Русский медведь. Цесаревич - Михаил Ланцов

– Ну что ты так завелась?

– Ты думаешь, я не знаю, что этот вопрос тебе не хочется обсуждать? Но я уже совершенно извелась, выдумывая себе какие-то бредни…

– Дело в том, моя любимая и ненаглядная Анечка, что принятие на себя этого секрета возлагает на тебя бремя ответственности совершенно иного порядка. Это мне ты можешь пообещать, а потом по секрету сболтнуть кому в надежде, что я не узнаю. Данная же тайна связана с самыми сокровенными основами мироздания, и взыскивать за нее буду не я, совсем не я.

– Апостол Петр? – с серьезным видом спросила Анна.

– Ты все-таки хочешь все узнать? Готова к тому, что из просто возлюбленной ты окажешься обязана до самого своего вздоха следовать за мной и помогать мне в той миссии, ради которой я тут? И если изменишь, предашь или дашь слабину, то держать ответ будешь перед Всевышним в самом прямом смысле этого слова. Готова?

– Петь, я и так уже это делаю и не мыслю свою жизнь без тебя. Ни сейчас, ни в будущем. Ты меня хочешь испугать уже сделанным мной выбором? – Царь внимательно на нее посмотрел. Глаза в глаза. Сильная, энергичная натура его «рыжей кудряшки» была полна твердости и уверенности. Да и вела она себя эти два года словно дворняжка, подобранная на улице, по сути такой и являясь. Простолюдинка, получившая шанс оказаться рядом с правителем огромной и могущественной державы, которой откровенно завидовали «записные красавицы» тех лет, не понимая, что Петр в ней нашел. Ведь по местным меркам Анна была слишком худа и изящна для красотки. И что удивительно – она отлично все понимала, отчетливо осознавая, что ее жизнь будет идти буквально на часы после гибели или свержения ее Пети. Хотя, к слову сказать, образование она получила неплохое, так как выросла в семье пусть и не очень состоятельного, но толкового корабела. То есть и питалась нормально, и поучиться удалось. Чтение, письмо, счет, основы физики, химии и навигации. Для юной девицы столь низкого происхождения в те времена – весьма солидный багаж знаний. Да еще и Петр ее непрестанно учил последние два года математике и финансам, к которым она питала слабость и особый интерес.

Пауза затягивалась. Но Анна и не думала сдаваться, стойко перенося взгляд своего возлюбленного. Лишь слегка подрагивая от напряжения и, возможно, страха. «В конце концов, кто ей поверит, если она постарается разболтать легенду? – пронеслось у Петра в голове. – Тем более что ее можно немного подкорректировать. Заодно и проверку еще одну моей «кудряшке» сделаю».

– Тот мужчина, которого видела моя мама, – после пяти минут таких гляделок произнес царь, – был не апостол Петр. Его имя – Адонай. В этом мире никого могущественнее его нет. Именно его в христианстве называют Богом-отцом.

– То есть Святая Троица…

– Ань, – перебил ее Петр. – Ему абсолютно все равно, поклоняются ли ему люди или нет. И уж тем более плевать на то, какие для этого они себе выдумывают ритуалы. Абсолютно. Мы для него муравьи. Один из многих видов живых существ и далеко не единственный вариант разумных. И вся эта возня разных церковных иерархов – это просто возня простых людей, и ни на йоту больше.

– Но как же тогда быть с Раем и Адом?

– Понятия не имею, – пожал плечами Петр. – Несмотря на то что я дважды умирал, каждый раз я продолжал жить в новом месте. – Анна подвисла. Серьезно. Качественно. Надолго. Впрочем, юный царь этого и ожидал, зная, что, несмотря на все его усилия по раскрепощению и развитию и без того не по эпохе продвинутой девушки, она все же оставалась дитем своего века. А потому Анне требовалось время и весьма солидные умственные усилия, чтобы услышанную информацию переварить и осознать, приняв как данность. Так что Петр, оценив возникшую перегрузку сознания у своей возлюбленной, решил ей не мешать, а потому налил себе чая и развалился с пиалой в руке на мягком диване – ждать возвращения девушки на землю.

– Три жизни, – медленно, буквально по слогам произнесла Анна минут через пятнадцать тяжелого раздумья. – А я-то гадала, отчего чувствовала себя рядом с тобой так, словно не я старше, а ты. Причем сильно. Будто юная девица с опытным мужем… Сколько же тебе лет?

– В общей сложности?

– Да, – сказала девушка, уже совсем ожив и буквально заблестев глазами.

– Совокупно сто восемьдесят семь.

– Сколько?! – дико округлив глаза, переспросила Анна.

– Почти два века. И полагаю, что в этой жизни, если не наделаю ошибок, отметку в двести лет я пересеку.

– Боже! Это просто невозможно! Как?! – Она вскочила с дивана и забегала по комнате, пытаясь дать выход пошедшим из нее эмоциям. – Невероятно!

– Анют, любимая, иди ко мне, – поманил он девушку, помня о том, что в теплых объятиях она намного спокойнее воспринимает многие вещи, да и успокаивается скорее. Так оно и вышло. Хотя первые минуты две она продолжала подрагивать от возбуждения и переполнявших ее эмоций.

– Сто восемьдесят семь лет… получается, что ты меня старше больше чем в десять раз… Боже! Да даже мой отец тебе в праправнуки годится!

– Разве тебя не устраивает мое старческое тело? – шепнул Петр и чуть прикусил ей мочку да сильнее прижал к себе.

– Нет… конечно, нет. Ты же и сам об этом знаешь…

– Ты сама хотела все узнать, – произнес, чуть дернув плечом, Петр.

– Не обижайся, милый, – почувствовав, что она сказала что-то не то, Анна вывернулась всем телом у него в руках и, заглянув в глаза, принялась его покрывать поцелуями.

– Ань, – взял ее за плечи Петр. – Успокойся. Я понимаю, что тебя все эти сведения приложили и неслабо, но, поверь, их лучше принять как есть, как данность, а не пытаться придумать объяснение.

– Хорошо, любимый, – покладисто кивнула головой Анна. – А ты расскажешь мне о том, как ты жил в прошлом? Кем был, чем занимался?

– Хочешь послушать о моих женщинах? – усмехнулся Петр, а девушка чуть поджала губки и смутилась. – Мы не будем об этом говорить. Ты поняла? Потому что все это осталось в других жизнях. И уверяю тебя, ты не сможешь встретиться ни с одной из моих женщин просто потому, что они еще не родились.

– То есть? – опешила от такого заявления Анна.

– Сейчас на дворе, если верить григорианскому календарю, 1687 год. Верно?

– Да.

– Так вот. Первый раз я умер в 1909 году после шестидесяти четырех лет жизни, а второй – в 2082, прожив сто восемь лет.

– Так это же будущее…

– Верно, – улыбнулся Петр. – Будущее. Причем весьма далекое.

– Расскажешь?! – спросила Анна с каким-то особым жаром, а ее глаза загорелись, словно у маленького ребенка, увидевшего любимую конфетку.

– Конечно, расскажу, – ласково улыбнулся царь. – Затем и поддержал этот разговор.

– Кстати… – замерла Анна. – А как же твои изобретения?

– В основной массе – это воспоминания о том, как делали в далеком прошлом… для тех жизней. Кроме всего прочего, я за год до своей смерти узнал о том, в каких временах и местности буду жить в дальнейшем. Так что смог немного подготовиться. Помнишь, как ты удивлялась моему решению выкупить пару сотен десятин земли под Можайском? Дескать, бурьян, неудобья да лес сплошной.