К истории купеческого капитала во Франции в XV в. - Софья Леонидовна Плешкова

касается вина и рыбы, то торговля ими в основном носила эпизодический характер и потому существенной роли не играла, хотя была определенным показателем характера торговли в целом. Жак Кёр не пренебрегал никаким товаром, не отказываясь и от малых доходов.

В досье имеется документ, удостоверяющий связь торговой компании с торговцем лошадьми неким Жаном Аржентоном из Буржа. В 1448 г. Гильом де Вари выдал Ж. Аржентону 600 экю за доставку четырех скакунов, предназначенных для перепродажи [18, 2, 488].

Таким образом, приведенные факты подчеркивают посреднический характер торговой деятельности компании Жака Кёра. Отсутствие какой-либо специализации и разнообразие ассортимента товаров, сочетание розничной и оптовой торговли, кратковременность торговых договоров, заключавшихся с отдельными купцами, и вследствие этого многочисленный штат факторов делали эту торговую компанию типичной для XIV — первой половины XV в. Вместе с тем принадлежность королевскому двору сообщала последней своеобразные черты.

Интендантские полномочия казначея Карла VII обусловливали не только широкую торговлю, но и характер кредитно-финансовых операций торговой компании. В условиях Столетней войны хронические затруднения короны повысили роль государственных займов. В связи с этим определенное место отводилось субсидиям Жака Кёра.

Некоторые, далеко неполные данные об этой стороне деятельности компании можно найти в финансовых отчетах казны, а также в хрониках.

Среди документов имеются: расписка Жака Кёра (1450) в получении 60.000 экю в счет погашения долга за предоставленный займ, а также отчеты казны о расходе в 4 тыс. экю на нормандскую кампанию и на оплату долгов Жаку Кёру и другим советникам за помощь в подавлении антикоролевского мятежа в Лангедоке (участие казначея в этом деле выражалось в сумме 6.000 экю) [66, V, 428, 499]. Эти материалы безусловно свидетельствуют о причастности королевского советника к государственным займам, хотя не могут отражать величину последних.

Больших расходов требовали дипломатические миссии, организация посольств и прочие «операции», осуществлявшиеся Жаком Кёром. Только на генуэзскую кампанию, как уже упоминалось, было ассигновано около 13.609 экю.

В хрониках современников (Т. Базена, М. де Куси, Ж. дю Клерка) неоднократно сообщалось о субсидии в 200.000 экю, полученной Карлом VII на освобождение герцогства Нормандии от английской оккупации [24, 102, 103, 105]. Эти сведения совпадают с данными приведенных финансовых отчетов, хотя сумму займа проверить трудно.

Субсидии Жака Кёра использовались на восстановление хозяйства. Форма кредитования в этом случае определялась личным участием казначея в предприятиях. Это касалось аренды рудников цветных металлов в Лионне и Божоле и строительства Гостиного двора в Монпелье.

Однако этими по существу государственными делами не ограничивались кредитно-финансовые функции компании. К помощи деятельного интенданта как щедрого заимодавца прибегали придворные Карла VII и даже венценосные особы. Ссудами торговой компании пользовались арагонский король Альфонс V, генуэзский дож Янус Кампофрегосо и граф Прованса Рене Анжуйский. Из переписки Альфонса V с королем Наварры Хуаном известно о долге арагонского короля Жаку Кёру в сумме 6 тыс. флоринов [121, 235]. В 1447 г. в одном из посланий арагонский король выражал удовлетворение по поводу принятия советником Карла VII условий торговли с Арагоном [121, 225].

В награду за услуги Жак Кёр получил от графа Прованса Рене Анжуйского почетное гражданство Марселя. В порту города он имел право держать флот [18, 7, 186, 195, 200–204, 209, 225, 227, 232; 2, 416, 469, 554]. Дальновидный советник Карла VII выбрал Марсель местом для наиболее рискованных операций по переправке оружия и прочих махинаций. Неслучайно в ходе разбирательства дела об имуществе Жака Кёра на неоднократные просьбы Жана Дове о выдаче имущества осужденного граф Прованса постоянно отвечал отказом [18, 1, 186, 195, 200, 225; 2, 416, 469, 554]. Марсельское имущество Жака Кёра предназначалось Рене Анжуйскому.

Согласно векселям, среди должников казначея Карла VII были: граф Мэн, имевший самый большой долг в размере 16.282 ливров [18, 2, 581, 617], граф Алансонский, долг которого составлял 4.261 ливров 9 су 7 денье [18, 1, 103], граф Дюнуа, долг которого выражался в сумме 3.000 экю [18, 2, 483]; сенешал Сентонжа Г. Госье, задолжавший 3.600 ливров [18, 1, 145], маркиз Коньяк, граф Але и маршал Ла Файет, общий долг которых равнялся 3.600 ливров [18, 2, 487]; сеньор Танкарвиль, некогда получивший 3.600 ливров [18, 2, 496, 551]; маршалы де Кулан и Сентрай, долг которых составлял 7.200 ливров [18, 2, 495, 579], и граф Арманьяк, задолжавший 2.525 ливров [18, 1, 218]. По этим данным общая сумма долгов составила 46.468 ливров Однако указанной суммой не исчерпывались кредитные операции Жака Кёра — об остальных не имеется данных. Но есть основание предполагать, что субсидиями компании пользовались не только придворные Карла VII. Свидетельством этого является отчет Гильома де Вари о выдаче некоему буржцу Симону де Вари 500 экю на получение должности по охране королевской конюшни [18, 2, 605].

Интендантские полномочия казначея Карла VII способствовали расширению кредитно-финансовых операций и росту займов, которые в свою очередь выводили из активного обращения большую денежную сумму. Кредитно-финансовая сфера деятельности торговой компании была проявлением не только специфического придворного характера этой торговой организации, но показателем средневековой сущности компании как таковой.

Левантийская торговля

Активная деятельность торговой компании и наличие факторий за пределами Франции обусловливали необходимость организации внешней морской торговли. Одним из основных направлений этой торговли стало восточное Средиземноморье. «Суда Жака Кёра, — отмечалось в хронике Тома Базена, — привозили из Египта различные шелковые ткани и всякого рода пряности. Прибыв во Францию, одни из них поднимались по Роне, между тем как другие — снабжали Каталонию и соседние провинции, оспаривая у венецианцев, генуэзцев и каталонцев торговый путь, единственными обладателями которого они были до сих пор» [24, 107].

Деятельность торговой компании Жака Кёра положила начало становлению восточносредиземноморской торговли Франции, монополизировавшей традиционные внешнеторговые связи с Левантом отдельных городов Лангедока. Оставаясь на протяжении всего средневековья источником больших доходов, эта торговля под покровительством короны способствовала росту торгового капитала во Франции.

Становление левантийской торговли стимулировалось традиционной восточной торговлей южнофранцузских городов. В свое время за участие в крестовых походах Монпелье, Нарбон, Сен-Жиль и Марсель получили торговые привилегии в Акре, Александрии, в Тире, на Кипре, в Бейруте и в Константинополе [105, 1, 421; 2, 33]. С этого времени восточная торговля городов Лангедока и Прованса развивалась в соперничестве с итальянскими городами Венецией, Генуей, Пизой и Амальфи, имевшими в этом деле преимущества перед всеми странами Европы. Генуя и Венеция решительно боролись против купцов и судовладельцев Лангедока и Прованса, стремясь воспрепятствовать их торговым связям с Левантом.

В 1166 г. Нарбон был принужден к исполнению договора с Генуей, согласно которому первый не