Мы - сводные - Эля Пылаева

Недалеко от меня приземляется какая-то крупная птичка. Бросаю ей кусочек блинчика. Схватив в клюв, рассматривает меня одним глазом, повернув голову набок.

Раньше, когда мама еще была здесь, у меня жили попугайчики, кролик и даже ёж в саду… Но все сдохли в тот же год, как она попала в больницу. Остался только огромный мамин аквариум. Прислуга занимается им.

Отпивая из кружки горячий шоколад медленно иду по балкону на другую сторону дома. Пальцы скользят по цветам и кустам в вазонах.

Дохожу до окна в жёлтую комнату. Оно приоткрыто.

Спит, обняв подушку. Зависаю, разглядывая ее спящую. Ощущение словно подглядываю за чем-то очень интимным. Гораздо более интимным, чем нагота, например, или фильмы XXX. И если меня спалят за этим занятием, то стыдно будет гораздо сильнее… Почему? Потому что мне нравится то, что я вижу. А не должно. И я не хочу, чтобы нравилось. И меня подкидывает от бешенства от того, что я вынужден признать, что… красивая, цепляет… и даже больше! Трогает своей какой-то дурацкой инаковостью. Не раздражает, а трогает.

Но от этого я ненавижу её ещё острее.

Внезапно Агния открывает глаза. Мы встречаемся взглядами.

Ну мать твою… Обязательно было стоять и пялиться?! Чего ты там не видел? Пижаму?

Обязательно было проснуться именно в этот момент, когда я пялюсь?!

Из принципа продолжаю стоять смотреть. Не сбегать же сейчас? Делаю глоток из кружки.

Рассерженно хмурится, поднимается и задергивает шторы.

Как я вообще здесь оказался? А… Разглядывал мамину оранжерею и ноги принесли.

С кружкой шоколада в руках иду вниз. Мне хочется посмотреть и на аквариум. Это то, немногое, что возвращает меня в туда, где всё ещё хорошо.

Там не только красивые рыбки, там еще черепахи, улитки, декоративные креветки, актинии… можно наблюдать часами. Прохожу из гостиной дальше, в библиотеку и…

— Вера! — рявкаю я, не обнаружив на привычном месте нашего огромного аквариума.

Стена, которую раньше он занимал теперь превращена в декоративную имитацию настенного светового фонтана.

Сзади глухой стук каблучков.

— Это что за хрень?! — взрывает меня.

— Сёма… — вздыхает Вера. — Отец счел, что содержать такую сложную экосистему… столько труда и затрат… И это не современно. Они решили, что…

— Они?! Они что-то тут решили? А кто такие они здесь?! — прихожу я в бешенство.

— Сём…

— Где аквариум?

— Его продали.

— Кому??

Сжимая виски, Вера садится в кресло, опуская взгляд в пол.

С яростью швыряю кружку с шоколадом, в долбанную имитацию. Поднимаю кованую кочергу, лежащую у камина. С рычанием начинаю крушить эта стену, отрывая разбитый пластиковый каркас фонтана руками. Все с грохотом сыпется. Проводка коротит.

— Семён! Аккуратнее! Электричество.

Сзади кто-то сбегается из прислуги. Я методично продолжаю крушить конструкцию.

— А Вера их предупреждала, — слышу я шепот.

Обессилев разворачиваюсь. Кочерга с грохотом вываливается из рук. Онемевшая кожа начинает саднить. Опускаю взгляд. Кисти изрезаны пластиком, на белый ковёр капает кровь. Этот ковёр мне тоже дорог. Чёрт…

Прижимаю их к халату, чтобы промокнуть кровь.

Среди пялящейся на меня прислуги стоит шокированная Устинова. Мда. Библиотека как раз под ее комнатой.

— Чего смотрите? Это был демонтаж. Пластик убрать, ковер почистить. Вера, закажи такой же аквариум, как был. Чтобы все работало к следующему воскресенью. Рыбок я куплю сам.

— Семён, он не заложен в бюджет.

— Я верну в магазин Ролекс, который он мне подарил и еще парочку побрякушек. Деньги будут.

Сжимая окровавленные кулаки, иду на кухню. Там была аптечка. И Вера сейчас придет и поможет мне это всё… кровь эту… заляпал всё…

Сажусь за стол. Меня трясёт.

— Решили они… Пусть у себя решают! Уроды.

Ася

Как под гипнозом, я, глядя на его окровавленные руки иду следом за ним и Верой. На кухню. Останавливаюсь в дверях.

Он садится в четверть оборота ко мне. Вижу, как подрагивают его широкие плечи.

Вера молча достаёт аптечку.

Обняв себя, с ужасом продолжаю смотреть на его руки. И, словно во сне, сквозь шум в ушах, слушаю их разговор и ничего не понимаю.

— Сёма…

— Не говори ничего, Вера, будь добра.

— Семён, ты же уже взрослый парень. Так проблемы не решаются.

— А как они решаются?!

— Как-то иначе. Теперь тебе придется объяснять свои порезы школьному куратору. Она будет звонить мне. Твой отец не отвечает на её вызовы…

Тяжёлые бордовые капли падают на мраморную столешницу. Их много…

— Вер… ну пусть там… аквариум разбился, например. Тем более, практически правда.

— Ты хочешь чтобы я врала?

— А ты хочешь, чтобы меня насильно заставили посещать психолога?

— Да. Я хочу, чтобы с тобой поработал хороший психолог. Я думаю, это может помочь.

— Чему помочь?

— Помочь тебе… принять ситуацию.

— Я не хочу ее принимать. Не хочу! Что тут не понятного? Вот ты хочешь, чтобы тебе ампутировали ногу?

— Нет, конечно.

Капли на столе превращаются в лужицу. Я вижу как расходятся края его кожи, и разрез наполняется густой алой жидкостью.

— А ты сходи к хорошему психологу! Пусть он с тобой поработает. Вдруг у него получится тебя убедить принять ампутацию!

— Это немного разные вещи.

— В чем?

— Моя "нога" меня не мучает.

— А моя "нога" может быть вылечена! И будет! Как только я получу возможность влиять на её лечение! Поэтому я буду терпеть.

Вера заливает его руки из какого-то баллона. Кровь смешивается с белой пеной. Моя голова кружится.