Опустошение - Егор Роге

Артем бросил трубку.

– Что ты делаешь? – удивился Макс.

– Ничего! – раздраженно ответил Артем. – Проверим, перезвонит ли.

Не прошло и пяти минут, как зазвонил телефон.

– Из-за того что Иосиф не сидел в канадском офисе, а поехал в Питер веселиться, я подставляться не собираюсь, – как ни в чем не бывало, продолжил Валдис, – вы нарушили план, но у меня нет претензий к вам, просто надо уйти в тень.

– А ты не думаешь, что я подставляюсь хотя бы тем, что деньги из «Айнажи» на мою фирму поступят?! – кричал Артем.

– Я тебе доверяю, Артем, поэтому я согласился на это. Но до Канады им еще добраться надо, а сюда они уже приехали, – парировал Валдис.

Артем предложил успокоится и созвониться через полчаса. Я отметил для себя, что Макс искренне находится в оппозиции к Валдису.

Вероятно, из-за того, что я не чувствовал себя полноправным участником «дела всей жизни» и был единственным, кто всерьез не думал заработать, я сохранил ясность ума.

– Послушайте меня, – сказал я, – у Василевского фальшивые документы!

– Откуда такая уверенность? – удивился Максим.

– Если бы старика поймали, он бы вместе с «кормильцем» был бы в банке, как реальный отправитель денег. А так как Нечаева не нашли, приехал Василевский. Теперь вопрос: с какими документами он туда приехал? С документами от «Бизнесменеджмента». А поскольку ни папа, ни дочь не могли подписать эти документы – значит, он приехал туда с поддельными документами. То есть и доверенность, и письмо об отзыве денег – фальшивые.

Мы позвонили в Ригу и удостоверились, что печать существует в единственном экземпляре и она у Нечаева.

– Ну, – улыбнулся Артем, – с такими раскладами мы еще поборемся. Делаем так: срочно изготавливаем печать «Бизнесменеджмента», составляем письмо с требованием срочного перевода денег по указанным ранее реквизитам.

Срочное изготовление печати обошлось в сто пятьдесят долларов. К вечеру печать была готова, и я с письмом полетел в Ригу. Билет мне пришлось оплатить самостоятельно.

Валдис и Катя встречали меня в аэропорту. Они были в хорошем настроении, и я подумал о том, что за время знакомства с Валдисом ни разу не видел его расстроенным или подавленным.

По новому плану Валдис утром должен был прийти с письмом в банк. Однако Валдис категорически отказался делать это.

– Сам подумай. Я пока в этой сделке для банка не засвечен. Если я приду с этим письмом, то увязну в этом мероприятии. А ты, кстати, не хочешь занести письмецо?

– Нет, не хочу. Я не вижу, что увязнешь больше, чем увяз. Кроме того, за сорок пять процентов можно и потрудиться.

– Ну не сорок пять, а сорок два с половиной, – усмехнулся Валдис.

– Письмо отнесу я, – неожиданно вмешалась в разговор Катя. – Мне, похоже, здесь деньги больше всех нужны.

– Тебе вообще там появляться нельзя, – сказал Валдис, – там, кроме «кормильца», еще кто-нибудь может быть. А ты для них – просто подарок. Ладно, я передам письмо.

Как оказалось, жертва не понадобилась, рижская курьерская служба (RKS) оказала услугу доставки документов в банк в течение часа.

Квартира Валдиса находилась в Пурвциемсе, районе, расположенном недалеко от центра, но застроенном современными домами. Три комнаты, просторный холл и кухня – я думаю, не меньше ста квадратных метров.

Современная мебель, хорошая техника, спутниковое телевидение – было видно, что Валдис состоятельный человек. Мы поужинали еще в городе, так что просто сидели в гостиной и пили кофе.

Катя отправилась спать, и у нас состоялся интересный разговор.

– Что там у Артема на уме? – начал Валдис.

– Не останавливаться на достигнутом, – ответил я, – если ты это имеешь в виду.

– Нет, не это. Я опасаюсь, что деньги, которые, если удача будет на нашей стороне, завтра переведут в Канаду, там и останутся.

– В смысле Артем всех кинет?

– Да, именно так. Вот ты на что надеешься?

– Я ни на что не претендую. В эту сделку я вообще случайно попал.

– Артем ничего случайно не делает. И к тому же ты ведь уже рискуешь, с чего ты решил, что должен рисковать бесплатно? Я слишком хорошо разобрался в прошлом Арте-мином деле и думаю, что он может перешагнуть через кого угодно: и через меня, и через тебя. Если он поступит со мной, как с Борей, я найду способ отблагодарить.

– Ты говоришь в надежде, что это останется между нами или, наоборот, что я расскажу о твоих сомнениях Артему?

– Если честно, то второе.

Спать Валдис отправился в ту же комнату, куда часом раньше ушла Катя. После решения Валдиса пойти в банк вместо нее меня это не удивило. Утром я улетел в Москву.

Водитель, встречавший меня в аэропорту сообщил, что Малых вернулся и ждет меня дома для важного разговора.

По дороге я попытался вспомнить, сколько дней я провел на работе за последние две недели. Получилось три дня. Еще несколько дней можно было объяснить разъездами и легкой простудой.

– Заходи, заходи. Как там прибалтийская независимость? – начал он с порога.

– Интересный регион для нас, – начал я, – их рынок забит польскими товарами. Качество ненамного выше китайского, но дороже почти вдвое.

– Да, я видел твой отчет про куртки, которые по качеству не подошли. Но ладно, это все, так сказать, боковой бизнес. Хочу московский офис закрыть, оставить только штаб-квартиру, так сказать. Пора экономить. Челябинск знаешь какой убыток по второму кварталу выдал? Почти миллион.

О том, что два офиса в Москве – это излишество, я говорил Малых еще летом. Один из офисов возглавлял сам Малых, а в его отсутствие – я, а второй офис, московское отделение ассоциации, возглавляла его жена, Марианна, некрасивая, властная женщина, отношения с которой у меня не сложились с первого дня. Чем занимался московский офис – являлось для меня загадкой до последнего дня его работы. Позже я узнал, что причиной закрытия московского офиса явился предстоящий развод шефа с женой.

– Это верное решение, Евгений Михайлович, как и решение сбросить балласт Челябинска, Екатеринбурга и Новосибирска.

– Ну, ты прав, прав. Так я вот что теперь хочу. Китайцы деньгами платят плохо. Почти вообще не платят. Я им лес, удобрения, машины – они сахар да барахло всякое. Так вот, заболел я в Маньчжурии. Сильно заболел. Думал, вообще умру – черный лежал. Привели ко мне знахаря китайского, может, и не китаец он, а монгол или уйгур, кто их разберет. Говорит, порчу на меня навели, он ее извести может. Изводи, говорю, помирать-то больно неохота. Ну и дымом попыхал на меня, мазью натер и настоем каким-то поил. Не поверишь, через два дня – как новый. Отблагодарил я его и уехал в Харбин по делам.

– Интересная история, – сказал я, всегда относящийся скептически к различным народным целителям.