Великий переход. Американо-советские отношения и конец Холодной войны - Raymond L. Garthoff

особенно о контроле над аннами и мерах укрепления доверия, дав широко разрекламированное интервью индонезийской газете "Мердека". Наиболее важной новой позицией, которую выдвинул Горбачев, была важная односторонняя уступка Советского Союза: он согласился ликвидировать все ракеты средней дальности Советов в Азии в рамках Договора о промежуточном ракетном вооружении.

Договор о дальнобойных ядерных силах (INF), переговоры по которому ведутся с Соединенными Штатами. Ранее в ходе переговоров, сосредоточенных на Европе, Соединенные Штаты согласились, что Советский Союз может сохранить сто ракетных боеголовок в Азии. Договор, ликвидирующий все ракеты средней дальности, был подписан в декабре 1987 года, а ракеты впоследствии были уничтожены.

К концу года Горбачев снова выдвинул идею проведения китайско-вьетнамского саммита, но получил отказ. Китайцы хотели увидеть больше подвижек в преодолении трех препятствий.

Горбачев начал испытывать некоторое беспокойство со стороны консервативных партийных лидеров в Советском Союзе в связи с его щедрыми уступками по различным межнациональным вопросам. К 1988 году многие в советском руководстве считали, что китайско-советские отношения в достаточной степени нормализовались, и односторонние уступки по трем препятствиям были неоправданны. Однако у Горбачева были очень веские, даже вынужденные причины для продвижения по всем трем направлениям, даже если бы Китай не выдвигал их в качестве условий дальнейшего улучшения двусторонних отношений.

В феврале 1988 года Горбачев объявил о цели вывести все советские войска из Афганистана в течение одного года. В апреле успешные международные переговоры по Афганистану подтвердили такой вывод к февралю 1989 года, и к этой дате последние советские войска покинули страну. Это препятствие было, по сути, устранено.

Еще в октябре 1986 года в ходе полугодовых консультаций смитовская сторона впервые согласилась обсудить вопрос о вьетнамских войсках в Кампучии среди "региональных вопросов". Китайцы подчеркивали вьетнамско-кампучийский вопрос как "ключевое" препятствие на протяжении всего 1987 и в 1988 годах. Советы согласились на прямое обсуждение на специальной встрече в конце августа 1988 года, и хотя никаких соглашений достигнуто не было, китайцы были настолько впечатлены серьезностью советской стороны, что согласились на следующий шаг к саммиту - визит министра иностранных дел Цянь Цичэня в Москву в декабре.

В мае 1988 года Ханой объявил о выводе из Кампучии к концу года 50 000 военнослужащих, примерно половины их общей численности, с последующими обещанными сокращениями.

Горбачев возобновил полномасштабные усилия по продвижению азиатских, в том числе китайских, отношений во второй большой речи по азиатским делам в Красноварске в центральной Сибири 16 сентября 1988 года. Он снова выразил готовность продвигаться к встрече на высшем уровне с Китаем. Также, как и в предыдущей речи во Владивостоке в 1986 году и в намерениях в Йлердеке в 1987 году, Горбачев наметил широкие области для сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе, включая региональные экономические меры и меры безопасности. Повторив в более общих чертах свой предыдущий призыв к сотрудничеству в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

 

Он предложил начать с трехсторонних дискуссий Советского Союза, Китая и Соединенных Штатов.

В начале декабря 1988 года в своем выступлении на Генеральной Ассамблее ООН Горбачев объявил о крупной двухлетней односторонней программе сокращения вооружений и войск. Хотя в основном она была сосредоточена на Европе, она также включала значительное сокращение двенадцати армейских дивизий и 200 000 человек в Азии, включая сокращения вдоль китайской границы.

Советско-китайские отношения не направлены против третьих стран и не ущемляют интересы третьих стран", - этот тезис повторили обе стороны (и ранее обе стороны передали его Соединенным Штатам). Обе страны также отказались от каких-либо амбиций или претензий на "гегемонию" в Азиатско-Тихоокеанском регионе или где-либо в мире.

Не упомянутая в официальном коммюнике, но отмеченная в выступлениях и комментариях прессы, параллельная нормализация отношений между коммунистическими партиями двух стран. Каждая страна и партия с интересом и некоторой озабоченностью наблюдали за программой реформ, проводимых в другой стране (а также за теми, которые осуществлялись в Восточной Европе). Они включили в коммюнике комментарий о том, что "стороны считают полезным для двух стран обмен информацией и опытом в области строительства социализма, перестройки и реформ, а также мнениями по представляющим взаимный интерес вопросам, касающимся двусторонних отношений и международной ситуации". И, признавая различия, они отметили, что "разногласия по этим или другим вопросам не должны препятствовать развитию отношений между двумя сторонами".

В международной сфере не было новых соглашений или шагов, но были подтверждены текущие двусторонние усилия по решению пограничных вопросов, сокращению вооруженных сил вдоль границы, развитию экономических и других связей. Также были подтверждены усилия по урегулированию региональных конфликтов, особенно в Камбодже, и несколько неожиданное согласие Китая с советским предложением призвать ООН играть более активную роль в вопросах безопасности, таких как урегулирование региональных конфликтов, и чтобы ООН и другие международные организации занимались "решением глобальных экономических, социальных, демографических и экологических проблем, имеющих решающее значение для сохранения и развития мировой цивилизации и качества жизни". "Тем не менее, в целом наблюдалось общее расхождение в восприятии мира; новое мышление Горбачева не нашло аналогов в китайской политике.

Самым драматичным и, конечно, неожиданным и нежелательным аспектом саммита, укравшим часть его грома, стало присутствие миллиона молодых китайцев на улицах, протестующих против внутренней политики Китая. Горбачев, естественно, избегал прямых контактов с демонстрантами и минимизировал комментарии по этому поводу, но в своих публичных заявлениях он подтвердил необходимость демократического участия, посоветовав при этом проявлять терпение и дисциплину. Китайским лидерам пришлось несколько изменить программу мероприятий саммита, и они ждали до следующего дня после отъезда Горбачева из страны, прежде чем объявить военное положение.

За массовым и кровавым подавлением последовала бойня на площади Тяньаньмэнь 3-4 июня.

Горбачевский саммит в ретроспективе стал высшей точкой китайско-советских отношений, закрепив крупное достижение прошлого. Однако он не стал предполагаемой основой для новых достижений, выходящих за рамки нормализации отношений. Это было неизбежно, несмотря на сдержанное официальное молчание Москвы по поводу репрессий и несмотря на продолжающиеся контакты и переговоры. Растущий китайский интерес к советским реформам был сдержан и привел к китайской кампании против "мирной эволюции" и возврату к акценту на большей самодостаточности и жесткой политической ортодоксии (мирная эволюция означала не только Вестемские концепции гра<люального перехода к рыночной экономике, но и политику перестройки). Тем не менее, китайские экономические реформы продолжались. Эта новая китайская линия приглушила энтузиазм в отношении любого значительного увеличения контактов между людьми. После того, как в ноябре произошел полный крах коммунистического правления в Восточной Европе, разочарование китайцев в провале коммунистической реформы и растущие внутренние трудности в Советском Союзе в 1989-91 годах привели к возникновению новых барьеров на пути как народных, так и