Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

— Господин Цяо! — с радостным облегчением воскликнула та. — Вы спасли меня! Я… я сделала большую глупость, задержавшись допоздна…

Её сбивчивая речь прервалась болезненным криком — один из разбойников, доселе скрывавшийся в тени близлежащей бедняцкой хибары, метнулся к девушке, и ухватил ее за шиворот. Острие ножа сверкнуло, вознесенное вверх, и резко опустилось.

— Сяо-Нань! — вскричал Цяо Фэн с нешуточным беспокойством. Он не испытывал привязанности к этой случайной знакомой, но вред, нанесенный невинной душе, не мог оставить его безучастным.

Полыхающий мощью столб света ударил в злодея с ножом, и отшвырнул его прочь. Ночного разбойника смяло, словно тряпичную куклу: обозленный глава Клана Нищих применил свое боевое искусство в полную силу.

Подбежав к лежащей девушке, Цяо Фэн опустился рядом с ней на колени. Широко раскрытые глаза Сяо-Нань блестели в лунном свете; бессильно распростершись на земле, она часто дышала, судорожно хватая воздух ртом, и кривилась от боли.

— Где рана? — требовательно спросил Цяо Фэн.

— Спина, — прошептала девушка. — За левым плечом.

Глава нищих рванул край своей рубахи, отрывая кусок полотна, и наклонился к лежащей, намереваясь, для начала, остановить кровь. Ранение, описанное Сяо-Нань, могло оказаться очень серьезным, и Цяо Фэн спешил, как мог, пытаясь спасти чужую жизнь.

Вдруг, резкая боль пронзила бок мужчины. Ее вспышка словно заставила кровь, текущую в жилах Цяо Фэна, загореться, подробно сухой траве от неосторожной искры, и растечься по всему телу иссушающим жаром. Силы вмиг оставили мужчину, и он рухнул лицом вниз, рядом с той, кого так усердно спасал. А в следующий миг, к нему склонилось лицо девушки, известной ему, как Сяо-Нань. Пышущая довольством, она не показывала ни следа тех боли и страха, что наполняли ее черты какие-то мгновения назад.

— Ты отверг мои объятия, Цяо Фэн, так отведай же моего яду, — напевно промолвила она, отбрасывая в сторону нож. Былая чистота ее речи сменилась резким чужеземным говором, не оставляющим сомнений — эта девушка была вовсе не плодом необычной любви между жителями двух враждебных стран, или же несчастным дитем войны, но чистокровной уроженкой Ляо.

— Я знала, что благородство подведет тебя, — злорадствуя, продолжила она. — Ты устоял перед женскими чарами, но «красавица, держащаяся за рану[3]», не оставила равнодушным такого доблестного…

Цяо Фэн не слушал ее. Вместе с пониманием, что именно произошло с ним, ярость наполнила мужчину, ярость, запылавшая много жарче сжигающего его силы яда. Руки Цяо Фэна, длинные и сильные, потянулись вверх, и ухватили девушку за лицо. Она не успела сделать ничего, и даже испуганный крик умер на устах северянки, когда ее шея хрустнула от резкого рывка. Киданьская шпионка сломанной куклой повалилась рядом со своей жертвой, уставившись в чужое небо мертвыми глазами. Цяо Фэн же с трудом поднялся на ноги, и побрел в сторону дома.

Примечания

[1] Си-ши («госпожа с запада») — одна из «Четырех Красавиц» (четырех красивейших женщин древнего Китая), жившая в эпоху Весен и Осеней. Была подарена правителю царства У, и тот, увлекшись ей, совсем забросил государственные дела. Уянь — ее антипод, одна из «Четырех Уродин». Обладала отталкивающей внешностью, что компенсировала острым умом — в личной беседе, настолько впечатлила правителя царства Ци своими знаниями и рассудительностью, что тот, наплевав на все ее уродство, взял Уянь в жены.

[2] Час Крысы — время с 23:00 по 01:00.

[3] «Красавица, держащаяся за рану», или «Си-ши, держащаяся за сердце» — китайская версия западного damsel in distress, т.е. женщина в беде.

Глава 44

Повествующая об опасностях дальней дороги

Этой ночью, стражей, охранявших ворота сянъянского подворья Клана Нищих, ожидала крайне неприятная неожиданность: их глава, неверными шагами выбредший из темноты, и рухнувший под ноги часовых со словами:

— Кидани… Яд…

Пробормотав это невнятное предостережение, Цяо Фэн лишился чувств. Один из ночных часовых, совсем ещё молодой нищий, в ужасе прикрыл лицо руками, вконец растерявшись; к счастью, его товарищ, не менее юный, оказался то ли опытнее, то ли хладнокровнее соратника. Не медля ни мгновения, он стрелой метнулся внутрь поместья, и вскоре вернулся с двумя людьми, без чьего присутствия было не обойтись: А Чжу, и великим старейшиной Чэнь Гуянем, знатоком ядов.

Жена Цяо Фэна, заметив бездыханного возлюбленного, напуганно вскрикнула, но не поддалась страху. Наклонившись над мужем, она распутала завязки его рубахи, и одним резким движением оторвала пропитанную запекшейся кровью ткань от тела. Чэнь Гуянь, поспешно присев рядом, сунул пальцы в один из мешочков, висевших на его поясе. Добыв оттуда темный шарик пилюли, он впихнул лекарство в рот Цяо Фэна, и зажал ему нос. Дождавшись, пока мужчина сглотнет, Чэнь Гуянь отпустил лицо главы, и протянул А Чжу небольшую бутылочку.

— Смажь этим рану, — беспрекословно велел он, и девушка поспешно принялась выполнять наказ. Старейшина, тем временем, обратился к мнущимся рядом часовым.

— Ты и ты, — повелительно бросил он. — Света мне, и побольше! Да пошевеливайтесь — если глава умрет из-за вашей лени, можете заранее прощаться с жизнью!

Факелы были принесены едва ли не в тот же миг, и Чэнь Гуянь принялся осматривать бездыханного мужчину. Внимательно приглядевшись к коже его лица, он поочередно заглянул в рот Цяо Фэна и под его веки. Следом, он тщательно осмотрел руки мужчины; выступившие на них вены, неестественно синие и вздувшиеся, вызвали у старейшины горестный вздох. Напоследок, Чэнь Гуянь снял с кожи Цяо Фэна несколько хлопьев запекшейся крови, и попробовал их на вкус.

— Плохо дело, — с сумрачным видом заявил он. — Глава отравлен Ядом Семи Трав и Насекомых. Противоядие от него ведомо лишь сварившему отраву, и одно великое небо знает, где сейчас этот злодей. Спасти Цяо Фэна может только чудо, — смерив недовольным взглядом испуганно охнувшую А Чжу, он закончил:

— Или же человек, могущий творить чудеса. Я говорю о великом целителе Сюэ Мухуа, Сопернике Яньло.

— Так нужно сей же час послать за ним! — ободренно воскликнула девушка, но тут же умолкла, повинуясь поднятой ладони старейшины.

— Нет времени, — раздражённо бросил тот. — Пока наш посланец доберется до доктора Сюэ, и пока они оба вернутся сюда, тело главы успеет остыть. Есть способ получше. Сюэ Мухуа был приглашен в Место Встречи Героев прежде многих других — я точно помню, как старейшина Цзян упоминал о приглашении для него четыре дня назад.