Ночью, при луне... - Джеки Д'Алессандро

– Я лишь высказала предположение, что Дэнфорт и моя Дездемона могли бы понравиться друг другу.

Он присел на корточки рядом с ней и потрепал Дэнфорта по боку, что привело пса в полнейший восторг.

– Почему вы так думаете?

Ее взгляд задержался на его крупной руке с длинными пальцами, поглаживающей темную шерсть собаки. Рука была очень сильной и ловкой. И на удивление загорелой для джентльмена. Судя по тому, как она поглаживала бок собаки, она могла быть и нежной. Но была ли эта рука способна совершить и злонамеренные действия? Такое трудно было себе представить, однако он явно лгал, утверждая, что любит садоводство, так что надо быть с ним осторожнее.

– У них одинаковый темперамент. Я очень без нее скучаю.

– Надо было захватить ее с собой.

Сара, не сдержавшись, рассмеялась:

– Это совсем не карликовая собачка, милорд, хотя, по меньшей мере, дважды в день пытается убедить меня в том, что она совсем крошка. В экипаже едва хватило места для нас с сестрой и нашего багажа, так что не могло быть и речи о том, чтобы втиснуть туда еще и собаку, которая весит изрядно.

– Вы не присоединились к остальным за чаем. Почему?

Почувствовав на себе его взгляд, она повернулась, посмотрела на него и замерла, заглянув в золотисто-карие глаза, цвет которых представлял собой удивительную смесь коричневого, зеленого и синего с вкраплениями золота. Глаза были проницательные, живые, однако она успела разглядеть в них едва заметную печаль. Или это было чувство вины? Чувство вины, как-то связанное с его ночными прогулками с лопатой в руке?

Трудно сказать. Одно было ясно: он, кажется, собирался спросить ее о чем-то. Только она не знала, о чем именно. Одного взгляда в эти глаза, которые находились на расстоянии не более трех футов от нее, было достаточно, чтобы она полностью потеряла нить разговора.

Сара почувствовала, что краснеет, как это бывало всякий раз, когда ее что-то смущало.

– Извините, вы что-то сказали?

– Почему вы не присоединились к остальным гостям за чаем?

– День слишком хорош, чтобы сидеть в помещении за чайной церемонией. По правде говоря, я направлялась в сад в надежде разыскать вашего садовника, но наткнулась на Дэнфорта. Он попросил меня поиграть с ним, и я согласилась.

На его лице появился слабый намек на улыбку.

– Он попросил вас?

– Ну да. Он куда-то бросился, вернулся с палкой, положил ее у моих ног и умоляюще поскулил. Возможно, в вашем королевстве кто-то и смог бы устоять перед такой просьбой, но только не я.

– Большинство леди пугаются размеров собаки.

– Боюсь, что я не принадлежу к «большинству леди».

Он наморщил лоб и медленно кивнул, явно соглашаясь с ней, и она постаралась скрыть чувство, похожее на обиду.

Потрепав еще разок Дэнфорта по боку, он поднялся на ноги и протянул ей руку. Сара несколько мгновений смотрела на протянутую мужскую руку, и по какой-то непонятной причине ее сердце принялось учащенно биться. Словно в забытьи, она медленно подняла руку и вложила ее в его ладонь. Прикосновение его ладони, ощущение его длинных изящных пальцев, обхвативших ее запястье, ошеломили ее. Кожа у него была такая… теплая, а рука – такая большая. Она всегда считала свои руки слишком крупными и неуклюжими, но в его руке ее рука выглядела совсем маленькой и даже миниатюрной.

Он слегка потянул ее за руку, и она поднялась. Как только она встала на ноги, он отпустил ее руку, и она вдруг почувствовала, что инстинктивно сжала, пальцы в кулачок, чтобы сохранить волшебное тепло его прикосновения.

– Не хотите прогуляться? – спросил он, указав кивком на зеленую рощицу вдали.

– С удовольствием, – ответила она.

В течение минуты они шли молча, потом лорд Лэнгстон сказал:

– Вы утверждаете, что не похожи на большинство леди. Чем именно?

Она пожала плечами:

– Я не боюсь испачкаться, работая в саду или играя с домашними животными. Я терпеть не могу рукоделие, обожаю гулять под проливным дождем, не боюсь появления на носу веснушек от солнца и являюсь абсолютно бездарной в плане поддержания светской беседы.

– В отношении последнего позвольте не согласиться с вами. Лично мне нравится, что вы ни разу не упомянули о погоде.

– Очень рада, что не я одна так думаю. Я никогда не могла понять, почему кому-то может нравиться обсуждать погоду.

– Вот именно. В этом нет никакого смысла.

– Ведь при всем желании мы не можем на нее повлиять. Погода…

– Погода и есть погода, – сказали они в один голос. Сара поморгала, потом рассмеялась.

– На сей счет у нас с вами единая точка зрения. Это обнадеживает, – усмехнулся Мэтью.

Он перевел взгляд на ее губы, и Сару снова обдало жаром. Потом он встретился с ней взглядом и сказал:

– Итак, чем еще вы отличаетесь от остальных леди?

– Полагаю, что многим, поскольку я не считаю себя леди.

– Допустим. Но я имею в виду вас как особу женского иола. Вы любите ходить по магазинам?

Не удержавшись, она тихо вздохнула.

– Откровенно говоря, я обожаю бывать в магазинах. Особенно в книжных. Мне даже нравится их особый запах. Кожи и старой бумаги.

– А другие магазины?

– Мне всегда нравились кондитерские лавки. И галантерейные. Боюсь, что у меня есть слабость к шляпкам.

– К шляпкам? Вы имеете в виду те, что носят на голове?

– А где же еще? Я других не знаю. А вы?

– Нет. Просто я ни разу не видел вас в шляпке.

– Я была в шляпке, когда вышла из дома, но сняла ее, чтобы поиграть с Дэнфортом. – Она подняла руку и смущенно пригладила волосы. – Мне кажется, спрятать волосы под шляпку – это единственная возможность обуздать мою непослушную гриву.

Он перевел взгляд на ее кудрявые пряди, некоторое время смотрел на них, потом сказал:

– Мне показалось, что волосы у вас каштановые. На солнце они более яркие. И кажется, кудрявые.

Судя по тону, его слова не были комплиментом. Она едва удержалась и не сказала ему, что ее волосы – масса неуправляемых кудряшек всех оттенков каштанового цвета. Это ей отлично известно. И что ему нет необходимости лишний раз напоминать ей об этом ее недостатке.

– Ужасно кудрявые, – согласилась она и даже театрально передернула плечами. – Когда они распущены, то напоминают швабру. Я ежедневно сражаюсь с ними, но, к сожалению, всегда проигрываю это сражение.

– У вашей матушки тоже кудрявые волосы?

– Нет, мама у меня красавица. Каролина пошла в нее… – Стараясь сменить тему, она решила, что пора устроить ему небольшую проверку знаний в области садоводства. – Скажите, милорд… – Она замолчала, потому что его плечо нечаянно прикоснулось к ее плечу и она уловила какой-то удивительно приятный и очень мужской аромат – волнующее сочетание сандалового дерева и свежее накрахмаленного белья. Она взглянула на него, но он продолжал шагать рядом, как будто ничего не произошло. Когда она замолчала, он посмотрел на нее и спросил: