Дневник жертвы - Клэр Кендал

– Да. Вот что я люблю.

Я уже не говорю, а всхлипываю. Но ты все-таки выпускаешь мои руки. Я хочу их вытереть. Я хочу встряхнуть их и оттолкнуть тебя изо всех сил. Но я этого не делаю. Я спокойно вытягиваю руки вдоль боков.

– Хорошо, – повторяешь ты, положив руку мне на талию. Я смотрю, «хорошо» – это твое любимое слово. – В последнее время ты вела себя очень неразумно, Кларисса. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Да.

– Возьми меня за руку.

Я беру тебя за руку.

– Ты позволишь мне позаботиться о нас обоих.

– Да.

Делаю шаг назад. Наши тела больше не соприкасаются.

– И ты будешь делать то, что я скажу.

– Да.

Ты протащил меня еще несколько футов.

– Вот так-то лучше.

Похоже, слово «да» действует на тебя магическим образом.

Мы ускоряем шаги.

– Да, – отвечаю я и тут же вижу мужчину с большой черной собакой, которые заходят в парк через одиннадцать часов – по тропинке, которая ведет к частным огородам.

Вот чего я ждала. С самого момента твоего появления я ни на секунду не переставала осматривать окрестности. Я все время твердила себе, что в парк вот-вот кто-нибудь зайдет; я знала, что обязана в это верить.

Ты перехватываешь мой взгляд и на секунду отвлекаешься. Я знаю, что мои резиновые сапоги слишком мягкие, но все равно замахиваюсь и со всей силы бью тебя ногой по голени.

Ты вскрикиваешь – не только от боли, но и от обиды.

– Сука! – Опять это слово. Вот что ты на самом деле обо мне думаешь. – Ты обманула меня!

У тебя ошарашенный вид. Я кричу и пытаюсь звать на помощь, но изо рта выходит лишь жалкое блеяние. Голос не слушается, словно я в кошмарном сне.

– Ты только притворялась, что хочешь меня!

– Да, – отвечаю я и даже чувствую удовольствие от этого «да», несмотря на то что ты успел протащить меня еще несколько футов.

Я кричу, чтобы ты пустил меня. Кричу, что ты делаешь мне больно. Пытаюсь затормозить, упираясь каблуками в дорожку.

– Я больше никогда тебе не поверю!

Мужчина с собакой приближается. Не знаю, что именно привлекло его внимание – то ли он увидел нашу борьбу, то ли все-таки услышал мой крик, то ли просто догадался, что дело неладно, – но он явно ускорил шаг. Ты резко отпускаешь меня. Я отлетаю на несколько футов и шлепаюсь на землю.

– На этот раз ты зашла слишком далеко.

Неуклюже поднимаюсь.

– Ты упустила свой последний шанс.

Мужчина с собакой подходят все ближе.

– И ты будешь наказана.

Я снова зову на помощь. Голос вернулся; в холодном чистом воздухе он разносится удивительно ясно:

– Сюда! Помогите!

Ты идешь к трем часам. Торопишься к своей припаркованной у школы машине. Когда ко мне подбегают мужчина с собакой, ты оборачиваешься и делаешь несколько шагов в нашу сторону. Собака начинает лаять. Ты замираешь в десяти футах от нее.

– Это моя девушка! – кричишь ты мужчине, пытаясь пробиться через громкий лай. – Мы просто поссорились. Договорились пойти на ужин, а теперь она отказывается и ведет себя как ненормальная. В любом случае это вас не касается. Это наше личное дело. – Ты поворачиваешься ко мне: – Увидимся позже, Кларисса, когда ты успокоишься. Да заткни ты свою чертову собаку! – выкрикиваешь ты напоследок, снова повернувшись к мужчине.

Ты удаляешься. Лающий взахлеб пес постепенно начинает делать паузы. Убедившись, что возвращаться ты не собираешься, он замолкает окончательно. Вытираю рот рукавом пальто.

– Я не его девушка, – говорю я мужчине и внезапно решаю попросить его о большом одолжении, не смущаясь тем, что это совершенно посторонний человек: – Не могли бы выпроводить меня? Мой дом в десяти минутах отсюда. Я боюсь, что он будет ждать меня там.

Мужчина подбирает мою варежку. Я даже не заметила, как уронила ее. Вытираю ею лоб, губы, ухо, шею и прячу в карман. Он подает мне шапку – и я снова вытираю все места, которых ты касался. По щекам текут слезы. Я отчаянно пытаюсь не разрыдаться в полный голос.

Пес лижет мне руку. Наверно, хочет утешить. Я вдруг замечаю, что ладонь у меня в песке.

– Это Брюс. Вы ему нравитесь, – говорит мужчина и, порывшись в кармане пальто, протягивает мне пачку бумажных салфеток.

Вытираю полузамерзшие слезы. Вытираю сопли, стянувшие кожу на губах и вокруг рта.

Брюс и его хозяин ведут меня домой. Я украдкой разглядываю мужчину. Он высокий. Выше тебя. И стройный. Стройней тебя. Это сразу видно, несмотря на то что он закутан, как капуста. Он милый и приветливый. В миллион раз приветливей тебя. Он адекватный, насколько я могу судить. В миллиард раз адекватней тебя. А еще он умный и увлекается компьютерами. Он в триллион раз интересней тебя. Его зовут Тед, и это имя нравится мне несравненно больше, чем твое.

По дороге я успокаиваюсь. Мы не говорим о том, что случилось в парке: мы как будто вернулись в цивилизованный мир, в котором нет места таким отвратительным и унизительным сценам. Мы вообще почти не разговариваем – обмениваемся любезностями, сообщаем о себе минимум информации, как случайные попутчики. Изо рта вырываются облачка пара, которые тут же замерзают. У Брюса тоже.

И все-таки под конец он вежливо советует мне заняться поисками нового бойфренда. Я снова говорю, что ты мне не бойфренд, и на глаза опять наворачиваются слезы.

Он видел тебя; видел, чем кончилась сцена в парке. И все же он не уверен.

Не уверен в том, что видел своими глазами. Он очень милый – но даже он думает, что это могла быть обычная семейная ссора. Даже ему твоя версия кажется вполне правдоподобной.

Мы пришли. На прощание я ласково поглаживаю Брюса по шелковистой черной голове и перебираю мягкие меховые складки у него на шее.

– Спасибо, Брюс! Ты очень добрый и хороший пес.

Мужчина улыбается. Он стоит на тротуаре и следит, как я иду по дорожке к дому. Дождавшись, когда я открою дверь, он быстро уходит. Он торопится домой, к жене и ребенку.

Бросаюсь под душ. Включаю горячую воду – такую горячую, что нет сил терпеть. И яростно намыливаюсь, не желая, чтобы на мне оставалась хоть малейшая частичка тебя.

После душа я хочу только одного – поскорей проглотить снотворное и забраться под одеяло. Заставляю себя взять в руки черный блокнот: я не лягу, пока не опишу то, что ты со мной сегодня сделал. Я должна изложить это во всех подробностях, хотя в данный момент мне меньше всего на свете хочется этим заниматься. Доказательств у меня нет, так что я просто запишу все по порядку. Просто расскажу свою историю. Возможно, брошюрки на самом деле не так уж и бесполезны: они научили меня, что когда-нибудь эти записи мне очень пригодятся. А еще теперь я знаю, что у каждой истории есть свое название и это название нельзя изменить. Я бы очень хотела, чтобы моя история называлась по-другому. Но она называется «Книга о тебе».