Великие завоевания варваров - Питер Хизер

Но в этих примерах агрессивного отношения к христианству интересно следующее: природа исконной религии должна была измениться, чтобы у нее появился шанс ему противостоять. Чтобы объединить столько разных народов и оградить их от влияния христианства, Владимир не стал запрещать разных богов, но возвысил Перуна, старого балтийского и славянского бога грома и молний, сделав его верховным, и заставил подданных поклоняться ему. Владимир объединял скандинавов, славян, финнов и бог знает кого еще, а потому для создания религиозного единства необходимо было выбрать один из, судя по всему, многочисленных культов, которым следовали его подданные. И даже среди полабских славян, культура которых была более однородной, антихристианство повлекло значительную перестройку их собственной религии. Другие верования не запрещались и здесь, но новый союз лютичей скреплялся в том числе общим культом – Радегаста. Все платили жрецам бога и храмам, у Радегаста просили совета перед каждой битвой, отдавая десятую часть трофеев. Нам мало что известно о славянских богах и язычестве до обращения этих народов в христианство, но тот факт, что правителям приходилось учреждать единый культ, чтобы бороться с христианством, говорит о том, что богов было великое множество и у каждого «племени» имелись свои[682].

На этом фоне христианство предлагало правителям, желающим объединить под своей властью огромные территории, удобный выход из положения. Наличие самых разных языческих верований, с которыми им приходилось иметь дело, было частью культурной системы, принадлежащей старому политическому порядку. В этих условиях христианство было очень привлекательным благодаря санкционированной нетерпимости: отказу мириться с существованием иных религиозных культов. Переход в христианство позволял правителю истребить старые религиозные практики, независимо от того, хватает ли у него священников на то, чтобы повсюду вместо языческих культов создать полноценные церкви. Тем самым он мог сломать один из основных культурных барьеров, который в противном случае мог помешать его попыткам утвердить новый политический порядок. Помимо других, более «положительных» преимуществ, христианство давало возможность уничтожить существующие религиозные структуры, что сделало его идеальным идеологическим аккомпанементом к процессу политического объединения.

Новые государства, появившиеся в Северной и Восточной Европе к концу 1-го тысячелетия, были продуктами долгих и сложных трансформационных процессов, многие из которых уходили корнями в далекое прошлое. Миграционная экспансия конца V века и на протяжении VI способствовала первичной социальной дифференциации среди славяноязычного населения Европы. Империя аваров затем, судя по всему, установила принцип наследования власти в тех славянских группах, которые оказались в числе ее подданных, и новые государства IX–X веков сумели существенно увеличить объем сельскохозяйственной продукции и численность населения в той части Европы, которая была среди всех варварских земель наименее развитой. По крайней мере, некоторые из этих преобразований способствовали появлению крупных социально-политических единиц, основанных по большей части на взаимном согласии, когда отдельные индивиды соглашались нести тяготы, неизбежно сопровождавшие жизнь в большом сообществе, в обмен на экономическую и политическую безопасность, которую обещали союзы такого рода. Об этом свидетельствуют укрепления на холмах, возводимые вплоть до начала IX столетия, которые явно предназначались для коллективного использования, то были убежища, необходимые всем, а не форты, выстроенные по приказу некой важной персоны.

Пока процесс образования государства в общем укладывается в рамки социальных перемен, которым иногда дается название «политическое взаимодействие равных». В переводе с марсианского это означает, что перед вами мир, в котором перемены происходят постепенно в ходе соперничества между социальными единицами, численность и сила которых приблизительно равны[683]. Однако этот эволюционный процесс за последние два века изучаемого периода быстро сменился резкими скачками в развитии, катализатором которых стало растущее число контактов с внешним миром. Прежде всего Карл Великий уничтожил Аварскую империю, спровоцировав борьбу за власть среди ее бывших субъектов. И пока шла эта борьба, новые торговые сети в сочетании с военными и дипломатическими связями принесли немало материальных благ в Восточную и Северную Европу, не в последнюю очередь в виде драгоценных металлов. Получение доступа на богатый рынок затем позволило самым успешным династиям обзавестись дружиной – и обеспечить ее новейшим снаряжением, – а затем быстро утвердить свое господство силой.

Пока шел этот процесс, состоявший из двух стадий, для вас, как участвующего в нем князя, главной задачей было обеспечить себе подходящее положение (географическое и/ или экономическое), чтобы извлекать максимальную прибыль из нового богатства, движущегося в обе стороны по торговым сетям. Из четырех династий, которые внезапно возвысились за последние два века тысячелетия (не считая моравов, которые недолго продержались), три нашли идеальное положение для процветания. Прага, столица Пржемысловичей, была главным центром сухопутных маршрутов работорговли в Центральной Европе. Рюриковичи сами участвовали в торговле рабами и мехами, и отдельные намеки в арабских источниках и подозрительное скопление арабских монет указывают на то, что и Пясты нашли свою нишу. Возможно, то же самое касается и моравских князей, поскольку маршруты, пересекающиеся в Праге, проходили и по их землям, однако свидетельств тому у нас нет. На территории славянской Европы прослеживается отчетливая связь между позицией первого типа на торговых сетях – и успешным формированием государства.

Самая большая загадка во всем этом – династия Еллингов в Дании, о чьем участии в новых торговых операциях у нас нет никаких данных. Образование государства на Ютландии и соседних островах уходило корнями в более далекое прошлое, нежели в Северной и Восточной Европе. Учитывая, что здесь уже существовало государство до начала эпохи викингов, формирование нового королевства в Дании могло заключаться в возвращении к тому, что и без того было еще живо, а потому у тамошних правителей не было необходимости гоняться за новыми богатствами, чтобы обеспечить свое войско. Однако на это можно возразить, что судьба династии Еллингов тоже была тесно связана с международными торговыми сетями. Когда Святослав, великий князь Руси, в 960-х годах начал свои агрессивные кампании на восток, к Волге, серебро перестало поступать на север в Скандинавию, хотя оно по-прежнему доходило до России. Несложно сделать вывод, что, как и при нападении на Константинополь, Рюриковичи нацелились здесь на свою долю в прибыли и намеревались, помимо всего прочего, убрать скандинавских торговцев с Волжского маршрута.

После короткой паузы скандинавские купцы, очевидно, нашли альтернативный путь на юг, и примерно через десять лет деньги вновь потекли в их земли. Затем, в 980-х годах, потоки мусульманского серебра в Балтику резко прекратились.