Сердце Феникса - Мэтью Гэбори

Фениксиец и служитель Грифонов углубились в сеть переходов и узких лестниц. В отличие от вчерашнего в крепости царило тяжелое молчаливое ожидание. Об этом свидетельствовали вытянутые лица слуг и приглашенных на празднество гостей. Януэль обратил к лиге молчаливую мольбу о ниспослании помощи: чтобы вынести груз возложенной на него ответственности, ему потребуется немало сил. К тому же на него давила эта витавшая в воздухе тревога.

Жрецы размещались на трех этажах, над принадлежавшими им помещениями находились апартаменты самого императора. По пути Януэль подметил, что грифийский халцедон, один из символов империи, уступает по блеску эфериту, днем излучающему золотистый свет. Сол-Сим привел его в просторную залу, где уже начали собираться к обеду служители Грифонов.

Человек двадцать, расположившись вокруг столов черного дерева, тихо беседовали. Все они были так или иначе отмечены знаком Грифона. Одних выдавали лишь несколько белых перышек и скрюченные пальцы, за спиной других, чьи лица были отмечены печатью страдания, виднелись орлиные крылья. Затесавшемуся сюда Януэлю было здорово не по себе. Все эти жрецы выставляли напоказ знаки своей мутации, словно бывалые вояки, похваляющиеся полученными в сражениях ранами. Сол-Сим, подтолкнув юношу, заставил его приблизиться к ним.

– При дворе совсем другие правила, – заметил он, указывая на заставленный яствами стол. – Чего здесь только нет!

Слуги водрузили на столы огромные корзины с засахаренными снежно-белыми фруктами, прибывшими из Каладрии. Им приписывали целебные свойства; иные люди не колеблясь тратили целые состояния, чтобы доставить морем эти фрукты к берегам империи.

– У нас принято считать, что полнота духа достижима лишь при условии удовлетворения телесных потребностей, – с нажимом произнес Сол-Сим, он заграбастал с блюда искрящийся сочный плод и с наслаждением впился в него. – На мой взгляд, это единственно достойная Хранителей линия поведения. Зачем, спрашивается, посвящать им свою жизнь, если ваше тело непрерывно требует воздать себе должное? – Прервав свою речь, он наполнил вином бокалы и протянул один из них Януэлю. – Ответьте мне честно, как вам это удается? Каким чудом вы умудряетесь отрицать желание, ведь так просто избавиться от терзаний, попросту удовлетворив его!

Рассмеявшись, он одним глотком опорожнил свой бокал.

– Я знаю, что вы, фениксийцы, проповедуете воздержание. Признайте, мессир, что это лишено смысла! – воскликнул жрец.

Находясь среди своих, он уже не столь рьяно заботился о том, чтобы поддерживать взятый накануне тон. Он догадывался, что его соратники не прочь, чтобы он разыграл перед ними некий спектакль и юный фениксиец был бы посрамлен. Среди тех, кто поклялся хранить верность империи, никто не питал уважения к юноше, представлявшему фениксийцев. Ходили слухи, что сам император намеревался нанести удар по лиге, если та будет по-прежнему хранить нейтралитет.

Сол-Сим придвинул кресло и жестом пригласил Януэля сесть.

– Располагайтесь с удобствами, мессир. Присутствующие здесь были бы рады услышать от вас о Фениксах и вашей лиге, – заявил он, усевшись прямо на стол.

Мало-помалу жрецы собрались вокруг Януэля. От них исходил какой-то назойливо-плотский запах. Лишь трое продолжали держаться на расстоянии, однако глаза их неотрывно следили за юношей.

– О чем бы вы хотели услышать? – спросил Януэль, стараясь сохранять бесстрастный тон.

– О воздержании, – выдохнул один из жрецов. – Я хотел бы знать, каким образом вам в вашей Башне, отделенной от всего Миропотока, удается подавлять желание. Разве что ученики преуспели, обнаружив иной путь его удовлетворения? – Завершив фразу, жрец бросил взгляд на собратьев, а затем сосредоточил внимание на Януэле. – Так что?

– В отличие от вас мы полагаем, что понятие «желание» лежит, прежде всего, в сфере духа.

– Вот оно что!

– И в этой плоскости нетрудно прийти к выводу, что если оно не принадлежит реальности, то вовсе нет никакой необходимости в том, чтобы попытаться удовлетворить его.

– Весьма интересно. Но… допустим на минуту, что в дверь стучится женщина вашей мечты. Какова будет ваша реакция в этом случае? Осмелитесь ли вы утверждать, что не существует ни ее, ни желания, которое она в вас возбуждает?

– Вы не понимаете. Эта женщина может быть столь же приятна для меня, как и огонь, пылающий в камине.

Сол-Сим нахмурился:

– Довольно нелестное сравнение.

– Для фениксийца напротив. Вопрос в том, чтобы ощущать красоту жизни, а не в том, чтобы судить, принадлежит ли она вам…

– Вот куда мы прибыли, – со вздохом произнес Сол-Сим, воздев вверх руки. – Вы отказываетесь от схватки, вы смотрите, но не действуете.

– Возможно, с точки зрения сторонников империи, это так, – заключил Януэль, – но у себя в Башне я непрестанно действую во благо Фениксов.

– Вы говорите о Возрождении, не правда ли? Если бы наши войска могли на него рассчитывать, оно стало бы многообещающим оружием в наших руках.

Сол-Сим щелкнул клювом, жрецы вторили ему многозначительным пощелкиванием.

– Но ведь мы продолжаем закалять клинки в огне Фениксов! Разве этого недостаточно? – возразил Януэль.

Сол-Сим, нависая над юношей, прошептал:

– Нет, теперь нам этого недостаточно, мессир! Какой смысл платить кучу денег за оружие, ведь химерийцы могут приобрести себе точно такое же? Поэтому мы хотим иметь гарантию, что ваши Фениксы смогут взмыть в небо рядом с нашими Грифонами. Представьте хотя бы на миг, мессир, какое это было бы грандиозное зрелище! Грифоны и Фениксы, парящие в небесах, ожидают лишь знака императора, чтобы обрушиться на неприятеля. И тут их уже ничто не в силах остановить.

– Но я всего лишь ученик, – оборвал его Януэль, встав с кресла, – и не вправе поддерживать подобные разговоры. Я предпочел бы удалиться.

– Согласно обычаю, вы должны отобедать с нами, – холодно отчеканил Сол-Сим.

Януэль решил, что с него хватит. Твердо сжав плечо жреца, он заставил его посторониться.

– Позвольте пройти.

Сол-Сим ухватил его за запястье:

– Вы, кажется, приказываете мне, мессир?

Один из трех жрецов, не присоединившихся к группе, подошел к спорящим и тихо произнес:

– Я провожу его.

Он был облачен в темно-голубую тунику, мягкие сапоги, на лысой голове красовалась ермолка красного фетра. Сзади, за его спиной, угадывались очертания сложенных крыльев.

– Идемте, юноша, – выдохнул он.

Януэль последовал за ним, провожаемый ледяным взглядом Сол-Сима. В коридоре незнакомец решил представиться:

– Меня зовут Сен-Ден. Прошу прощения за поведение моих собратьев, мессир.

– Это нестрашно… Но отчего они так вели себя?

Жрец застыл на месте, взгляд его был печален.