Амазонки - Татьяна Рудольфовна Разепина

Карим не мешкай, ты первый, за тобой Ситим, я за вами. И без всяких гиканьев. Стаю можно вспугнуть.

Все молча ехали, лишь один раз Тина хотела, что-то спросить, но Хан на нее шикнул, и она замолчала. Добравшись до знакомой скалы, все спешились. Ситим крадучись, пошел вперед, держа лук наготове, потом резко выскочил и пустил стрелу. Одну, вторую, третью. Три гуся остались лежать на земле. Тина тоже решила им помочь, сняв с плеча бластер она выстрелила. Луч лазера достиг цели и обугленный комок упал с неба.

– Ну и что ты сделала? – спросил ехидно Карим.

– Тоже, что и вы, убила летающее животное, птица называется, а что я сделала неправильно?

– Я тебе сейчас покажу летающее животное. – Карим осмелел, он был на своей территории. – Будешь сама есть этот комок угля.

– Есть? Я думала они мешают нам проехать и опасны для нас. – Тина виновато посмотрела на него.

– Не кипятись, Карим, а то уши надеру, не забывай она моя сестра и не знает для чего мы убиваем птиц. Обидится, да и поджарит тебя как птичку. Держи лошадей.

Ситим пошел принес гусей и еще захватил с их гнезд яйца, положив их в свою походную сумку.

– Сейчас покажем для чего мы их подстрелили. – Ситим протянул сумку Тине: – Подержи осторожно, не разбей, там яйца они очень хрупкие.

Хан стал разделывать птицу. Ситим относил остатки к морю, Карим держал лошадей, а Тина наблюдала за действиями Хана. Закончив разделку и положив гусей в сумки, они отправились дальше. Уже подъезжая к пещере, услышали лай Друга, который летел им на встречу. Ситим спрыгнув с лошади попал под мощные радостные объятия огромных лап. Не устояв под тяжестью его тела, он упал и смеясь стал отбрыкиваться от пса, который не переставал лизать его лицо, руки, при этом не слезая с него.

– Ну, хороший, хороший ты мой, я тоже соскучился по тебе. Слезь с меня хватит.

Девушка удивленно смотрела на собаку. Хан спрыгнув с лошади, подал руку ей.

– Не бойся, он у нас добрый, когда хозяин здесь.

– Я не боюсь, интересно зачем он его лижет?

– Он так показывает свою любовь, свои чувства, он очень скучал без него. Друг иди сюда, видишь это Тина, она наша, не рычи на нее.

Пес с неохотой оставил своего хозяина, подошел к девушке, понюхал ее, переведя взгляд на него, сел и стал повизгивая перебирать лапами.

– Вот бестия, унюхал мясо, ну на ешь, охранник. – Хан кинул ему одну тушку гуся. Поймав на лету, он довольный ушел к ближайшим кустам и стал есть.

– Карим уже увел лошадей к реке? Ну тогда я к корове, а вы вдвоем костер разведите. Котелок поставь на огонь, сегодня сварим яйца, мясо и сделаем из бульона суп.

Девушка рассматривала, как собака ест мясо. Она не понимала почему ей дали сырое мясо, да еще похвалили. Ситим окликнул ее:

– Пойдем наберем веток побольше. Поможешь?

– Да, конечно, сейчас. Слушай почему ты его так зовешь?

– Кого? Друга, что ли? Я нашел его щенком. Кто-то выбросил не захотели видно растить, собака большая ей много еды надо. Мы с ним и еду и беду пополам делим. Я без матери рано остался, и он тоже. Моя мама рано умерла, после моего рождения она чахла, а отец не жалел ее, вот и загонял до смерти. Потом появился у меня щенок. Мальчишки часто задирали, некому было заступиться, а Друг подрос близко боялись подойти. Один сунулся, так он ему такую трепку устроил, долго стороной обходил. Лучшего имени и не придумать. Только мачеха злилась, еду ему не давала, но я свою ему приносил. Бранилась на нас и выгоняла из дома. У них с отцом свои дети были и лишний рот им мешал. В тот день я ушел из дома, поэтому остался жив.

Набрав сухарник, они возвращались в пещеру. У реки Карим купал лошадей, он их наглаживал, целовал в нос, обнимал и Тина недоуменно спросила:

– Он зачем их целует. Вообще у вас на Земле странно все – собака тебя облизывает, он лошадей целует, а Хан тогда корове, что делает?

– Он доит молоко, ну за титьки дергает, а из них молоко идет. Но доить надо уметь. Я вот не умею.

– За что дергает? – у девушки даже глаза от удивления расширились.

– Положи здесь дрова, иди вон к тому дереву, сама увидишь. Только обратно пойдешь, захватишь. А то не хватит.

Тина бросив дрова направилась к тому месту, где виднелась корова, ей ужасно стало интересно. Она еще издали увидела спину сидящего рядом с коровой Хана. Он что-то интенсивно делал руками. Тихонько подойдя, стала наблюдать, как молоко звонкими струйками бежит в котелок, уже на половину наполненный. Корова покосилась на нее, но продолжала спокойно стоять.

– Что интересно? – вдруг спросил Хан, даже не повернув головы.

– Ты откуда увидел меня?

– Корова сказала. – улыбнулся он.

– Кто.о.? Корова? Она даже слова не произнесла. Она умеет разговаривать? Зум дала информацию, на этой планете только люди говорят.

От его слов у нее во рту пересохло. Он смеялся до слез, после успокоившись сказал:

– Ну ты и скажешь, корова разговаривает. Когда ты шла она замахала хвостом быстрее и уши у нее зашевелились. Вот я и понял кто-то идет. А кроме тебя никому не интересно смотреть на дойку. Теперь понятно? Все готово. Иди отдыхай, милая. Ну и мы пойдем. Попробуешь молоко?

– Сейчас только ветки сухие захвачу, я их там бросила. Ситим сказал без них не приходить.

– На котелок неси, не пролей, а я дрова принесу. Иди.

Тина весь вечер удивлялась всему окружающему ее миру. Костру, молоку, и псу который подойдя к ней лизнул ее, своим теплым мягким языком. Ей нравилось абсолютно все: и река, куда они ходили за водой, и горячая еда, и лежанка с приятно пахнущей травой, которую ей уступил Хан. Здесь на Земле была настоящая жизнь, которую выстраивал сам человек, не роботы, не компьютер. Сам человек, своей головой, своими руками строил свое счастье. Никакие невзгоды не станут преградой на пути осуществления его желаний, они лишь отсрочат их исполнение, но он преодолеет все, и осуществит свою мечту. На Азоне не было мечтаний, все самое необходимое рассчитывалось и преподносилось компьютером. Даже спаривали людей не по любви. Там поддерживали существование, а здесь строили свою жизнь сами. Она понимала, что большие трудности ждут при обустройстве их быта и налаживании отношений с земной цивилизацией, но они все преодолеют ради