Императрица поневоле. Книга вторая - Зарина Павлова

Адам сидел на кровати. На нем были только свободные пижамные брюки. С волос капала вода. Капли так же скатывались по его широкой, накаченной груди. Я отвела взгляд, чувствуя, как начинаю бледнеть.

— Ты принесла вино, — услышала я, словно откуда-то издалека голос Адама. —Иди сюда.

Мои ноги послушно двинулись в его сторону. Однако мое сознание отчаянно хотело выбежать из этого места. Ударить этого мужчину по голове, развернуться и убежать. Домой, в объятия родителей и братьев. Забыть об этом человека навсегда. Мне так отчаянно не хотелось чувствовать его прикосновения!

Выхватив бутылку вина из моих ослабленных пальцев, мужчина поднес горлышко к моим губам.

— Пей, — прошептал он, проводя пальца по моей щеке.

Я с трудом разлепила пересохшие губы и прикоснулась к холодному стеклу. Адам приподнял бутылку, и вино обожгло мой язык и горло. Оно скатилось с уголка губ, оставляя красные следы на белой коже.

Адам прильнул к моей шее, проводя по красной капле языком. Я содрогнулась и закрыла глаза, умоляя себя не плакать. Никто не должен был видеть моей слабости. Я сильная. Я справлюсь. Даже если мне страшно или больно, я могла с этим справиться.

Обняв меня за талию, Адам развернулся вместе со мной и толкнул меня на кровать. Матрас оказался жестким, но отметила я это краем сознания, наблюдая за каждым движением мужчины. Он жадно припал к горлышку вина, сделал несколько больших глотков и откинул бутылку в сторону.

После чего навалился на меня, подгребая под своим весом и буквально сдирая одежду с моего тела. Ткань больно впивалась в кожу, после чего с треском рвалась, оголяя мое замершее от страха тело.

Горячие руки прошлись по моим бокам и сильно сжали груди, оставляя синяки.

— Ты будешь моей, — тихо сказал Адам мне на ухо. — Ты принадлежишь только мне.

Я прикусила губу и зажмурилась, как можно сильнее. Он считал меня своей вещью.

Той, которая не имела права ни на свое мнение, ни на свои вкусы. Которая должна была выполнять свою роль жены в спальне. и все. Ему не нужна была Императрица. Ему нужна была я, как игрушка. Но почему?

Грубо схватив меня за шею, Адам раздвинул мои ноги, стянул с себя брюки и одним резким движением вошел в меня.

Боль пронзила все мое тело. Она растекалась от промежности по спине и выше. Я задохнулась, не в силах даже вскрикнуть. В голове не осталось ни одной мысль. Я словно погрузилась во тьму, не в силах ничего чувствовать, кроме боли и ритмичных толчков. Эта боль была мне так знакома. История повторялась.

— Я знал, что тебе понравится. все вы такие... — злые слова Адама доносились до меня, но я не понимала смысла этих слов.

Его рука сжималась на моей шее, кислорода катастрофически нахватало. Я не могла вдохнуть или закричать. Я даже не заметил, как по моим щекам текут слезы.

Но внезапно все прекратилось. Хватка на шее ослабла. Адам упал на меня и мирно задышал. Я вздрогнула, кода он прижался ко мне и тихо, едва слышно пробормотал:

— Твои волосы так прекрасны.

«— Седая, словно старуха, бледная, как мертвец... Отвратительно».

Я громко всхлипнула, с трудом оттолкнула от себя безвольное тело и встала на ноги. Порошок подействовал. Но я не чувствовала радости или триумфа. Мне хотелось блевать, рыдать и спрятаться в темный угол, где никто и никогда не нашел бы меня.

С трудом переставляя ноги, я взяла рубашку со стула, накинула ее на плечи и вышла из комнаты. Каждый шаг давался мне с болью. Я чувствовала, как по внутренней стороне бедра бежит кровь. Даже дышать мне было больно из-за сдавленного Адамом горла. Я знала, на что шла. Знала, потому что это было не в первый раз. Он любил жестокость. Ему нравилось причинять боль. И он никогда не считался ни с кем. Главным для него всегда был он сам.

— Ваше Величество? — потрясенно прошептал один из дожидавшихся меня рыцарей.

— Сопроводите меня в спальню, — едва слышно пробормотала я, но когда один из мужчин потянулся ко мне, чтобы придержать, я вздрогнула и отпрянула.

— Нет.

Только не сейчас! Еще одни мужские прикосновения я не вынесу.

— Прошу прощения.

Я слегка пошатнулась. В глазах начало все плыть. Кажется, порошок действовал не только на Адама. И, моя теория о том, что противоядие работает, оказалась верна.

Только не до конца.

Я, держась за стену, медленно брела в свою комнату. Глаза слипались. Мне хотелось рухнуть прямо в коридоре, но я упрямо сжимала зубы и шла вперед.

Казалось, что путь до комнаты продлился целую вечность.

И только когда я закрыла дверь в свою комнату, по моим щекам покатились крупные слезы. Сария, выйдя из ванной на шум, охнула и кинулась ко мне. Большев комнате никого не было, поэтому я, наплевав на все правила, кинулась девушке на шею и громко разрыдалась.

Мне так хотелось сказать о том, как мне больно! До сих пор больно! Так больно, что к горлу подкатывает тошнота, а тело ноет от каждого движения. Но я лишь плакала, слушая лепетание Сарии мне на ухо и чувствуя ее мягкую ладонь на своей спине.

Так я и уснула на ее плече, тихо всхлипывая и отчаянно цепляясь за ее одежду.

Проснулась я ночью. все еще на полу. И Сария все еще нежно обнимала меня за плечи и гладила по плечам. На моих щеках высохли слезы, оставляя неприятные следу. Ноги сильно затекли, но при попытке встать, живот пронзило болью. Я тихо застонала и прижалась к горничной.

— Давайте я помогу вам встать, Ваше Величество, — тихо прошептала Сария, аккуратно приподнимая меня за плечи. — Вот так. Осторожно. А теперь садись на кровать.

— спасибо, — тихо прошептала я, опускаясь на край кровати.

— Давайте я подогрею вам воду в ванной? Это займет совсем немного времени.

Вам скорее надо умыться.

— Хорошо, — прошептала я, опуская взгляд и рассматривая свои тонкие, покрытые засохшими каплями крови, бедра.

На них виднелись синяки и царапины. Мне было страшно представить, что случилось с моим горлпом. И... наверное... следовало вызвать лекаря, чтобы он проверил.

Я, сглатывая слезы, начала рассматривать руки. Они практически не пострадали.

Лишь на запястьях были синяки от пальцев.

Я мысленно порадовалась хотя