Пятый всадник - Александр Харыбин

– Это Лучо, мы с вами лежали в госпитале Пистойи, – назвался собеседник.

Я вспомнил этого общительного пистойского коммуниста, который обещал мне помочь. С тех пор я с ним не контактировал. Да и, вообще, забыл о его существовании. Что, интересно, ему от меня надо? Но все равно был рад услышать в России знакомый голос из другого мира. Поздоровался как можно приветливее.

– Олег, – как и практически все итальянцы, Лучо, произнося мое имя, сделал ударение на первом слоге, – есть хорошие новости относительно твоего дела. Ты бы не мог завтра подъехать к одному человеку?

Черт! Неужели коммунист выполнил свое обещание? Я-то, честно говоря, думал, что он, как вышел из больницы, так и забыл обо всем. Надо же – хорошим мужиком оказался. Слово держит. Хреново, что не могу завтра подъехать. Горячо поблагодарил человека. Объяснил ситуацию, сказал, что встретиться смогу не раньше, чем через неделю. Коммунист сказал, чтобы по возвращению в Италию я тут же ему позвонил.

Весь разговор проходил в присутствии Катерины. Она слушала мою беглую итальянскую речь, открыв рот от изумления.

– Ну, ты, вообще, – восхищенно произнесла она, когда я положил трубку, – настоящий итальянец.

Я пересказал ей разговор с пистойским коммунистом. Вообще, этот звонок сильно поднял настроение. Хотелось верить, что полоса моих потерь закончилась. Ведь, как-никак, одну потерю – Катерину – удалось же вернуть. Так может, и мой Домик тоже вернется ко мне?

В Италию въехали без приключений. Я, в который уже раз, воспользовался своей палочкой-выручалочкой – паспортом Тезки. Имея вид на жительство в Италии, мне не обязательно было иметь в своем паспорте штамп о въезде в страну. Хотя на Тезку пришлось получать визу. Но мне не жалко было написать приглашение самому себе.

Своему пистойскому знакомому позвонил прямо из аэропорта. Не без задних мыслей намекнул о том, что нам с женой негде жить. Тот, как я и надеялся, живо откликнулся, сказав, что, если мы согласны жить в глуши, куда не ходят автобусы, а до ближайшего супермаркета полтора километра пешком, значит, жилье есть. Я ответил, что мы с женой готовы на все. Договорились встретиться на вокзале в Пистойе.

– Che bella ragazzina, – едва поздоровавшись, с восхищением произнес пистойский коммунист, неотрывно глядя на Катерину. Тут же добавил, – переведи ей.

– Лучо говорит – какая красивая девочка.

Катерина слегка покраснела от смущения.

– Скажи ему, что девочке давно уже четвертый десяток пошел, – сказала она, но потом добавила, – нет, пожалуй, не надо. Просто скажи от меня спасибо.

Катерина всегда выглядела намного младше своего возраста. Помню, когда первый раз ее увидел, вообще подумал, что школьница. Но даже, если учесть, что она больше трех лет пролежала в замороженном виде и все это время не старела, все равно мне казалось, что после заморозки она стала выглядеть еще моложе. Черт его знает, какие могут быть эффекты у этого анабиоза.

Жилье, которое нам предложил Лучо, оказалось тем, что в России называется таунхаусом. Это был двухэтажный каменный сельский дом, разделенный вертикальной плоскостью на две части. Каждая имела свой выход во двор. Хозяин дома – пожилой итальянец по имени Паоло – раньше работал на почте. Когда вышел на пенсию, получил от государства в пожизненное пользование этот дом с участком земли в пять гектаров. Такой вот в Италии интересный порядок для тех, кто больше двадцати лет прослужил на государственной службе. Дом с участком он не имел право ни продать, ни сдавать в аренду. По наследству это право пользования не передавалось. В обязанности Паоло входило поддерживать дом и участок в нормальном состоянии. Территория вокруг дома была усажена ровными рядами деревьев и кустов. Похоже, хозяин использовал государственную собственность на полную катушку.

Та часть дома, где нам предстояло жить, состояла из просторной гостиной, совмещенной с кухней на первом этаже дома. На втором этаже, куда вела винтовая лестница, располагалась спальня и санузел. Площадь этого санузла намного превышала размер кухни средней московской квартиры. Там стояла большая ванна, душевая кабина, ну, и, естественно, раковина и унитаз с биде. От вида всего этого Катерина пришла в неописуемый восторг. Еще бы – бедная девушка последние восемь лет ничего, кроме комнаты на Базе и вагончика на Шпицбергене, не видела.

Цену хозяин, немного помявшись, назвал двести евро в месяц плюс коммуналка. То есть, в общей сложности должно было выходить около четырехсот. В принципе, вполне нормально.

– Ну, как – подходит? – спросил Лучо, обращаясь к Катерине. Я перевел ей.

– Да, конечно, нам подходит! – воскликнула Катерина, энергично кивая, будто боясь, что если сию же секунду не дать согласия, то это чудо от нас тотчас убежит. Да и мне дом тоже понравился.

Я отсчитал Паоло аванс и мы заселились.

На следующий день я поехал встречаться с человеком, которого порекомендовал Коммунист. Он оказался адвокатом – типичным худощавым итальянцем среднего возраста в очках и приличных размеров лысиной. Имя тоже было типично итальянское – Марио. Когда я попытался раскрыть суть проблемы, тот махнул рукой, сказав, что все подробности ему и так известны. И тут же перешел к делу.

– Есть реальная возможность вернуть дом, – таким уверенным голосом произнес он, что я сразу поверил, что это так и есть, – если удастся признать сделку между первым владельцем и вашим трастом недействительной.

– А насколько это реально – признать недействительной эту сделку?

– Все зависит от вашего траста. Если они добровольно согласятся, то это произойдет автоматически. Но здесь есть одна засада.

При слове «засада» я навострил уши, так как хорошо знал, что дьявол всегда кроется в деталях. А детали обычно указывают мелким шрифтом.

– Что за засада?

– Придется уплатить налоги за тринадцать лет. Плюс пени.

Я не имел понятия, какой размер налогов в Италии, так как все эти заботы на себя брал траст, поэтому, естественно, решил поинтересоваться, сколько это выйдет на круг.

– Общая сумма получается порядка ста шестидесяти тысяч евро. Плюс-минус, точно я не считал.

Услышаное повергло в совершенное уныние. Я никогда не смогу собрать таких денег. Значит, с домиком придется распрощаться навсегда.

– Может, есть другой способ? – с надеждой спросил я.

Адвокат состроил соболезнующую мину и развел руками.

И тут я вспомнил про свой заблокированный счет в банке. Там как раз лежала требуемая сумма. Ведь арест и Дома и счета – это же последствия одного процесса. Может, это все можно как-то увязать и воспользоваться заблокированными деньгами? Я высказал свою мысль. Марио ответил, что все возможно, но ему потребуется переговорить с ответственным лицом моего траста. Я передал ему координаты Адвоката.

На этом наше общение закончилось, если не считать того, что Марио составил договор на услуги, который я, после быстрого ознакомления, подписал. Мелкого шрифта в тексте не присутствовало. Но все равно, во все детали вникнуть так быстро не получилось бы. Пришлось довериться. Как-никак, его рекомендовал пистойский коммунист. По договору за его услуги я должен был заплатить ему восемь тысяч евро. Ну, если действительно выиграет процесс, то не жалко.