Хрустальный пепел - Беатрис Лайтвут

красном сжали руки друг друга и закрыли глаза. Они улыбались, и чистые слезы лились из их глаз, когда женщина с белой косой перерезала им горло. Ни одна из них не произнесла ни звука. Я закрыла рот рукой, чтобы не закричать, наблюдая, как их тела оседают на каменный пол, заливая все вокруг черной кровью.

Я резко села, пытаясь отдышаться и вернуться в настоящее. Жуткая сцена убийств не выходила из головы. Я будто снова и снова ощущала всю боль этих женщин, будто была каждой из них одновременно и ни одной на самом деле.

— Плохой сон? — я будто вышла из оцепенения и повернулась к магу. Он чистил свой кинжал, аккуратно и напористо высекая искры камнем. Этот размеренный звук заставил меня поежиться. Я слышала его много раз, но звук смерти был страшнее. Я обхватила колени, неуверенно кивнув.

— Скорее это было видение.

Ланс замер и поднял на меня свои кристальные голубые глаза.

— И как давно ты их видишь?

— Первое незадолго до появления Кристеса в Рованне, несколько уже здесь. Возможно, это магия как-то влияет на меня.

Парень вновь вернулся к своему занятию, опустив голову. Я ожидала его пояснений, ответов, но он молчал. Когда я протянула руки к огню, маг внезапно заговорил:

— Кристес как-то рассказывал, что видел безумцев, забредших за границу между нашими мирами. Они плутали, пытаясь вернуться домой, а когда проходили месяцы, то превращались в чудовищ, сумасшедших путников, которые охотились на магов. Их называли Даскариями, что означает «оскверненная душа». Много магов погибло от их рук. Понадобилось несколько десятилетий, чтобы истребить Даскариев, но остались те, кто не покинул наши земли и до сих пор прячется.

— Значит, они убивают только магов? Почему?

— Они считают, что мы виноваты в их безумии, что мы тюремщики, держащие насильно их в нашем мире. Любой, кто имеет магические задатки, даже если не знает об этом, становится целью их охоты. У Даскариев острый нюх. А магия, что осквернила их души, инородная и темная, позволяет им долго жить и безошибочно выбирать жертв.

Я поежилась, представляя себе жутких чудовищ, беспощадно вырезающих целые семьи магов.

— Почему никто не закрыл границы? Или не вернул этих людей обратно, чтобы спасти от участи Даскариев?

Ланс ухмыльнулся, откладывая кинжал. Он оперся о локти откидывая голову назад.

— Похожие вопросы я когда-то задавал учителю…А теперь его нет, а я даю те же ответы и рассказываю его истории.

Мне послышалось отчаяние и боль в его голосе, мне захотелось его успокоить, но я не смогла сдвинуться с места.

— Ты должна знать, что в нашем мире есть свои законы. Никто не может закрыть границы между мирами, которые были созданы могущественными магами. Это одно из обязательных условий баланса. Маги могут лишь скрыть мир, но не закрыть его от чужого проникновения. Людям и так почти невозможно его самостоятельно обнаружить, но подобное случается, еще чаще темные маги помогают людям пересекать границы, чтобы они сеяли хаос и истребляли светлых. А вернуть назад таких людей уже нельзя, они станут Даскариями в любом случае, даже на той стороне, по этому их участь-лишь смерть.

— Я могу стать такой душой? Ведь я человек, который находится за границей уже несколько недель, к тому же эти видения…Вдруг магия влияет на меня, превращая в Драскария?

— Ты не просто человек, — он покачал головой, подсаживаясь ко мне поближе, — у тебя есть это, — он кивает на мою руку с татуировкой всевидящего ока, — и это, — он прикасается к амулету, который тут же начинает нагреваться. — Это все делает тебя полукровкой. У метки и амулета есть своя магия, пусть она иная, чем у других магов, но все же принадлежит этому миру.

— Но видения…

— Такое иногда случается, с тем, кто много пережил, и увидел нечто за гранью человеческого понимания.

Ланс тепло улыбается, успокаивая и придавая мне сил. Я поворачиваюсь к нему, набираясь сил для следующих слов.

— Я так и не поблагодарила тебя за шанс снова встретиться с ней. До этого момента я и не подозревала насколько это нужно мне. То, что ты сделал очень много значит для меня. Ты должен это знать.

Теплые пальцы Ланса ложатся на мою щеку, а я застываю, завороженная его глазами цвета ледяного озера. Мягкие губы касаются моих. Я чувствую, как он улыбается и так же неторопливо отвечаю на поцелуй, закрывая глаза. Вдруг меня будто ослепляет, и я снова вижу тяжелый взгляд красных глаз, которые недавно мне снились. Я резко прерываю поцелуй, отодвигаясь от мага. Видение тут же испаряется.

— Все в порядке? — Ланс выглядит растерянным, но быстро собирается, делая вид, что ничего не произошло.

— Да, просто испугалась, что мы упустим нужное время для открытия портала.

Я тут же отругала себя за ложь, но сказать о странных глазах я не могла. Меня мучило множество странных видений, но я чувствовала, что не должна рассказывать о них, просто была не готова. Это связано лишь со мной, и только я сама должна разобраться что они означают. Особенно этот человек с глазами цвета лавы и россыпью белых точек у зрачка. Такие странные глаза не могли принадлежать человеку, а значит он из этого мира, и я должна была понять кто это.

Ланс сделал вид, что поверил мне и подняв голову, утвердительно кивнул.

— Луна в своей полной силе, самое время для открытия портала, — маг внимательно смотрит на меня, беря за плечи, — ты помнишь, о чем мы говорили? Плата может быть непредсказуемой, и поэтому если все станет слишком плохо ты должна бросить меня. Поняла?

— Нет, Ланс, я…

— Обещай, что не подвергнешь себя опасности! — он встряхивает меня, но я все равно отказываюсь быть последней трусихой и оставлять в беде дорогого мне человека.

— Нет. Мы отдадим эту плату вместе, и вместе пройдем через ее испытание.

— Твоя кровь не имеет магии, — возражает маг. Я вижу, как он разозлен моим отказом, но я не собираюсь ему уступать. Чувствую, как под нами начинает трястись земля, а ветви деревьев трещат под натиском ветра.

— Ты сам сказал, что этот проклятый глаз имеет свою магию, как и кулон. Значит хоть маленькая крупица в моей крови имеется.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. И я не позволю…

— Дай мне решать самой. Это моя жизнь, моя кровь и мой выбор, — я гневно посмотрела на него, вкладывая в этот взгляд всю свою решимость. Такую холодную стену как Ланс Эртан тяжело пробить, но я уже вижу первую трещину. Он шумно