Призванная. Когда закончится время - Гуля Рыжих

Стоило закончить, как начался дождь.

Внутри шалаша завис небольшой огненный шар, освещая наше укрытие. Места было достаточно для всех, однако высоты хватало только на то, чтобы сидеть. Лина заняла самый дальний угол, если так можно выразиться. Жара ушла вместе с солнцем, стало прохладно. Сестренка влезла в свои штаны, а куртку постелила под себя.

Какая же она еще маленькая, и как много на нее свалилось! Я придвинулась к малышке и погладила ее по волосам. Макс перебрал в руках толстые ветки какого-то дерева, выбрал одну и принялся орудовать ножом, что-то вырезая. Я стеснялась его, но мне очень хотелось как-нибудь приободрить сестренку.

– Мамину песню? – спросила я.

Лина вопросительно посмотрела на меня, выглядя смущенной, но кивнула и положила голову на мои колени. «Моя малышка! Все сделаю, лишь бы ты вернулась домой!» – пообещала я самой себе.

Колыбельная была короткой, но Лина уснула раньше, чем я допела. Осторожно переложив сестренку на место, поправив под ней куртку, я чмокнула ее в щечку. Мама всегда так делала. Лина поерзала, но не проснулась. Мне же спать не хотелось.

– Что это будет?

– Увидишь, подожди. – пожал плечами Макс.

Я наблюдала за его медленными и уверенными движениями. Деревяшка быстро уменьшалась в размерах, приобретая очертания животного. Рассмотреть лучше не получалось, все же света было недостаточно.

– О чем ты думаешь? – вдруг спросил он.

Я подняла на него взгляд, не зная, что ответить. А потом мысли обрели словесную форму и как-то вырвались сами собой.

– Вместо того чтобы быть на балу, я нахожусь на неизвестной мне земле, где происходят непонятные вещи. Сижу рядом с парнем, у которого в руках нож, есть сила огня, и он может сжечь все, к чертовой матери. И знаешь, о чем я думаю? Что он мне нравится.

Царившая полутьма скрывала наши лица, не позволяя мне увидеть реакцию Макса. И все же я услышала тихий смешок.

– А о чем думает он?

Снова смешок.

– Он думает, что ты влипла. Хорошо так влипла! И если ты завтра сможешь вернуться домой, это будет лучший вариант. И для тебя, и для него.

Ни да, ни нет. Хороший ответ, не поспоришь! И все же создавалось ощущение, что именно сейчас мы как никогда близки друг к другу.

– Ты говорила, что не боишься меня, – прозвучало то ли утверждение, то ли вопрос.

– Так и есть, – ответила я, чувствуя, что он смотрит. – Ты пугаешь, это правда. И твоя сила тоже. Но, мне кажется, что ты друг нам. Друг мне.

– Иногда эта сила и меня пугает, – усмехнулся он, и мне почудилась горечь в его словах. – Что бы ни случилось, я – друг для вас. Для тебя.

Я знала, что он улыбается. Каждой клеточкой это чувствовала.

Макс вывел заключительные штрихи, и спрятал клинок.

– Взгляни, это для Лины, – он протянул мне что-то, что я не могла разглядеть в темноте. Я схватила деревянную игрушку, наши руки встретились, и это произошло вновь. Невидимая связь пронеслась между нами, объединяя наши мысли, не позволяя отступить. Не знаю, что точно двигало мной, любопытство к неведомой силе или же жажда снова ощутить тепло его прикосновений. Что бы это ни было, теперь я была уверенна, что не одинока в своих желаниях. Электрическим зарядом ко мне перетекали его мысли. Порочные, страстные. Я крепче сжала его руку, чувствуя, что, если отпущу, это прекратится. Я. Хотела. Продолжения. Или же это хотело продолжения? Неудержимая страсть с каждым мгновением охватывала все больше, и я тонула в ней не без мыслей о спасении. Из груди вырвался прерывистый вздох, разрушая барьеры, и я потянулась к нему. Макс замер. На меня смотрели те же холодные глаза, что и раньше, но теперь я знала, что это не так. С каждым вздохом дышать становилось тяжелее. Мысли путались. Медленно, боясь спугнуть наваждение, я погладила шрам на щеке . Он перехватил мою руку, желая убрать ее, но было поздно. Стоило замкнуть круг, сцепив наши кисти, как сила, бушевавшая между нами, словно шторм, потекла в нас с удвоенной силой, мешая его желания с моими, без возможности разобрать, где чьи. Все вокруг закружилось. Не было больше холода. Его эмоции – мои, и они граничили со злостью и страстью. Макс был в ярости, проигрывая битву своим чувствам. Его контроль над собой рухнул, он притянул меня к себе. Я наслаждалась его близостью.

– Не надо, – произнес он охрипшим голосом, и я увидела рыжие языки пламени в его глазах. «Напугаю», – услышала я не свою мысль, и лишь крепче обняла его.

– Не надо, – повторил он.

Макс просил меня прекратить, так как сам уже пересек черту невозврата, и остановиться не мог, и не хотел. Я ощущала на своей шее его дыхание. Он вдыхал мой аромат, сдерживаясь, не целуя. И тут же в меня ворвался фейерверк чужих эмоций. То, как сильно пьянил его мой запах, которым он, не мог надышаться. С каждым прикосновением что-то внутри него оживало и требовало большего с пугающей силой. Не было больше границ между мной и Максом. Мы плыли в одном бушующем океане наших желаний.

– Останови меня.

Я хотела большего, чувствуя тепло и притяжение наших тел. И не только я. Не собираясь сдаваться, я потянулась к нему, только бы он не мог говорить, не мог прогнать. Макс ответил жадным поцелуем, от которого кружилась голова. И поцелуй другой – не робкий и нежный, а страстный, жадный. Макс бережно уложил меня на настил и накрыл своим телом. Мы прерывались, только чтобы отдышаться; обоим не хватало воздуха. Вздох – и снова сливались в поцелуе, который, казалось, мог перекрыть годы одиночества и поиска. «Чьи?» – пронеслось в мыслях, и тут же испарилось. Жаркая страсть кружила наши тела по тому небольшому пространству, которое находилось в нашем распоряжении. Макс сдерживался изо всех сил. Не торопясь, намеренно растягивал удовольствие, в поисках возможности все прекратить, и в то же время, отчаянно желал продолжения. Знала это, потому что кипевшие в нем чувства необъяснимым образом бурлили в моей душе. Горели, сжигая дотла. Сейчас я была его желанием. Чтобы вернуть контроль над происходящим, воспользовавшись моментом, Макс буквально перекатил меня в своих объятиях так, что мы наполовину выкатились из хижины, попав под холодные капли дождя. Я заморгала и начала задыхаться.

Словно холодный душ, ливень приводил в себя. Когда я смогла что-то чувствовать, поняла, что лежу под дождем одна. Макс стоял рядом. Я заставила себя подняться. Мы не касались друг друга. То небольшое расстояние, которое не скрывало сбившегося дыхания, казалась сейчас непреодолимой пропастью. Передо мною был прежний Макс, с холодным взглядом.

Во мне все еще звучали его эмоции, а то, что он их отрицает (именно это было последним откликом, который я прочла), разрывало на части. В борьбе с подступившими слезами я проиграла и задыхалась от боли, почти физической.

– Дыши, слышишь? Дыши, – говорил он.

Я же хватала ртом воздух, словно училась заново дышать. Холодные струи воды текли по лицу, пряча дорожки слез. Боль отступала, медленно, но верно. Где-то в глубине души терзала тоска, какую раньше я никогда не испытывала, но и она ушла. Еще немного, и остались лишь неприятные ощущения холода и прилипшей к телу мокрой одежды.