Три желания для Янтарного лорда - Александра Черчень

– А ведь знаешь, отчасти твои неприятности начались именно с этого Дуба, – вдруг проговорил фейри спустя полчаса молчаливого путешествия по каменной тропе, затерянной где-то в бескрайнем тумане.

Была лишь она под ногами, и скользкие камни, коварно выскальзывающие из-под подошв. Был лишь дивный лорд в нескольких шагах от меня, настолько контрастно-яркий по сравнению с серостью вокруг, что это резало глаза. Был лишь туман между нами, который зябкой сыростью заползал под одежду, заставляя ежиться от холода.

– Мои неприятности? – уточнила я и щелкнула пальцами, пытаясь высушить влажную рубашку. Искры магии пропали так же быстро, как и появились.

Слишком сильная концентрация древних чар вокруг, моя сила рассеивается в них так же, как искры в бушующем лесном пожаре.

Янтарный приблизился и положил горячие руки мне на плечи. От ткани пошел легкий пар, и она мигом стала сухой и теплой, а лорд продолжил:

– Когда началась ночь Холлан-Тайда, я тоже вышел на тропы, и они сами привели меня к Дубу. Ты, наверное, слышала, что самое древнее дерево в Волшебной стране в особую ночь может дать ищущему знак. И даже снизойти к просьбе.

– Ты искал артефакты?

– Не все в этом мире меряется такими ценностями, Ула, – с легкой грустью улыбнулся Алам, подхватывая зеленую завязку у ворота моей рубашки и наматывая ее на янтарный ноготь. – Я искал… чего-то для себя. Муторно мне было, смертная девочка. Все вроде хорошо, а муторно и словно точит изнутри. Дуб редко говорит, но в этот раз снизошел. И сказал: я должен перейти на Северную тропу и спасти деву в красном тумане. Спасти и попросить у нее три желания в оплату.

Если честно, история никакого особого трепета не вызвала. Скорее легкую двойственность, потому что благодаря дереву я оказалась должна Янтарному Лорду, а с другой стороны, если бы ему не сказали искать именно меня, то кто знает, чем бы закончилось приключение с паучихой?

Шансы были пятьдесят на пятьдесят! Или сожрала бы, или нет…

Но спросила я совсем иное.

– Но там же не было красного тумана.

– Ты всегда в нем. – Он игриво дунул мне в лоб, наконец отпустил шнуровку и отступил на несколько шагов. – Твоя аура красноватая. Это необычно.

– Да… – эхом повторила я, переваривая эту информацию.

Но уточнить, почему могут быть такие эффекты, не успела. Туман вокруг стал рассеиваться, а фейри сказал:

– Сейчас мы в любой момент можем выйти с тропы – я это не контролирую. Ну а дальше будет сложно, и боюсь, я совсем не смогу тебе помочь.

– Поняла. Но чего ждать?

– Чего угодно. У Дуба очень специфическое чувство юмора.

Везет мне на деревья, мало того, что живые, так еще и малость сумасшедшие! Надеюсь, что этот не любит втаптывать самооценку мимопроходящих в свой же чернозем.

Да и вообще после Шепчущего леса у меня к комментариям флоры стойкая антипатия!

Ну а сделав следующий шаг, я коснулась уже не твердой поверхности камней, а мягкой и холодной, как лед, травы.

Босыми ногами.

Луноцвет тотчас обвил ступни, пополз вверх, но у меня даже не получилось удивиться или испугаться этому факту. Как и тому, что я стою в белоснежном платье, а не в своей одежде. Волосы рассыпались по плечам, часть была убрана в перетянутые лентами косы.

А весь туман тропы словно остался у меня в голове.

Лишь он…

Зачем я вообще куда-то иду? Если я могу лечь прямо тут, и луноцвет сплетет для меня колыбель из своих белесых цветков, затянет покровом вьющихся стеблей, укроет, убаюкает… что еще нужно человеку? Уставшему, измученному человеку.

Только уснуть.

– Ула!

Туман словно раскололся до противного ярким и красивым образом фейри. Янтарный прижимал меня к себе, перебирал волосы по прядям, и даже один раз ущипнул за щеку, пытаясь привести в себя.

Все такой же. Смуглая кожа, желтые глаза со шоколадными росчерками в радужке, черные волосы с золотыми прядями, что переплетаются в прическе. Пчелка, а не фейри.

– Ула, думай о том, чего ты так хотела! Нужно идти!

– Зачем? – выдохнула я, кладя ладони на его грудь, скользя ими выше, к прическе, и касаясь невероятно гладкого шелкового полотна волос. – Красивые… ты пчелка, а не высший.

– Нет, малышка, я оса. Мед не ношу, а врежу от души. А теперь нам надо идти!

Этот короткий диалог меня встряхнул, и я уже более осмысленным взглядом посмотрела вперед.

– Солнце, – выдохнула удивленно, глядя на зарево восхода. Рассветные лучи освещали огромный зеленый луг, играли на удивительно крупных каплях росы и листьях огромного дерева на другой стороне.

– Ночь Холлан-Тайда заканчивается для нас. Надо спешить.

И Янтарный медленно вложил в мои пальцы уже знакомую серебряную иголку.

И я шла.

Шла, придерживая подол и прикусывая нижнюю губу до металлического вкуса во рту. Шла, не удивляясь тому, что шелковистая еще недавно трава теперь больно режет ступни, словно мстя за каждый шаг недостойного человека по Волшебной стране. Шла, ощущая, как от земли поднимается мертвенный холод и расползается по мышцам, заставляя их деревенеть.

Шла, слыша, как тот, кто двигался рядом, рассказывает мне о том, что я молодец. Что я восхитительно яркая дурочка, которая не боится показывать свои истинные чувства. Что осталось всего несколько шагов до заветной мечты. И моим новым, красивым копытцам глейстиги будет не страшна никакая трава, пусть даже с самым поганым характером.

Наверное, без Алама я бы просто не дошла до Дуба. Не смогла бы.

Все закончилось так же быстро, как и началось.

Я просто обессиленно прислонилась к шершавой коре огромного дерева. Ну а фейри достал синий диск, похожий на монету… тот самый, который я выловила из Серебряного озера, – и вставил его в какой-то изгиб на стволе.

Артефакт засветился и вскоре превратился в искрящуюся воду, а та стекла вниз, впиталась в корни.

И тогда крона зашумела, заскрипели ветви, а я, отшатнувшись, попала в объятия Янтарного и замерла в его руках, глядя, как на Дубе проступают черты человеческого лица.

– Фейри и человек! – гулко рявкнул Дуб. – Дар принесен – каждый может просить для себя.

– Ты первая, – коснулся губами моего уха Алам, отстранился и чуть подтолкнул меня вперед. И пробормотал себе под нос: – А в тот раз голос у него другой был… Интересненько…

– Я… – Сглотнув сухой комок в горле, я хрипло проговорила: – Я хочу обрести сущность фейри. По праву отданной искры силы и души моей матери.

– Услышано! – громом откликнулся Дуб. – Обретай!

И мир… Нет. Не изменился. Просто стал заметно ярче, четче. Стал живым. Настоящим. Словно с него спала вечная сероватая пелена, тонкая, полупрозрачная, но очень прочная и непроницаемая.