Уалий - Д. Левро

представить, как этот ужасный зверь послушно возвращает палку к ногам человека. Но у меня не было причин не верить Тирру.

Выждав еще некоторое время, мы с Тирром тихо вышли в темноту коридора. Вся прислуга уже спала. В тишине дома звуки наших шагов гулко разносились среди каменных стен. Со всех сторон на нас взирали лица с портретов старых картин – неприязненно и мрачно словно осуждая, что нарушаем их покой в столь поздний час. Верно, то были предки Тирра. Спрашивать я не стал. Внезапно тень скользнула по полу. Мы с Тирром оба замерли. При свете луны блеснули два фосфорических глаза, и мы разглядели тощего кота. Завидев нас, он метнулся вдоль стены и исчез в темноте. Мы облегченно вздохнули.

Комната дворецкого располагалась на первом этаже. Дверь оказалась заперта, но Тирр заговорщицки мне подмигнул и вынул из кармана припасенный запасной ключ. С легким щелчком ключ провернулся в замочной скважине и дверь поддалась. Тихо отворив ее, мы на цыпочках прокрались в комнату. Одетый в длинный спальный халат и с колпаком на голове, Йошек лежал на кровати и громко храпел. На тумбе подле него стоял стакан с водой и баночка со снотворными пилюлями.

– Видишь? – шепотом сказал Тирр, указывая на тумбу. – Я же говорил.

– Надеюсь, он крепко спит, – тихо ответил я.

– Сейчас проверим, – сказал Тирр и позвал дворецкого по имени. – Йошек … Йошек, у тебя штаны порвались … У тебя мышь на подушке.

В ответ Йошек лишь поморщил нос и продолжил громко храпеть.

– Готов поспорить, что он пьет пилюли сразу по три штуки, – ухмыльнулся Тирр. – Ну, за дело!

Через пару минут Тирр откуда-то притащил деревянную тележку на колесах. С большим трудом мы перекатили Йошека с кровати на тележку и повезли к парадной двери. На счастье по пути нам никто не повстречался. Оказавшись на улице, мы остановились на крыльце. Впереди были ступеньки. Делать нечего. Мы стали спускать тележку по ступенькам. Я держал с одной стороны, Тирр – с другой. В темноте я нечаянно оступился, потерял равновесие и на миг отпустил тележку. Та покачнулась. Тирр пытался было ее удержать, да не смог. И тележка с грохотом покатилась по ступеням. Спящего Йошека несколько раз подбросило на ней. Только чудом он не свалился на землю. Скатившись вниз, тележка проехала по земле, врезалась в кусты и остановилась. Сердце мое замерло. Я ждал, что сейчас-то Йошек точно проснется, но он только причмокнул губами во сне. Не сдержавшись, Тирр как ненормальный принялся беззвучно трястись от смеха. Мне же было вовсе не смешно. Наша с Тирром затея уже не казалась мне удачной. Вдобавок я внезапно почувствовал себя виноватым перед дворецким.

– Все, с меня хватит, – сказал я. – Я собираюсь вернуть Йошека обратно, пока мы его не покалечили.

– Ты с ума сошел! – запротестовал Тирр. – У нас почти получилось.

– Тебе не кажется, что мы поступаем неправильно?

– В каком смысле? – удивился Тирр.

– Похищаем человека, пока он спит.

– Йошек сам виноват, – убежденно ответил Тирр. – Он не оставил нам выбора. Ты же видел, что слова на него не действуют? Остается последний способ – напугать. Может быть, тогда он бросит таскать пилюли.

– Не уверен, что наш план сработает.

– Разумеется, сработает. Когда от холода он проснется глубокой ночью на берегу пруда, то сразу вспомнит, как мы с тобой предупреждали его о побочном эффекте этих пилюль. Вот тогда он и задумается. Никому ведь не хочется на всю жизнь превратиться в лунатика!

– Ну ладно, – сказал я после недолгого раздумья. – Наверно, ты прав.

– Вот и отлично, – обрадовался Тирр.

Дальше все прошло без неожиданностей. Мы благополучно прикатили тележку с Йошеком к пруду, что невдалеке от дома, и оставили его лежать там прямо на скамейке. Тележку мы спрятали в кустах.

На обратной дороге я заметил свет фонаря меж деревьев. Кто-то двигался из дома в направлении старого сада, где жил черный пес.

– Гляди, – сказал я Тирру. – Кто это там?

– Не знаю, – ответил Тирр. – Давай выясним.

Мы бросились вслед за незнакомцем. У самого входа в старый сад мы настигли его и притаились за огромным валуном. Незнакомец был в длинном темном плаще, а лицо его скрывал капюшон. В руках он держал корзину. Мы с Тирром переглянулись, когда из складок плаща незнакомец достал ключ и легко отпер им тяжелый замок, висевший на воротах. Едва оказавшись внутри сада, незнакомец издал длинный переливистый свист будто некий сигнал. И не успел он затворить за собой ворота, как из темноты парка словно ночной кошмар появился … черный пес. Мне показалось, что земля задрожала у меня под ногами. Пес бросился к незнакомцу. Я хотел зажмуриться. Я думал, что сейчас свирепый пес разорвет непрошенного гостя. Но что же это? Я не мог поверить своим глазам! Оказавшись рядом с незнакомцем, пес упал к его ногам и принялся кататься по земле, подставив брюхо. Затем пес вскочил на задние лапы и огромным слюнявым языком начал лизать незнакомца в лицо, скуля от радости как дрессированный пудель. Капюшон спал с головы незнакомца и в свете фонаря я узнал … консула. Да, да. То был дядя Тирра. Потрепав черного пса по холке, он закрыл ворота с обратной стороны и все вновь погрузилось в темноту.

– Я же говорил тебе, что рядом с дядей цепной псе становится ручным, – сказал Тирр на обратном пути к дому.

Перед тем, как разойтись по своим комнатам я спросил Тирра, почему его дядя решил проведать пса в столь поздний час. Это казалось мне странным. Но Тирра, похоже, это ничуть не удивило.

– Не знаю, – ответил Тирр, зевая. – Наверно, не хватает времени днем. У дяди очень много работы.

Мне не спалось. Я долго ворочался в кровати, но заснуть не мог. Тогда я забрался на подоконник и принялся ждать, сам не зная чего. Начался дождь. Сначала просто накрапывало. Потом вдали громыхнуло. Потом громыхнуло еще раз. Уже громче и ближе. А потом полило как из ведра. Вспышки молнии ярко озаряли деревья и кусты. Капли струями катились по стеклу. Внезапно я увидел человека в темноте. Он бежал по дорожке к дому. Сначала я подумал, что это консул спасается от дождя. Но когда человек подбежал ближе я узнал в нем Йошека. Бедняга. Я и забыл про него. Ночной халат на нем насквозь промок. Колпака на голове не было. Должно быть, он потерял его по дороге. Лицо его выражало ужас и отчаянье. Он бежал, обхватив себя обеими руками