Я учусь быть мамой - Лена Никитина

Советоваться можно и с трехлетним. И к мнению семилетнего следует прислушаться, не обрывая его на полуслове. А иногда стоит поступать так, как предлагает сын-подросток. Тогда вырастет рядом друг.

Чаще всего в письмах, в разговорах ставят проблему: где взять время на воспитание детей? И почти никто не говорит о том, как его использовать.

А я думаю: это последнее куда важнее. Почему? Времени у меня, что ли, много? Да ничего подобного!

Меня спрашивают: «Когда вы всё успеваете: работа, хозяйство и детей куча?» – а я смеюсь: «Все-то как раз я и не успеваю». Просто из всех дел выбираю: что важнее, то и делаю. Такой вот выход для себя нашла.

Далось это мне не сразу. Когда-то даже до слез доходило – так хочется все успеть, а не получается, хоть разорвись. Теперь пришел опыт: что-то сама научилась делать побыстрее, кое-что из домашних дел (могли бы и побольше) взяли на себя отец и ребята, пробую совмещать дела, разумнее чередовать их, но настоящим открытием стало для меня вот это – выбери главное и не терзайся, если остальное не успеешь сделать так, как хотелось бы…

И получилось, что дети очень быстро потеснили с первого места все прочие дела и заботы.

Сказали бы об этом мне восемнадцатилетней, я бы не поверила: была ярой противницей привязанности женщин к семье, быту, детям. В моем представлении все валилось в одну кучу; тряпки, кастрюльки, младенцы с их мокрыми носами и пеленками… Брр… Я считала себя творческой личностью, жаждала необыкновенной деятельности – научной, общественной, и т. д., и т. п.

И вдруг – какой пассаж! – семеро детей и, конечно, всё, что с этим связано: от кастрюлек и пеленок до…

Вот! Об этом до я в свои восемнадцать лет и не подозревала. Только сейчас понимаю, что верхней границы здесь просто нет: как бы высоко ни стояла мать в своем развитии, все равно ей нужно подниматься еще выше.

Как же это оказалось интересно: наблюдать, размышлять, пробовать, открывать ребенку мир, а для себя – мир ребенка, расти вместе с ним…

Это что, призыв к многодетности? Назад к домашнему очагу? Нет, я о другом: не о том, что мы приобрели, а о том, что мы теряем, теряем, теряем… Я о времени, которое мы недодаем детям и даже не замечаем этого.

Пришлось мне однажды говорить с многодетной матерью, которая никогда не бросала работу, добилась больших успехов в своей профессиональной деятельности и выглядит моложе своих лет.

«Все это, конечно, очень сложно, – пожаловалась она, – во многом приходилось себе отказывать, а уж время – каждая минута на учете: ни театра, ни путешествий, ни художественной литературы, сколько бы хотелось. Особенно было трудно, когда дети были маленькие, зато потом стало куда легче…» «А у меня что-то наоборот получается, – заметила я, – дети растут, а времени на них уходит больше». – «Странно». – «Да нет, что же тут странного? Малышами были – я с ними, как говорится, между делом управлялась, а теперь: поговорить с каждым, выслушать да еще надо услышанное пропустить сквозь сердце и голову – на это ведь тоже время нужно…»

«Ну, уж это слишком, – вдруг возразила моя собеседница, – мать должна быть с ребенком до пяти лет, а потом – меньше опеки, больше самостоятельности. Зачем, например, чтения вслух, если каждый и сам читать умеет? Главное – пример матери и отца: как они относятся к своему делу, как ведут хозяйство, как разговаривают с людьми. Вот что действует на ребенка больше всего – пример. Я вот спрашиваю свою двенадцатилетнюю дочь: “Когда же это я тебя воспитываю?” А та отвечает: “С утра до вечера и с вечера до утра”. Вот так. А все эти нотации и разговоры ни к чему. Надо прежде всего вырастить детей здоровыми, а для этого нужны чистота и питание. На это время и уходит».

«Значит, – попыталась возразить я, – по-вашему, материнский труд главным образом сводится к ведению хозяйства?» – «А по-вашему, это не труд? Я валилась с ног от одних только пеленок, да зато дети у меня были в чистоте и имели, в зависимости от возраста, разное меню. Разве это не материнский труд? А починка, стирка – вспомнить страшно – вот на что надо было бы дать матери дополнительное время за счет рабочего. А разговоры с детьми – пожалуйста! – за общим столом. Этого вполне достаточно. Если надо что-то по секрету сказать, можно и на это время найти, но ведь это случаи исключительные…»

Все в ее речи так правильно, рационально, но мне почему-то становится не по себе: «У меня-то, – думаю, – этих “исключительных случаев” каждый день хватает: я сама без них не могу».

Разговор этот не дает мне покоя.

Время на разговоры – зря? Чтение вслух – не нужно? А поиграть – уж вовсе излишество? Оказывается, воспитывать можно весь день, не выделяя для этого особого времени?

Интересно, что еще десять лет назад я сама утверждала что-то подобное. А теперь с каждым годом все острее чувствую, как много матери и отцу надо времени, чтобы отдать его детям, – специального времени для общих дел, для интересных занятий, для чтения, походов и игр, для наблюдений и разговоров обо всем на свете! Без этого жизнь взрослых скудна, а детей – неполноценна.

Ирина Щ. из Целинограда пишет: «Наши родители всегда спешат. Им все некогда. Хочешь поделиться радостью, а в ответ: “Отстань, у меня нет времени…” Идешь с горечью – “Ну, а что я могу поделать!” Спешат-спешат, а успевать – ничего не успевают. С ними неинтересно».

Вот так: друг с другом скучно.

Прочитала я недавно в одной статье: «Как ни странно, но у людей, прошедших аспирантуру, часто бывают неинтересные и малоразвитые дети: их родители зачастую бывают настолько поглощены своими собственными занятиями, что не находят времени для своих отпрысков».

Мне очень повезло: моя аспирантура, мое хобби, мой отдых – дети.

Тогда почему я не бросаю работу, собираюсь на старости лет даже в хор записаться? Да потому что ребятам-то не столько руки мои нужны, сколько голова и сердце. Значит, как говорил Марк Твен, надо самозатачиваться. А дома быт заест, заржаветь можно.

«Ну, а если бы, – спрашивают меня, – у вас было какое-то другое главное дело в жизни? Скажем, медицина, или биология, или искусство? Как тогда?»

Тогда у меня не было бы столько детей. Двое-трое, не больше, просто времени не было бы. Думаю, что многодетность пока несовместима с глубоким увлечением какой-либо другой областью творчества.

«Значит, образно говоря, либо Ковалевская, либо Ульянова?» – так спросили меня однажды. Да! По крайней мере, пока. Пеленки и кастрюльки мешают не только ученой, но и матери. Лучше бы на это времени тратить вообще поменьше. Но это уже проблема государственная. Убеждена, что совместные семейные постирушки и поочередное мытье посуды этой проблемы не решат.

Хорошо сказано в письмах: «Пусть меньше обременяют нас материальные заботы, пусть “доходят руки” до формирования духовного мира своих детей… Тут скрывается один из источников большого наслаждения» (А. Анисенко, Пенза).