Барабаны осени - Диана Гэблдон

— Хва… тит, — простонал он. — Все…

Его схватили за волосы и дернули голову вверх.

— Еще нет.

Колено врезалось в зубы, и Роджер покатился на земле. Перед глазами плыли размытые цветные пятна, лишь инстинкт выживания заставлял его двигаться.

Роджер понимал, что борется за свою жизнь. Он вслепую бросился на маячивший впереди силуэт, схватил Фрейзера за рубашку и изо всех сил ударил в живот. Ткань треснула, и кулак встретился с костью. Фрейзер, изогнувшись змеей, схватил Роджера за мошонку и стиснул пальцы.

Тот замер и свалился на землю, словно ему переломили хребет. Боль нахлынула не сразу, и в голову Роджера еще успела проскользнуть последняя мысль, на удивление четкая и неотвратимая:

«Боже, кажется, я умру задолго до своего рождения».

Глава 47

Отцовская песнь

Давно уже стемнело, а Джейми все не было, и нервы мои звенели от напряжения; не представляю даже, каково приходилось Брианне. Мы поужинали — точнее, я накрыла на стол. Аппетита не было ни у кого — ни к еде, ни к разговорам, даже вечно голодная Лиззи уныло ковырялась в тарелке. Я переживала, здорова ли она: бледная и молчаливая, девочка вскоре пожаловалась на головную боль и ушла спать в сарай с травами. Впрочем, это даже к лучшему, мне не пришлось выдумывать предлог, чтобы отослать ее из дому.

Прошел час, как мы запалили свечи, когда я наконец услышала пугливое блеяние коз и шаги за дверью. Брианна обернулась на звук, и с ее лица отхлынула кровь.

— Все будет хорошо, — сказала я, и Брианна, заразившись от меня уверенностью, кивнула.

Жаль только, мое спокойствие было напускным. Нет, я и впрямь считала, что рано или поздно все наладится, но бог свидетель — сегодня нашу семью ждал непростой вечер. Как бы хорошо я ни знала Джейми, в некоторых случаях предсказать его реакцию не бралась — а новость о том, что его дочь беременна от насильника, могла спровоцировать горца на что угодно.

За эти часы я успела продумать все возможные варианты: как Джейми, например, будет орать во всю глотку и крушить мебель. Такое поведение и без того всегда меня расстраивало, а учитывая, что Брианна в гневе способна ответить тем же…

Пока она держала себя в руках, однако я знала, как легко нарушить это спокойствие. Стоит только Джейми повысить на нее голос — и она вспыхнет как спичка. От отца она унаследовала не только рыжие волосы и рост. Еще ей достались его взрывной характер и неумение держать язык за зубами.

Я не была готова выступить в их споре переводчиком, адвокатом или судьей, так что открывала засов, чувствуя внутри неприятную пустоту.

Джейми умылся в ручье; волосы на висках были мокрыми, а лицо он вытер рубашкой, судя по влажным пятнам.

— Уже поздно, где ты был? — Я поднялась на цыпочки, чтобы его поцеловать. — И где Иэн?

— Приходил Фергус, попросил помочь ему с очагом, сам он боится не справиться с кладкой. Иэн остался у него, утром доделает.

Джейми чмокнул меня в макушку и похлопал по заду.

Должно быть, работа выдалась нелегкой: от Джейми пахло потом, хотя кожа была прохладной и свежей после умывания.

— О. Так Марсали уже накормила вас ужином?

Я вглядывалась в него при свете очага. Он выглядел как-то странно, хотя я никак не могла понять, в чем дело.

— Нет. Я уронил камень и, похоже, опять сломал чертов палец, так что решил вернуться домой, чтобы ты взглянула.

Точно. Он же облапил меня левой рукой, а не, как обычно, правой.

— Иди сюда, к свету.

Я подвела его к очагу и усадила на дубовую скамью. Брианна с шитьем сидела напротив; она встала и заглянула мне через плечо.

— Па, какой кошмар! — воскликнула она, увидев распухшие костяшки и содранную кожу.

— Пустяки, — отмахнулся он. — Разве что чертов палец… Ай, больно же!

Пропуская недовольные стоны Джейми мимо ушей, я ощупывала четвертый палец правой руки от основания до ногтя. Он покраснел и распух, хотя смещения вроде бы не было.

Вид этой руки всегда вызывал у меня мурашки. Давным-давно я, мало что смысля тогда в хирургии, собирала ее по косточкам, работая к тому же не в самых лучших условиях. Мне повезло, руку я спасла, и Джейми даже мог ею пользоваться, однако пальцы гнулись с трудом, потому что не все переломы срослись как надо, и сейчас, во время осмотра, я чувствовала под кожей неровности и уплотнения.

Впрочем, я была рада неожиданной отсрочке.

Закрыв глаза, я сосредоточилась. Безымянный палец всегда плохо двигался; средний сустав был полностью раскрошен и сросся неправильно. Мысленно я видела каждую косточку — не отполированные лабораторные образцы, а живые, мерцающие матовым светом жизни: каждую клетку-остеобласт, вырабатывающую матрикс.

Я снова ощупала палец и легонько сдавила его в середине, чувствуя темную болезненную трещинку перелома.

— Здесь? — спросила я, открывая глаза.

Кивнув, Джейми едва заметно улыбнулся.

— Здесь. Саксоночка, ты такая красивая, когда это делаешь…

— В каком смысле?

— Не могу объяснить… — Он склонил голову набок, пристально меня изучая. — Ты похожа на…

— Точь-в точь мадам Ла Зонга с хрустальным шаром, — насмешливо подсказала Брианна.

Я даже опешила, увидев, как она взирает на меня сверху вниз, точно так же склонив голову.

— Была такая гадалка, — пояснила она Джейми. — Ясновидящая.

Он расхохотался.

— Похоже, ты права, a nighean![60] Правда, мне на ум пришел пастор — во время мессы они выглядят так же, когда смотрят на хлеб, а видят плоть Христову… Только не подумайте, я вовсе не сравниваю свой жалкий палец с плотью Иисуса Господа нашего… — скромно добавил он, кивком указывая на раненую руку.

Брианна засмеялась. Джейми смотрел на нее, улыбаясь уголками губ, и в его глазах, несмотря на усталые морщинки, мерцала любовь. Я что угодно отдала бы, чтобы продлить этот момент нежности.

— Вы два идиота, — фыркнула я и провела пальцами по больному месту. — Кость сломалась возле сустава. Ничего серьезного, просто трещина. На всякий случай наложим лубок.

Я залезла в сумку с медикаментами в поисках льняного бинта и длинной деревянной палочки, с помощью которой обычно осматривала горло пациента. Одним глазом я посматривала на Джейми. Сегодня он вел себя как-то странно.

Я заметила это сразу же, как только он вошел, а когда держала Джейми за руку, чувство это усилилось, — он словно кипел, пытаясь подавить в себе не то волнение, не то расстройство. Он всегда хорошо скрывал эмоции… Что, черт возьми, случилось в доме Фергуса?

Брианна что-то сказала