Мертвое море - Тим Каррэн

— Баржа идет прямо на нас! Мы сейчас столкнемся! Руль на борт! Руль на борт! Она идет без огней, без чертовых огней!

Все произошло в считаные секунды, к тому моменту Гослинг был уже на ногах. Он заметил таинственную баржу на экране радара, открыл рот — и в следующее мгновение баржа протаранила левый борт «Мары Кордэй». От удара Гослинга швырнуло на стол. Длиной баржа была триста футов и имела достаточную массу, чтобы разрубить судно пополам. Она врезалась в корабль на скорости в четырнадцать узлов, разорвав обшивку носовой части, ее нос погрузился в специальный двухкорпусный отсек для особо опасных грузов, содержавший почти сто тонн дизельного топлива для Французской Гвианы. Свыше двухсот бочек разлетелись вдребезги, а их содержимое разлилось по трюму. Через считаные секунды «Мара Кордэй» начала заваливаться на левый борт. Баржа, продолжая двигаться на полной тяге, вырвалась из пробитого судна, развернулась и ударила его в бок кормой. В трюмы тут же хлынули галлоны воды. Крен на левый борт усилился.

Первый удар нарушил целостность надстройки, обрушив находящиеся по левому борту палубы. Раздался скрежет рвущегося металла, рулевую рубку подбросило на несколько футов вверх, стекла из окон вылетели, половые доски вспучило.

Приподнявшись, Гослинг увидел, что Пирс лежит на полу с залитым кровью лицом. В дверь, что вела в кабинку капитана, ввалился Морзе.

Гослинг смог произнести лишь:

— Капитан, у нас проблемы…

Джордж Райан проснулся от удара об пол, в ушах продолжала звучать трель телефона.

Он медленно открыл глаза, пытаясь сообразить, кому потребовалось звонить посреди ночи и какого черта он делает на полу. Потом он полностью проснулся, ощутил покачивание корабля и вспомнил, где находится. В следующее мгновение он почувствовал, что что-то не так. У него появилось отчетливое ощущение опасности.

Сквозь звон в ушах он слышал крики людей.

Кушинг тряс Сольца.

— Проснись, черт тебя дери! — кричал он. — Пожар! Пожар на борту!

Джордж тут же вскочил на ноги, на автомате натянул сапоги, штаны и свитер, а сверху накинул дождевик. Сон, наконец, выветрился из головы, уступив место реальности.

— Что? Что происходит? — пробормотал Сольц.

— Пожар, — как можно спокойнее постарался ответить Кушинг, но его голос дрожал от волнения. — Пожар… похоже, мы горим или врезались во что-то.

Но к тому моменту они уже почувствовали вызывающий неудобство крен на левый борт. Пахло дымом.

— Что случилось? — спросил Джордж.

— Если б я знал, — ответил Кушинг. — Я проснулся, наполовину свисая с койки, от звука чертовой сирены. Слышал, что кто-то кричал: «Пожар!» Надо выбираться на палубу.

Тут Сольц зашевелился, причем с такой скоростью, какой от него никто не ожидал. Когда все собрались вместе, он уже стоял одетый, с чемоданом в руке.

— Господи, никто же не сказал, что мы тонем, — воскликнул Джордж.

— Я это тут не оставлю. Здесь все мои вещи.

Выйдя из каюты, они увидели несущегося по коридору Сакса. Похоже, он был в ярости. Возможно, тоже был напуган и, может быть, именно поэтому разъярен. Он тащил несколько спасательных жилетов.

— Надевайте, — сказал он, бросив жилеты на пол.

— Все настолько плохо? — спросил Кушинг.

— Шевелитесь, тупицы, — рявкнул он, — пока не поджарились.

Джордж поднял глаза на балки, с которых свисали защитные костюмы. Считалось, что благодаря им человек мог оставаться в тепле и держаться на плаву в течение несколько дней.

— Костюмы…

— К черту костюмы! — сказал Сакс. — Шевелитесь!

Коридор наполнялся дымом. Сначала это была легкая взвесь, но с каждой секундой она становилась все плотнее. В воздухе стоял едкий запах гари.

Все двинулись вслед за Саксом на палубу, по пути натягивая жилеты.

— Что случилось? — спросил Кушинг.

— Мы тонем? — поинтересовался Сольц. — Спасательные шлюпки уже готовы?

— Нас протаранила баржа, причем неслабо. Мы набираем воду, — ответил Сакс. — Гребаная баржа врезалась в передний трюм и подожгла топливо, в переднем и среднем трюмах сейчас кромешный ад. Если взлетят оставшиеся бочки…

Он мог не продолжать. Все прекрасно представляли себе, что сидят на ящике с динамитом.

Когда они достигли палубы, прогремел первый взрыв.

Фабрини сперва почувствовал взрыв и лишь потом услышал его. Они с Менхаусом стояли возле бульдозера, окутанные вездесущим туманом. Удар швырнул их на палубу лицом вниз. Они услышали приглушенный, нарастающий рев, а потом звон бьющегося стекла и крики людей.

Но хуже всего этого грохота было положение корабля: он содрогнулся от тяжелого раската, тревожно завалился на левый борт и уже не выпрямился. Людей разбросало по палубе.

— Это невозможно, — непрестанно повторял Менхаус, поднимаясь на ноги и вытирая кровь с разбитых губ, а потом снова рухнул на палубу от очередного сильного толчка.

— Но это происходит! — воскликнул Фабрини. — Как я и думал, черт возьми.

Контейнеры, стоявшие в средней части судна, превратились в щепки, когда находившиеся под ними люки выбило и над спардеком разразился огненный дождь. Тут же вспыхнул пожар. В клубах светящегося тумана отражался огонь, корабль словно вырвался из врат ада.

Сакс бросился вперед, с почти кошачьей грацией перемещаясь по качающейся палубе.

— Помогите спустить шлюпки, сосунки! — закричал он. — Все на шлюпочную палубу! Шевелите задницами! Давай, Фабрини, гребаный итальяшка, шевелись!

Тут его схватил за руку пробегавший мимо Менхаус.

— Сакс, этого же не может быть, правда? Скажи, что этого не может быть! У меня жена… Я не хочу здесь подыхать! Не хочу подыхать!

Сакс швырнул его на палубу.

— Послушай, молокосос чертов! Мамочкиной титьки здесь нет, так что прекращай вести себя как засранец и помогай мне, иначе я…

Снизу раздался пронзительный металлический скрежет, палуба задрожала, и Сакс рухнул на Менхауса. Он отполз в сторону и заорал:

— Шевелитесь! Быстрее! Фабрини, сосунок хренов, какого черта ты здесь торчишь? Помогай, черт тебя дери!

На палубах царил хаос. Члены экипажа метались в клубах тумана, отдавая приказы, убирая обломки и отчаянно срывая брезент со спасательных шлюпок. Корабль продолжал двигаться рывками, все сильнее заваливаясь на левый борт, огонь бушевал, а морская вода заливала трюмы.

Гослинг пробежал по кренящимся палубам и взобрался по качающимся лестницам в рулевую рубку. В воздухе висел густой черный дым и едкий запах горелого дерева.