Сказки темного города. Махаон - Наталиса Ларий

– Какое ты имела право призывать нас, чтобы спасти лишь свою чертову шкуру? – заорала она на меня.

– Я не…, – испуганно потирая горящую огнем щеку пробормотала я.

– У нас договор был с призывающими о призыве лишь в том случае, если это касается не одной жизни, даже не десятка! А тут одна…Одна чертова жизнь и мою любимый лежит с вспоротым животом! Мы что тебе, игрушки? Мы, думаешь, просто так не пересекаемся с стригоями? Мы два вида, которые погибель один для другого! И вам оказываем помощь лишь в том случае, когда призывающий вызывает нас как помощь, без которой обойтись нельзя и на кону слишком много жизней! Какое ты имела право тревожить нас по такому пустяку? – женщина еще раз отвесила мне пощечину.

Я не сопротивлялась, поскольку находилась в каком-то шоке. Но когда она грозно подступила ближе, я проговорила:

– Я не знала! Мне мать ничего не говорила о способности призыва! Я все прочитала у отца в дневнике! И даже не представляла себе, что можно, а что нельзя делать!

Женщина нахмурила брови и окинула меня взглядом.

– Сколько лет тебе? – спросила она.

– Восемнадцать, – я даже не узнала свой голос, столько страха было в нем.

– Ясно, – покачала красавица головой. – Молода еще, вот и не передали тебе знания необходимые. Ладно, – недовольно окинула она меня взглядом, – только поэтому и снизойду до прощения. Но впредь, – зарычала она, – призовешь по пустякам – первой загрызу тебя!

– Кто передаст знания? – прошептала я. – Маму, сестру увезли не пойми куда. Отца нет в живых уже. Ковен пал.

Женщина пожала плечами:

– Не моя забота. Но сделаю так, как сказала. Мало вы, ведьмы, крови повыпили из нас своими вечными распрями то с стригоями, то с эльфами, то еще черт знает с кем. И вечно к нам взываете, когда чувствуете, что противник начинает подминать вас под себя. Пользуетесь тем, что мы отказать не можем вам. Вы один раз нам помогли, а нас поработили на многие поколения. И ни одна ваша тварь не соизволила снять с нас эти обязательства. Поэтому, девочка, будь так любезна, думай, прежде чем произносить те слова. Уж больно много уже наших полегло за ваши чертовы жизни в столь короткое время. Отныне, лишь когда будешь знать, что небесное светило свалится на вас, если мы не поможем, тогда только призывай.

Закончив говорить, она насторожилась и повернула голову в сторону приближающихся звуков. Волки вмиг обступили ее кругом, оскалив морды. Спустя пару минут из чащи леса выехала группа всадников во главе с Аристократом. Увидев его, я едва не заревела. Мужчина же недовольно окинул взглядом поляну и спешился.

– Дорн, – к моему удивлению проговорила женщина, в почтении склонив голову перед стригоем.

– Инфирниз, – приподняв бровь проговорил мужчина, – прекрасна как всегда, – окинул взглядом он великолепную фигуру волчицы.

– Извини, пришлось подчиниться, – кивнула она на истерзанных стригоев.

– Понимаю, – ответил Аристократ и перевел взгляд на меня. – Я заберу девчонку?

Женщина повернулась ко мне и подумав отошла в сторону, утвердительно кивнув в ответ. Когда стальные пальцы Аристократа сомкнулись на моем предплечье, я возмущенно воскликнула:

– Что это значит? Как вы можете? Вы же волки!

– Волки, – улыбнулась женщина. – Но мы отщепенцы. Мы не воюем с стригоями.

– Клан крови, – горькая догадка пронеслась в моей голове, глядя на эту альфа-самку, которая руководила волками, любящими нападать на ведьм, людей, эльфов и прочих жителей нашей земли.

– Да, ласточка, – улыбнулась женщина. – Надоело нам подчиняться этим бесчисленным правилам. Одна дрянь осталась только – не можем отказать призывающим. Но и это, я думаю, скоро канет в лету.

– Гадина, – прошипела я. – Ты ничем не лучше них.

Женщина засмеялась заливистым смехом и подойдя к Аристократу одарила его долгим поцелуем.

– Согласна, – проговорила она, закончив его целовать и повернувшись ко мне.

Я же только головой покачала, настолько мне было противно смотреть на нее, ту, которая должна была препятствовать кровавому насаждению правил стригоев среди мирных жителей наших земель, а на деле шла с ними по одной тропе. Спустя мгновение она приняла свое звериное обличье и завыв скрылась в чаще леса, уводя за собой стаю. Аристократ же посадил меня на лошадь и усевшись сзади, направил животное прочь от этого места.

Копыта лошади мирно стучали по мощеной дороге, а я едва сдерживала слезы. Родные улицы города, некогда бывшие столицей наших ковенов, теперь стали оплотом жизни стригоев. Было так странно смотреть на снующих туда-сюда женщин и мужчин, которые ничем не отличались от нас внешне, разве что, если присмотреться, стригоевскую породу выдавала красная окантовка зрачка кровососов. Даже дети, господи, сколько здесь было детей! Тот же детский писк и щебет играющих в игры малышей…могла ли я так назвать тех, кто в мгновение ока мог впиться с артерию на шее и выпить из тебя жизнь? Дети…как Тарон. Нет, Тарон не такой, я его воспитала и точно знала, что этот мальчик по праву может называться ребенком. Когда наша процессия миновала главную улицу и завернула за здание суда, где некогда проводил заседания мой отец, я напряглась. На столбе казни висел…Аберхауз. Увидав его, я даже рот открыла в изумлении.

– Кто предает одного, обязательно предаст и другого, – услышала я спокойный голос стригоя у своего уха и вздрогнула. – Стригои никогда не держат в своих стенах предателей и никогда не держат слова, данного им.

– Но он же помог…вам, – осторожно проговорила я. – Тарон благодаря его вмешательству обрел себя как стригой и только благодаря этому защита ковена пала.

– И что? – усмехнулся мужчина. – Сегодня помог нам, завтра поможет вам. Это нам не интересно.

В этот момент игравший у одного из домов мальчишка лет десяти кинулся к лошади Аристократа. Конь встал на дыбы и заржал. Я не свалилась с него только благодаря тому, что стригой с силой прижал меня к себе. Ребенок испуганно отскочил в сторону, затем снова ринулся к лошади и только тогда я поняла, что им руководит жажда, а поскольку на улице лишь я могла быть объектом утоления его голода, то мальчик и ринулся ко мне. Дети-стригои всегда были неконтролируемы, мы все это знали. Аристократ остановил лошадь и спешился, перехватив при этом хрипящего мальчишку с бешеным блеском голодных глаз. Схватив за плечи, он заставил его посмотреть на него.

– Терпи, – спокойно проговорил мужчина. – Ты можешь. Помнишь, чему тебя учили в школе?

Мальчик отчаянно посмотрел на меня, затем на Аристократа.

– Я все помню…просто два дня не ел. Простите, мадмуазель, – виновато обратился он ко мне.

Я же лишь рот открыла, не ожидав такого уважительного обращения к себе.

– Почему не ел два дня? – нахмурил брови стригой.