Стражи круга жизни - Николай Ревизов

Впереди шел Генрих, в паре шагов сзади, огромный Аттисс, он уже хотел спуститься с дерева, но что-то остановило его. Шли они как-то… их походка изменилась, движения были скованными… А когда Нат разглядел их лица, то ахнул:

– Не снится ли мне это?

Обычно насмешливое лицо Генриха, будто судорогой было сведено в страшную до жути гримасу, словно ему вовнутрь влез кто-то другой – порождение самой ненависти. Глаза Аттисса были красными, шея неподвижной, чтобы посмотреть в сторону, ему приходилось поворачивать свои тяжелые плечи.

– Мне это просто чудится, – начал было уговаривать себя Нат, но знакомая царапина на правой щеке Генриха подсказывала – это не так.

А оборотни искали кого-то, а кого нетрудно было догадаться. Они, то уходили, то возвращалась, иногда проходили совсем рядом, вглядываясь в крону деревьев. Тогда Нат цепенел от ужаса и вжимался в толстую ветвь, на которой лежал.

То, что раньше было Генрихом, произнесло:

– Его нигде нет? Странно!

Мертвый голос – неземной металлический тембр. Нат глядел в наполненные ненавистью, чужие глаза и понимал: у него не хватит сил, чтобы подойти к … этим.

Наконец они ушли в ту сторону, откуда появились. Он слез с дерева и двинулся вслед за ними. Примятая трава подсказывала, куда следовало идти. Нат шел и тревожно вслушивался в суету леса, ему все время казалось: кто-то идет навстречу! Наконец меж деревьев блеснул серебром челнок. Нат осторожно подошел к нему и в нерешительности остановился возле опоры. Плоский округлый корпус висел в метре над головой. Он стоял, глубоко вдыхая воздух чужой планеты, и не мог обнаружить в своей голове ни одной толковой мысли. Вдруг потянуло гарью. Он бросился в кусты. На челноке запускали стартовые двигатели. Аппарат поднялся, убрал опоры, а затем, выбросив из дюз голубое пламя, рванул вверх.

Нат вытянул из пояса антенну, включил принимающее устройство и ахнул. С космического корабля шел сигнал, сигнал готовности к старту, более того, "Миф" оказался под контролем Бортового центра – звездолетом управляла машина! Это могло случиться только тогда, когда на борту не оставалось ни одного человека!

Прямой луч, воткнувшийся в середину молочно – белого неба – след челнока, медленно таял. Потрясенный Нат смотрел в небо и пытался понять, что же произошло? Его бросили, но почему? Спросить было не у кого. След последнего человека, не считая его, незаметного в густой траве, исчез, растворившись в зените.

Нат еще долго стоял, глядя в такое неземное небо, пока где-то внутри не потянуло холодным, неуютным сквозняком. Он очнулся от оцепенения, в уши ударил шум дикого леса, шелест листвы, визжание и рычание бегающих, ползающих, травоядных и травоядноядных!

Нат с усилием вдохнул терпкий настой незнакомых трав и догадался: он находится в отчаянном положении. Звездолет ушел! Он остался один на один с этой чужой и страшной планетой. Здесь, на острове, в середине этого жуткого Болота, ему не пережить и первой ночи.

Нат взглянул на горы: там, поднявшись выше, удалившись от границ Болота, он был бы в относительной безопасности, а здесь же… Нат вздохнул: придется идти, хотя на пути лежало Болото, полувысохшая низина, где водилось такое…

Горы казались рядом, на раздумье времени не оставалось, и Нат решился. Он подошел к краю острова, внизу расстилалось огромное неровное море коричневой растительности. Болото дохнуло теплом и сыростью. Гигантские растения скрыли небо, стало сумеречно. Нат шел осторожно, выставив вперед парализатор, ясно представляя, что против ящера он практически бесполезен, обездвижит-то он, обездвижит зверя, вот только не сразу… да и концентратор энергии вряд ли поможет. Если нападет дракон, он будет настойчиво осаждать укрывшегося под защитным полем человека, а насколько хватит энергии? Часа на три? За это время к атакованному должна была подойти помощь, но помощь ему сейчас оказать будет некому.

Нат шел, часто останавливаясь, чтобы настороженно вслушаться в суету чужого леса, пытаясь выявить в его гомоне звуки опасности. Растительность Болота была разнообразна. То встречались древовиды, напоминавшие пальмы, то гигантские цветы и тогда сквозь плотный смрад пробивались экзотические запахи, а то просто узкие жесткие листья лезли прямо из почвы на высоту нескольких десятков метров. С растения на растение тянулись, переплетаясь, толстые лианы. Флора болота напоминала подводную растительность Земли, а мутная атмосфера смрада дополняла это сходство. Этот странный лес жил своей привычной жизнью. Куда-то спешила колонна крупного пурра – насекомого, напоминавшего земного таракана, только здешний таракан был размером с подошву. По стволам древовидов бегали пресмыкающиеся, их было много и множество видов, а лианы облюбовали обезьяноподобные, маленькие и побольше, размерами почти с человека. Все они были голокожие, лишь кое-где на их теле торчали длинные светлые волосы.

Под ногами заходила почва, Нат замедлил шаги, вскоре появилась топь – пространство жидкой грязи, поросшей невысокой травой. Вдруг посередине топи стал подниматься бурый остров, Нат заспешил обратно, избегая знакомства с местным князем. Топь пришлось обходить. Стали попадаться панцири давно погибших животных: длинные чешуйчатые, непохожее ни на что земное и пластинчатые словно черепашьи, и огромные округлые, усеянные длинными светлыми иглами с зачерненными концами.

Лен Арет с трудом приходил в себя…но как оказалось не совсем в себя. И не давая ему время осознать, что с ним происходит, скрывая диковинное его новое окружение, на глаза накатил белый густой туман, сквозь который, медленно проявлялся яркий голубой круг. Приняв четкую форму, круг принялся вращаться. Неожиданно оказалось: его круговое движение притягивает внимание, да так сильно, что отвести внутренний взор от него было невозможно. А голубой диск вращался быстрее и быстрее, вскоре по его поверхности проскочили яркие шипящие молнии и очертания круга стали расплываться, вместе с кругом расплывалось и сознание…

– Еремушка! Еремушка! – встревожено окликала девушка, а он, уже издали, приметив ее белый сарафан, спрятался за стожок и едва удерживал смех. Когда растерянный голосок смолк, Еремушка, чутко ступая босыми ногами по теплой траве, подкрался и подхватил ее на руки. Она вскрикнула от неожиданности, а затем возмущенно стукнула его по плечу:

– Ну, ты прямо как Нафанька!

Ему сразу же вспомнилось глупое лицо известного на всю округу дурачка, и он расхохотался, глядя на него, не выдержала и девушка. Насмеявшись вволю, она зашептала:

– Пусти, слышишь. Увидит кто?

– Пусть видят, все одно, будем вместе!

– Вот тогда и будешь носить. Верно, тогда и не захочешь?

– Дай срок, Русана!

Ее светлая, туго заплетенная коса, волнуя парня, упала на его плечо. Тысячи кузнечиков радовались обилию солнечного тепла, сотни птиц в недалеком лесу громко славили красный летний день.

Вдруг девушка вскрикнула. Еремушка заглянул в ее синие глаза и, на мгновение, задержав взгляд на бледном, обезумевшем от страха лице, обернулся. Ее сдавленный стон: