Ночью, при луне... - Джеки Д'Алессандро

– Сказать вам что, мисс Мурхаус?

О Боже, она снова полностью потеряла нить разговора! Какая досада! Наморщив лоб, она заставила себя сосредоточиться и вспомнить, о чем они говорили. Ах да, о какой-то его головоломке из области садоводства.

– Скажите мне, милорд, вы сажаете страфф-уорды в тени или на солнце?

Он немного подумал, потом спросил:

– А с вашей точки зрения, что лучше?

– Тень. По-моему, от слишком яркого солнечного света начинают желтеть листья.

– Да, я заметил это. Нет ничего непригляднее, чем пожелтевшие сухие листья у растения.

– Совершенно с вами согласна. А как ваши тортлинджеры? Они тоже желтеют?

– Боюсь, что об этом надо спросить у Пола. Он несет персональную ответственность за все тортлинджеры. – Они завернули за угол и оказались на виду у тех, кто сидел на террасе. – Может быть, мы присоединимся к остальным?

– Откровенно говоря, я бы предпочла еще побродить по саду, если вы не возражаете. Хотелось бы найти, где растут ваши цветы, цветущие ночью.

– Я ничуть не возражаю. Желаю вам приятно провести время, мисс Мурхаус. Увидимся за ужином.

Они расстались. Лорд Лэнгстон направился к террасе, а Сара свернула на ближайшую дорожку, ведущую в сад. Как только она скрылась за живой изгородью и поняла, что ее не видно, она остановилась и, прищурив глаза, посмотрела сквозь листву вслед Мэтью.

– Значит, для ваших страфф-уордов требуется тень, не так ли? А ваш главный садовник несет ответственность за выращивание тортлинджеров? Вот вы и попались в ловушку, лорд – эксперт по садоводству, – пробормотала она себе под нос. – Вам даже невдомек, что таких растений, как страфф-уорд или тортлинджер, вообще не существует.

А это означало, что, во-первых, лорд Лэнгстон явно что-то затевает, а во-вторых, ей необходимо узнать, что именно.

В тот вечер за ужином Сара снова сидела на противоположном от хозяина конце стола, на сей раз между лордом Бериком и мистером Логаном Дженсеном. Лорд Берик, которому, на ее взгляд, было немного за тридцать, обладал потрясающей внешностью, что гарантировало ему повсюду, где бы он ни появлялся, всеобщее внимание. Он одарил ее приветливой улыбкой, вежливо осведомился о здоровье и, добавив пару слов о погоде, сразу же направил все свое внимание на Каролину, сидевшую по другую сторону от него.

Сара с облегчением вздохнула. Теперь можно было сосредоточиться на вкусной еде, не заставляя себя поддерживать ненужную беседу. Она зачерпнула ложечку густого супа и по привычке задержала его во рту, смакуя вкус, прежде чем проглотить, и пытаясь определить ингредиенты: французские сливки, брокколи, петрушка, тимьян, немного эстрагона…

– Вы часто бывает на подобных увеселениях, мисс Мурхаус?

При звуке глубокого мужского голоса, раздавшегося слева от нее, она торопливо проглотила суп и, повернув голову, встретилась взглядом с темными глазами мистера Дженсена. Сара уже несколько раз видела его и знала, что этот загадочный, баснословно богатый американец предпочитает находиться где-нибудь в сторонке, наблюдая за толпой гостей. Она не знала лишь, делал ли он это по собственному желанию или это объяснялось тем, что представители высшего света сторонились его. Так или иначе, его приглашали на все вечеринки – он был слишком богат, чтобы можно было его игнорировать, – но не сближались с ним, проявляя осторожность, как будто он был каким-то экзотическим зверем, который может укусить. А самое главное – он был американцем. И занимался коммерцией. Для элиты высшего света любой из этих причин было достаточно, чтобы не быть с ним на дружеской ноге. Хотя до вчерашнего дня они не были представлены друг другу, Сара раза два встречалась с ним на лондонских вечеринках и ощутила некоторую духовную близость с ним, как один аутсайдер с другим аутсайдером.

В отличие от блондина лорда Берика мистер Дженсен был темноволос. Это был высокий, мускулистый, ладно скроенный мужчина с резко очерченными чертами лица. Нос у него, видимо, был когда-то сломан, что не позволяло назвать его черты классически правильными. Но проницательный взгляд его умных глаз и, видимо, хорошо усвоенная привычка повелевать делали его абсолютно неотразимым.

Судя по всему, он обращался к ней, что ее крайне удивило, потому что прямо напротив него за столом сидела Эмили, которая выглядела настоящей красавицей в своем светло-зеленом муслиновом платье. Промокнув салфеткой губы, Сара сказала:

– Я не совсем поняла, мистер Дженсен, что вы понимаете под словом «подобных»?

– Я имею в виду эти развлекательные мероприятия за пределами города, – он чуть ближе наклонился к ней, обдав ее запахом свежего белья и мыла, и тихо добавил, чтобы только она могла услышать: – И эти смертельно скучные ужины.

Она чуть не рассмеялась, услышав его крамольное замечание, с которым – увы! – не могла не согласиться. Откашлявшись, чтобы унять смех, она спросила:

– Вам не по вкусу суп?

– Он зеленый.

– Боюсь, что суп из брокколи обычно бывает зеленым.

– В том-то и проблема: я не люблю брокколи.

– Жаль. Как раз в сегодняшнем меню множество блюд из брокколи: суфле из брокколи; тушеная брокколи; соте из брокколи; брокколи в сливочном соусе и даже брокколи «фламбэ» на десерт.

Он пришел в ужас:

– Вы, наверное, шутите?

– Конечно, шучу, – усмехнулась она. – Но посмотрели бы вы на выражение своего лица!

Он какое-то время смотрел на нее, потом сказал:

– Я так и знал.

– Знали, что я шучу? – Она покачала головой: – Думаю, что нет.

– Нет. Я знал, что вы другая.

Сара замерла и про себя тяжело вздохнула: очевидно, сегодня джентльмены сговорились указывать ей на ее недостатки.

Видимо, ее мысли каким-то образом отразились на ее лице, потому что он сказал:

– Уверяю вас, говоря «другая», я хотел сделать вам комплимент, мисс Мурхаус. У вас есть чувство юмора. И вы не боитесь говорить то, что думаете.

– Судя по всему, вы обладаете тем же недостатком, мистер Дженсен?

– Да. Поэтому очень рад, что сижу сегодня рядом с вами. Вчера вечером я сидел между матушкой леди Джулианы, которая занимается сводничеством, и тетушкой мисс Эмили, которая занимается тем же и к тому же наполовину глуха. Умоляю вас, не дайте мне провести еще один ужин, часами без умолку болтая и не сказав при этом абсолютно ничего. Бла-бла-бла, погода, погода, погода, брак, брак, брак, бла-бла-бла. – Он покачал головой: – Не понимаю, как вам, британцам, удается это делать: говорить, без конца ходя по кругу.

– Это благоприобретенная привычка, которую нам вдалбливают с младенчества. К подростковому возрасту мы уже умеем бла-бла-бла о погоде и браке целыми днями напролет.