Ночью, при луне... - Джеки Д'Алессандро

Прислонившись спиной к дубовой двери, она на мгновение остановилась, чтобы перевести дух. И вдруг втянула в себя воздух, почувствовав его запах. Запах чистого белья и сандалового дерева. Именно тот аромат, который мог бы заставить ее громко по-женски вздохнуть, хотя она, к счастью, не относилась к тому типу женщин, которые испускают подобные вздохи.

Она медленно окинула взглядом комнату, в которой все было освещено теплым золотистым светом пламени из камина. Перед камином стояла большая медная ванна. Рядом располагались кожаный диван и такие же кресла. Мебель была великолепного красного-дерева. Гардероб, умывальник, несколько комодов. Аккуратно приготовленная ко сну огромная кровать под темно-синим покрывалом с прикроватными столиками по обе стороны от нее. Овальный письменный стол с пюпитром для чтения. Ее взгляд упал на книжные полки с рядом книг в кожаных переплетах, но она подавила желание познакомиться с ними поближе и вновь взглянула в сторону гардероба и комодов.

Интересно, в каком из них хранятся сорочки милорда?

Оттолкнувшись от двери, она направилась к ближайшему комоду. Ухватившись за бронзовую ручку верхнего ящика, она выдвинула его и сразу же обнаружила стопку аккуратно сложенных сорочек. Что-то слишком уж легко все получилось!

Быстро взяв из стопки верхнюю сорочку, она прижала ее к груди и вновь ощутила великолепный запах лорда Лэнгстона. Она замерла, уставившись на белоснежную сорочку. Было что-то тревожное, что-то слишком интимное в том, как белая ткань сорочки прижимается к ее груди. Она, словно в трансе, закрыла глаза и, зарывшись лицом в мягкую ткань, глубоко вдохнула запах.

В памяти промелькнула яркая картина: он идет рядом с ней, и теплые солнечные лучи золотят его густые темные волосы. Ей вспомнилось, как по его лицу медленно расплывается улыбка. Как в уголках глаз образуются морщинки, когда он смеется. И его карие глаза, которые остаются печальными даже тогда, когда он смеется. Его низкий голос…

– На сегодня все, Дьюхерст, – донесся из коридора низкий голос лорда Лэнгстона. – Спокойной ночи.

– Хорошо, милорд. Спокойной ночи.

Силы небесные!

Сара так быстро вскинула голову, что сбила набок очки. Она в отчаянии заметалась, отыскивая, куда бы спрятаться, но в отличие от дамской спальни здесь не было никакой ширмочки. Не имея ни выбора, ни времени, она нырнула за бархатную оконную штору и притаилась там. Едва успела она спрятаться, как послышался звук открывающейся двери. Потом дверь закрылась.

Стараясь успокоиться, она на несколько секунд зажмурила глаза. Какая досада! Зачем он явился сюда, когда ему следовало находиться в малой гостиной?

Она услышала, как он тяжело вздохнул, потом скрипнула кожа. Сара вспомнила, что обитые кожей диван и кресла обращены в противоположную от окон сторону, и рискнула выглянуть из-за занавески.

Лорд Лэнгстон, чей профиль был отчетливо виден, сидел в одном из кожаных кресел. Он смотрел перед собой, упираясь локтями в колени и обхватив ладонями голову, и вид у него был безумно усталый. И очень печальный. Интересно, что мешает ему радоваться жизни?

Не успела она поразмыслить на эту тему, как он наклонился и ухватился за свой сапог. Сняв его, он принялся за другой. Потом встал и начал раздеваться.

У нее широко раскрылись глаза, и она даже дышать перестала, наблюдая, как он снимает сюртук. Потом галстук. Потом сорочку.

Ух ты… Дамское литературное общество явно не ошиблось в выборе хозяина сорочки для идеального мужчины, потому что лорд Лэнгстон без сорочки как нельзя более соответствовал идеалу. Она ухватилась пальцами за краешек шторы и, совершенно ошеломленная, обводила жадным взглядом его широкие плечи. Темные волосы на груди сужались книзу в узкий ручеек и пересекали плоский мускулистый живот.

Она все еще упивалась этим необычайным зрелищем, когда его пальцы принялись расстегивать пуговицы на черных брюках. Не успела она и глазом моргнуть, как он снял с себя и этот предмет одежды.

У нее чуть глаза не вылезли из орбит от удивления, когда она поняла, что тело лорда Лэнгстона может сравниться по совершенству лишь со скандально известной статуей, на которую она случайно наткнулась в зимнем саду леди Истленд во время ее музыкальной вечеринки. Она была так потрясена этим зрелищем, что сделала потом зарисовку по памяти. Это был тот рисунок, который лорд Лэнгстон видел нынче утром и на котором она собственной рукой начертала «Франклин Н. Штейн» после того, как леди приняли решение создать образ идеального мужчины, хотя до тех пор считала, что статуя является непревзойденным идеалом красоты.

Она явно заблуждалась.

Потому что не могло быть более совершенного образца мужской красоты, чем лорд Лэнгстон. Хотя статуя была сделана в натуральную величину, это не подготовило Сару к виду абсолютно голого мужчины – так сказать, во плоти.

Ее жадный взгляд спустился вниз по мускулистому телу, отметив узкие бедра и длинные ноги, потом, словно завороженный, замер в районе паха. Обычно так она замирала только в книжных магазинах и садах. Она увидела символ его мужественности в окружении темных волос.

Силы небесные, и почему это в комнате так душно?

Но не успела она сделать глубокий вдох, как он повернулся, дав ей возможность насладиться не менее великолепным видом сзади. Бог свидетель, каждый дюйм его тела был абсолютно великолепен!

У нее возникло почти непреодолимое желание подойти ближе и обследовать на ощупь каждый мускул, каждый участок его кожи. Ей пришлось вцепиться пальцами в штору, чтобы преодолеть это желание. У нее запотели стекла очков, и она не сразу поняла, что причиной было ее собственное учащенное горячее дыхание, отражавшееся от бархатной шторы. Она чуть отклонилась назад и заставила себя закрыть рот.

У нее перехватило дыхание, когда он с мягкой грацией, поигрывая мускулами, подошел к большой медной ванне. И тут она впервые заметила, как над начищенным краем ванны поднимаются облачка пара. Губы у нее снова раскрылись, и она поняла, что ей сейчас предстоит увидеть, как совершенно голый, абсолютно идеальный лорд Лэнгстон принимает ванну.

Все тело Сары обдало жаром, и если бы она была в состоянии оторвать взгляд от голого лорда Лэнгстона, то, наверное, взглянула бы вниз, чтобы проверить, не вспыхнула ли на ней юбка. Она приросла к полу, словно вековой вяз к земле, и едва дышала, чтобы не запотели стекла очков, боясь упустить вид голого лорда Лэнгстона, поднявшего одну мускулистую ногу, чтобы перелезть через край ванны.

К сожалению, именно этот момент выбрал, чтобы снова прорезаться, ее внутренний голос.

«Немедленно прекрати это недостойное подглядывание! – потребовал он. – Сию же минуту отведи взгляд и дай этому бедняге возможность побыть в одиночестве, как он того заслуживает».

Сара же пришла к выводу, что если бедняга чего и заслуживает, так это бурных аплодисментов. Он поднял другую ногу, и она наклонила голову, чтобы как можно лучше все разглядеть. Горячая волна вновь прокатилась по ее телу. Силы небесные! Создавая лорда Лэнгстона, природа и впрямь не поскупилась. Во всех местах.