Делия - Оксана Кириллова

– Испания! – ахнула Настя. – Дорогая, как тебе повезло! Наверное, в Мадрид?

– Разумеется.

Забегая вперед, сообщу, что тем летом Лина туда не поехала – может, что-то сорвалось, но скорее всего никаких планов и не было. Я сразу заподозрила неладное: то ее родители все до копейки тратят на ремонт, даже день рождения дочери толком отметить не на что, а то вдруг – Мадрид! Подозреваю, что Настя тоже засомневалась, но виду не подала и заинтересованно расспрашивала Лину о будущем путешествии.

Я почувствовала, как невыгодно мое поведение выглядит на этом фоне: ведь я даже не попыталась скрыть скептическую ухмылку. И совершенно не вслушивалась в то, что говорит Лина. И, в отличие от Насти, не заметила одной важной детали.

– Ты сказала «с мамой». А папа с вами не полетит? – спросила Настя, выскребая остатки растаявшего мороженого со дна вазочки.

– Нет. Он с нами не живет, – проинформировала Лина ледяным голосом.

– Серьезно? И давно?

– С начала лета.

– Пару недель всего? Может, все еще уладится. У всех бывают размолвки. Что же произошло?

– Я не влезаю в их дела, но, похоже, мириться они не собираются.

– Какой кошмар! И ты ничего нам не говорила!

Я все еще молчала, пытаясь собраться с мыслями и понять, почему на меня накатила эта странная боль.

– А зачем рассказывать, – пожала плечами Лина. – Не очень-то приятная тема.

– Еще бы! Бедняжка, ты ужасно переживаешь?

– Это не мои проблемы. Единственное, я скучаю по папе. За шестнадцать дней мы виделись всего один раз. – Она опустила глаза. – Ладно. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. От Лизы нет новостей? Мне она не писала и не звонила, с тех пор как уехала в лагерь. Опять в тот самый.

Настя застенчиво улыбнулась.

– Мне она тоже не звонила. Надеюсь, в этот раз ей там так же… весело. – Значит, она тоже знает ту историю с первым опытом Лизы… ох, не хотела бы я, чтобы моя интимная жизнь, когда она начнется, становилась достоянием общественности.

И, наверное, я не буду хвастаться перед большим количеством народу, когда это случится – в крайнем случае расскажу лучшей подруге… и все. Вот такая я. Пусть думают, что я не от мира сего.

– А тебе, Оль? – спросила Настя.

– А? – очнулась я.

– Тебе Лиза не звонила?

– Нет.

Я попыталась поймать взгляд Лины, но мне не удалось. Лина, Лина, Лина… Одно дело – отдалять ее от себя, потому что она сыграла свою роль в твоей жизни, а другое – видеть, что ей все еще неприятно, но в целом она уже все поняла и вычеркнула тебя сама. Что ее проблемы – те, с которыми еще месяц назад она побежала бы к тебе первым делом, – больше не имеют к тебе отношения вовсе.

Вот почему так больно. Это все равно что пропустить несколько серий надоевшего тебе сериала, а потом выяснить, что в твое отсутствие он закончился, а ты даже не знаешь чем.

Из хаоса постепенно выплывали стройные, оформленные мысли. Сравнение с сериалом – как я теперь понимаю, довольно жестокое – мне понравилось, и я отметила, что надо будет использовать его в моем романе.

Лина с Настей болтали, а я все размышляла и почти не принимала участия в беседе. Потом Лина внезапно посмотрела на часы и сообщила, что ей пора. У меня мелькнула сумасшедшая мысль броситься к ней на шею и попросить прощения, удержать, остановить, но я взяла себя в руки и просто сказала «пока».

Она поцеловала нас обеих в щечку на прощание. Трудно объяснить, но для меня это было дурным знаком: раньше Лина не целовала меня, зная, что я этого не люблю – теперь таким образом она попросту обезличила меня, второпях чмокнув, как и Настю (и при этом ни разу не посмотрев мне в глаза – прямо как тогда, в конце седьмого класса).

В тот день у меня начисто пропало желание обсуждать предстоящий отдых с кем бы то ни было, даже с Настей. Мама забеспокоилась, когда я сообщила ей, что Настя едет с нами, сухим и слегка напряженным тоном. Испугалась, что я этого уже не хочу.

Вечер был каким-то мрачным и тянулся бесконечно. Я трижды принималась за «Мартина Идена» (потрясающая, должно быть, вещь – Настя ведь плохого не посоветует, – но я смогла прочитать страницы две), вымыла пол в коридоре, включила мелодраму, попыталась написать несколько строк своего романа (все шло так плохо, что даже их пришлось зачеркнуть)… В конце концов я поняла, что так просто меня не отпустит.

Да, я не могла не ощутить дежа вю, сдаваясь и набирая номер Лины после нескольких часов этого скомканного, бестолкового, полного бессознательного ожидания вечера – в день нашего расставания в конце седьмого класса было то же самое. Только теперь я даже не знала, чего жду. Я не брала с Лины обещания позвонить, и все было в моих руках. Надеясь, что после этого мои мысли вернутся к привычной формуле «Лина – не для меня, Настя – для меня», я набрала номер бывшей подруги.

Трубку подняла она сама. Ее «алло» не было таким уж радостным, а после моего «привет» ее голос и вовсе стал тусклым.

– Привет, Оль.

– Я хотела поговорить.

Молчание. Я откашлялась.

– Слушай…

– Если это насчет моей семьи, то лучше не надо.

– Нет. Насчет Насти. – Я сама не ожидала, что скажу это.

– Сейчас попытаешься объяснить, почему тебе хочется общаться с ней, но не хочется со мной? Не утруждайся. Я сама знаю. Я просто недостаточно нормальна для тебя, – проговорила Лина спокойно и уверенно – так, будто готовилась к этому разговору (может, и правда готовилась?) – И знаешь что? Ты тоже мне не очень-то подходишь. Мне нужен кто-то подвижный, эмоциональный и энергичный, а не только понимающий. Так что, может, оно и к лучшему.

– Очевидно, тем, что произошло у тебя в семье, ты поделилась с кем-то более подвижным, эмоциональным и энергичным, – не удержалась я.

– А тебе есть до этого дело? Думаю, нет. В последнее время тебе было не слишком интересно, что творится в моей жизни, – парировала Лина, и вдруг мне показалось, что она всхлипнула.

Это совсем не вязалось с ее решительной, почти агрессивной манерой разговора, поэтому я решила – послышалось. Однако несколько секунд спустя я различила в трубке тот же звук и вздох:

– Нервы ни к черту. Ладно, пока.

– Эй, погоди! – встрепенулась я. – Ты из-за родителей? Или…

– Какая разница.

– Мне важно!

– Тебе? Ну что