в конце повествования насмешки над Хотеем самой девушки (возможно, перенято от старшей сестры, которая вставила этот эпизод под влиянием баллады о Домне, — в тексте матери девушка только выражает негодование, что Хотей посмел посвататься); Хотей, захватив в плен сыновей Часовой жены, не привязывает их к дереву, а ведет их связанными по Киеву, мимо окон Часовой жены (этим усилен оскорбительный характер мести Хотея). За исключением несколько растянутой сцены в доме Часовой жены по ее возвращении с пира (стихи 110—174), текст Пахоловой отмечен чертами хорошего эпического стиля.

107. Глеб да сын Володьевич. Запись 28 августа 1939 г.

Варианты Зимнего берега: Марк., 50, 80; Крюк., II, 79.

В 1900-е годы на Зимнем берегу записаны были два варианта от Аграфены Матвеевны Крюковой (Марк., 50) и от Гаврилы Леонтьевича Крюкова (Марк., 80). По содержанию и построению они близки друг к другу, отличаются отдельными деталями: в тексте № 50 Глеб — из Новгорода, а не из Москвы, Корсунь заменена Арапской землей, упоминается Илья Муромец в качестве дружка Маринки (ср. в ее же былине о бое Ильи с сыном — Марк., 4 — мать сына носит то же имя), из пяти загадок четыре не совпадают.

По словам исполнительницы, она усвоила былину от Гаврилы Леонтьевича. Действительно, ее вариант более близок к № 80, но все четыре загадки повторяют загадки материнского варианта (в противоположность Марфе Крюковой — Крюк., II, 79, — у которой загадки те же, что у Гаврилы Леонтьевича).

Конец былины у Пахоловой тоже такой, как у матери, — изображение расправы. Глеба Володьевича с жителями Консыря (у Гаврилы Крюкова былина заканчивается казнью Маринки). Любопытно, что М. С. Крюкова тоже помнила о расправе, но сознательно изменила конец: жители Консыря просят не губить их, и Глеб прекращает начатое избиение, размыслив: «Не виноваты ведь и как же жители во Консыри».

108. Петровичи-Сбродовичи. Запись 27 сентября 1940 г.

Варианты Зимнего берега: Марк., 7, 93; Крюк.. I, 33.

Текст представляет характерную для Зимней Золотицы обработку сюжета с включением мотива неверности жен братьев Петровичей и с участием Ильи Муромца в спасении девушки. По словам исполнительницы, она слыхала эту былину от матери и деда Гаврилы Леонтьевича Крюкова (записи от него нет).

Текст близок к варианту матери (Марк., 7), но отличается от него, а также от вариантов дочери (П. В. Негадовой, см. настоящее издание, 124) и сестры (М. С. Крюковой) некоторыми своеобразными деталями, которых нет и в варианте Ф. Т. Пономарева из Верхней Зимней