Первая формула - Р. Р. Вирди

спелой сливы с запечатанным конвертом, поверх которого лежали две драгоценные вещицы.

– А! Наконец-то! – Я забрал побрякушки, но письмо открывать не стал. – Боюсь, ты не скажешь, кто тебя прислал и зачем.

Мальчик глянул на подушечку, затем на меня и тонко улыбнулся.

– Желаю тебе хорошего дня, – пробормотал он и попятился из комнаты.

Я хотел было крепко выругаться, однако сдержался. Если мальчика послал кто-то из знатных господ, каждое мое слово станет им известно, а потом разойдется и дальше по дворцу.

Желаешь, чтобы твоя тайна стала известна всему миру, – шепни ее на ухо одному из придворных. Никто и нигде не сплетничает больше, чем сплетничают во дворце.

Закрыв дверь, я положил письмо на низкую полочку. Первая драгоценность при ближайшем рассмотрении оказалась брошью из полированной меди золотисто-красного оттенка. Круглая, вроде солнца, напоминающего вышивку на ковре, однако с изысканной гравировкой. Золотое солнце пронзает серебряное копье. На обратной стороне иголка, чтобы прикрепить к одежде.

Вторая финтифлюшка – булавка – была выполнена в форме незнакомого мне цветка. Семь лепестков, каждый обведен золотым ободком; множество мелких кроваво-красных камней. Похоже, рубины. Стебелек цветка изогнут, словно хвост змеи, а на нем – семь острых выступов. Ага, шипы.

Что значит каждый из подарков – непонятно. Взяв с полки конверт, я вскрыл его и достал письмо.

Человеку в красном

Видела тебя всего несколько минут назад, а кажется – прошло столетие. Я заинтригована. Жду. Приходи.

Леди Селена

Я уставился на листок, перечитал сообщение, затем снова взглянул на брошь.

Вот, значит, как…

Прицепил ее между концами воротника, пропустив завязки капюшона под иглой. Булавку с красным цветком приколол прямо напротив сердца.

Похоже, я прибыл во дворец в разгар Игры семей, которая проводится в знатных обществах. Время для тайн и завоевания благосклонности, время для заговоров и тех слухов, о которых лучше молчать. Никогда не участвовал в подобных забавах, знал о них крайне немного, однако учусь я быстро.

Я вышел из комнаты, намереваясь пуститься на поиски пригласившей меня леди.

Играть так играть.

75

Человек в красном

Юноша, доставивший письмо, стоял как вкопанный за дверью моей комнаты.

– Значит, ты меня отведешь? – помахал я конвертом.

– Сюда, мой… э-э-э… – Его слова вновь повисли в воздухе – парнишка явно ждал, когда же я представлюсь по всей форме.

Что ж, если знатные господа желают знать обо мне больше, пусть спросят сами, и нечего подсылать ребенка.

Я промолчал и двинулся за мальчишкой на этаж выше. По пути с удовольствием провел рукой по гладкой деревянной поверхности перил.

Мальчик остановился у двери, напоминавшей мою собственную, и сделал жест обеими руками:

– Прошу… – Еще одна пауза. Он ждал, устремив на меня хитрый взгляд, более подходящий человеку на три-четыре десятка лет старше.

Я помедлил, в свою очередь рассматривая мальчишку.

Бледная кожа, непринужденность, с которой он пытался выведать обо мне хоть что-то, гладкая речь, улыбка… Вот, значит, какие дети рождаются в стенах дворцов… Собаку съел на придворной политике и интригах, а настоящей жизни знать не знает.

В глубине души я ему сочувствовал. Идти по дороге, которую наметили для тебя другие, и не ведать ничего более. Инструмент, не человек.

Впрочем, я слегка хватил через край. Пусть цель в его жизни определили придворные, все же мальчик был личностью, имевшей собственные желания, и наверняка мечтал, что когда-нибудь они сбудутся. Увы, его устремления угнетены весом желаний дворцовой знати, и подобный вес мог подавить их навсегда.

О чем можно мечтать, на что надеяться, когда живешь не своей жизнью? Личность некоторых людей формируется слишком рано, и потому они не получают шанса стать теми, в кого могли бы вырасти. Даже не знают, что такой шанс был.

За счет подобных явлений человечество нищает духом. Беднеет сам мир.

– Как тебя зовут, мальчик?

Он моргнул. Я чувствовал, как скрипят его мозги, пытаясь родить ответ на вопрос, который ему вряд ли когда-нибудь задавали.

– М-маркос.

Я сделал движение вперед, и мальчишка отшатнулся, удивленно округлив глаза. Его дыхание участилось. Не мальчик, а дикий зверь, имеющий лишь два выбора: бежать или сражаться. Боец из него явно никчемный. Да и кому он тут сумеет противостоять?

Любой придворный за малейшую оговорку его убьет и не задумается. Либо изобьет до полусмерти. По настроению.

Я понизил голос, так что мальчишке пришлось навострить уши:

– Не волнуйся. – Я пригнулся, чтобы не смотреть на него сверху. – Тебе нечего бояться, Маркос. Я вовсе не хотел тебя напугать.

После моих слов в нем что-то переменилось. Он снова моргнул, и в его взгляде засветились свойственные подросткам гнев и упрямство:

– Кто сказал, что я тебя боюсь?

– Да, конечно. Извини. – Я положил руку ему на плечо, и на сей раз Маркос не отпрянул. – Я здесь ничего не знаю и порядком устал сидеть в комнате. Как тут можно поразвлечься?

Он нахмурился и опустил глаза, обдумывая ответ.

– Ну, некоторые гости увлекаются верховой ездой, другие сражаются на шуточных дуэлях. Можно пострелять из лука, а еще здесь устраивают маскарады и…

Я легонько тряхнул его за плечо:

– Меня не интересует, чем занимает свободное время знать, Маркос. Как развлекаетесь ты и твои друзья?

Наверняка тут есть и другие ребята, выросшие при дворе. Про друзей я спросил не просто так: парню следует осознать – он не одинок. По той же причине я раз за разом называл его по имени – пусть вспомнит, что он не просто мальчик на побегушках, бессловесный инструмент удовлетворения воли своего господина.

Маркос задумался, сдвинув брови.

– Иной раз мы пытаемся улизнуть, как только выдастся свободная минутка. Бьемся на деревянных мечах. Воображаем, что мы – настоящие калабери. Бывает, играем в догонялки.

Я улыбнулся. Время идет, мир меняется, а дети всегда одинаковы – их привлекают те же игры, что и нас.

– Тебе поручили сопровождать меня, пока леди не сочтет, что получила от нашей встречи все, чего желала?

Маркос кивнул.

– Тогда представь себе на минутку, что она уже завершилась, и пусть это будет нашим маленьким секретом. Вероятно, нам с ней предстоит долгий разговор, а ты тем временем поиграешь с приятелями. Наверняка ты на своей службе слышал многое, о чем приходиться молчать, и мы с тобой сумеем сохранить уговор в тайне, сьета?

Он просиял и на сей раз ответил бесхитростно:

– Сьета!

Достав ключ, отпер дверь и возвестил в щелочку:

– Леди, Человек в красном прибыл по твоему приглашению!

Дожидаться, когда подам голос я, он