Мертвый кролик, живой кролик - Елена Ивановна Михалкова

Юрия. Но тот изо всех сил мешал Сергею. Сначала бормотал, что все трое надрались, вышла пьяная ссора… Затем – что причина в женщине, он не хотел бы называть ее имени… Честь дамы, видите ли, под угрозой!

Что за детский лепет!

Своим тупым враньем Забелин добился эффекта, противоположного ожидаемому. Бабкин, который спрашивал о причине ссоры лишь для того, чтобы понять, может ли разозлившийся бывший приятель Юрия придержать у себя его сынка, утвердился в мысли, что здесь что-то нечисто.

Он поставил зарубку: вернуться к этому позже. Записал адреса Мордовина и Колодаева и с облегчением закончил разговор. Черт! Какой вязкий мужик – точно гудрон!

Любопытно, как выглядят друзья этого зануды.

Но сначала его ждали Красные Холмы.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Вера поняла, что частный сыщик догадался о ее влюбленности в Юрия. Ей стало и неловко, и неприятно. Этот огромный бритоголовый человек со взглядом профессионального убийцы был к ней расположен. Вера умела определять такие вещи. Если тесно работаешь с людьми, рано или поздно вырабатывается чутье особого рода.

Сыщик угостил ее обедом. Придумал нелепый предлог, чтобы она не смущалась… Это растрогало Веру. Его поведение выдавало в нем человека, привыкшего заботиться о слабых. «Старший брат в большой семье, – предположила она. – Или отец нескольких детей».

Он мог счесть, что все эти годы она заботилась о мальчиках только потому, что влюбилась в их отца. А это неправда.

В свое время Юрий ей даже не нравился. Вера пыталась отговорить подругу от замужества, но переубеждать нужно было не Нину, а ее маму. Несмотря на мягкий характер, за некоторые безумные идеи Людмила Ивановна держалась крепко. Одной из таких была фантазия, будто Юрий обеспечит счастье дочери, когда ее не станет. О своей болезни она знала давно. Иногда Вере казалось, будто Людмила Ивановна тщится что-то противопоставить близкой смерти. Что может уравновесить смерть лучше, чем новая жизнь?

А значит, Нина должна выйти замуж.

«Еще успею погулять на вашей свадьбе, – повторяла она. – Может, и до внуков доживу».

Внуки, внуки, внуки… Людмила роняла расхожие фразы о топоте маленьких ножек, и глаза ее наполнялись слезами.

«Ты у меня воздушная девочка!» Ее не смущало, что воздушная девочка – плюшка с короткими ножками. Казалось, она боится, что после ее смерти Нину ничто не удержит на земле и та улетит за облака, как воздушный шарик. А за облаками холодно. Там не место ее маленькой теплой дочери.

Несмотря на кулинарные ассоциации, которые Нина вызывала у Веры, она понимала, что пытается сказать ее мать. В ее подруге была удивительная легкость. Несчастная затюканная Вера рядом с Ниной чувствовала себя так, будто в стене ее тюрьмы пробили форточку.

Юрий Забелин был земным. Людмила решила, что это как раз то, что спасет ее дочь. Она увидела Юрия состоявшим из одних достоинств: серьезный, ответственный, со здравым, практичным подходом к жизни. Кто вьется вокруг ее дочери? Художники и музыканты. Очаровательные веселые юнцы, спору нет. Однако Нине нужен не мальчик, а мужчина. «Санитарный инспектор», – это даже звучало весомо.

И Людмила задавила Нину своей предсмертной волей. Нина обожала мать и верила ей во всем – поверила и в правильность ее выбора.

Долгие годы Вера считала, что ее подруга совершила чудовищную ошибку. «Кирпич, – пренебрежительно думала она о Юрии. – С кирпичом и правда далеко не улетишь».

Но Нине все-таки удалось.

После того как Вера узнала правду, каждая встреча с брошенным мужем вызывала в ней мучительный стыд – целых два года стыда. Нина сделала ее своей сообщницей. Вера давно призналась бы ему во всем, если бы не взятка, которой Нина прочно запечатала ей уста. Ежемесячные поступления спасали Веру. Она покупала уход для матери и несколько часов свободы для себя.

Иногда она с отчаянием думала: как хорошо было бы стать богатой! Вот бы иметь хоть чуть-чуть своих денег!.. Не жалкой зарплаты, которой даже не хватало, чтобы содержать их с матерью, а нормальных денег! Вся мерзость, в которой выпачкала ее Нина, отвалилась бы, как сухая грязь, как короста.

Но откуда могло взяться богатство у такой, как она? Для удачного замужества нужна красота, а Вера не была хороша собой даже в юности. О карьере и говорить смешно. Вместо трех старух обихаживать семерых – вот весь ее карьерный взлет.

Как-то раз одна из ее подопечных, тихая безволосая женщина, похожая на сморщенного пупса, ласково сказала:

– Я хочу сделать тебе подарок, Вера. Когда я умру, возьми себе вон ту вазу… – Она кивнула на сервант, в котором синела огромная фарфоровая ваза с аляповатыми цветами, сидевшими на ободке, как жирные мухи. – Это дорогая вещь, очень дорогая. Пока уж полюбуюсь ею… – Старушка удовлетворенно закудахтала, словно сказала что-то смешное. – Она больших денег стоит. Ты за мной хорошо ухаживаешь, миленькая… Руки у тебя добрые.

Вера задержала взгляд на вазе. Сколько может стоить такое страшилище?

Забрать ее после смерти владелицы? Чтобы великовозрастные дети жадно перебрали барахло, не обнаружили дорогущей вещи и подали в суд на сиделку? И какие доказательства предъявит Вера в суде?

Ославят воровкой.

Старушка, казалось, догадалась о ее мыслях.

– Я своим скажу, что разбила ее. Уж разбитую-то вазу они не станут искать… – Она снова хихикнула.

Когда пациентка уснула, Вера из любопытства сфотографировала вазу. Вернувшись домой, она включила планшет и вбила «поиск по картинке».

В первое мгновение, увидев цену, Вера решила, что ошиблась с нулями. Пересчитала их. Тихо ахнула.

Ей никогда не приходило в голову, что подопечные должны ее чем-то одаривать. Вера получала зарплату и работала старательно. Она считалась хорошей медсестрой и ответственной сиделкой. Ее передавали из рук в руки, благодарили, заискивающе называли Верочкой… Хрупкая старая женщина с бесцветными глазками, не встававшая с постели, распахнула перед Верой дверь в мир больших возможностей.

У нее не возникло и мысли о воровстве. Вера была щепетильна и честна. Но она впервые задумалась над тем, что в действительности ее труд должен оцениваться совершенно иначе.

Она носила сумки с продуктами. Формально им полагалось быть не тяжелее четырех килограммов, но Вере приходилось таскать и по десять. Готовила, стирала, помогала заполнить бессчетное количество бланков. Она гуляла со стариками, подмывала их, переворачивала, меняла белье и подгузники. Умела вправить выпавшую цистостому, обработать пролежни, сделать инъекции, поставить катетер и постричь ногти. Ей поручали отнести кошку к ветеринару. Позвонить