Подружка моего брата - Зоя Марецкая

И от этих мыслей теперь уже ему стало нехорошо. Не все так просто, как ему хотелось бы.

Но он не собирался показывать ей свою уязвимость.

— Да, Ириш, согласен, как-то все быстро случилось у нас с тобой, — по возможности спокойно сказал он ей, глядя на дорогу. — Ты не жалеешь?

Она опять замолчала. Вид у нее стал виноватый.

«Всё, приехали. Блин, идиот, вот кто меня за язык тянул».

Теперь уже молчал Герман, не зная, что сказать. Внутри него стремительно образовывалась пустота. Ах ты, черт, вот же вляпался-то!

Наконец, она повернулась к нему. Лицо у нее было решительным.

— О чем мне жалеть? О том, что я провела с тобой эту ночь? Нет, я не жалею. Секс был просто замечательный, просто супер. Мне понравилось. А тебе?

Как она ловко все к сексу-то свела. Да еще и на полном серьезе спрашивает, понравилось ли ему.

Ну ладно, хоть не сказала, что жалеет.

А ведь он ее не про секс спрашивал. И она это прекрасно знает.

Видно, по его выражению лица она все-таки поняла, что они куда-то не туда зашли в своем разговоре, и начала в волнении покусывать губу.

— Герман, ты прости, я какую-то чушь несу. Я не хотела.

— Ну почему же чушь? — он старался контролировать свой голос, чтобы не выдать свою обиду и разочарование. — Я в курсе, что вчера ты собиралась отпраздновать свой день рождения с моим братом. Да и у меня были свои планы на вечер. Но жизнь иногда нам подкидывает сюрпризы, Ириш. И нужно уметь этими сюрпризами пользоваться. Для меня главное — то, что с нами сегодня ночью случилось. И это не только секса касается. Да, мне очень понравилось. И ты сама очень понравилась. И я бы очень хотел, чтобы это была не одна ночь, а что-то большее.

«И даже не надейся, что я тебя великодушно отпущу к Гоше!»

Она выслушала его речь внимательно, всем телом повернувшись в его сторону. Опять он переключил ее внимание на себя, отвлек от нехороших мыслей.

— Но я понимаю, что ты можешь смотреть на все случившееся по-другому. Это твоё право, — спокойно закончил он. — У вас, у девочек, всегда все сложно.

Она опять в задумчивости закусила губу.

Он не мог отвести глаз от ее рта.

Черт, черт, черт. Что ж так жарко-то, а?

— То есть у нас не просто секс, а отношения? — со смущенной улыбкой уточнила она. И опять вся порозовела.

Герман улучил момент, съехал на обочину, включил аварийку и повернулся к ней. Мельком посмотрел на часы.

Жалко, что совсем нет времени. Секс в машине быстро бы развеял ее нехорошие мысли и настроил на романтический лад. Этой ночью он сознательно берег ее, дав ей время на физическое восстановление. Очень хотел ее утром, но ограничил себя. Решил сделать ставку на общение, чтобы они лучше узнали друг друга, привыкли друг к другу. Чтобы она увидела, какой он замечательный, и прониклась им.

Его математический ум работал четко и быстро.

Ей всего 18. Не девочка уже, но и опыта маловато. С ней как по тонкому льду — одно неловкое слово или движение, и все, ты утонул.

«И, кажется, ты уже утонул, Герман», — подумал он, невольно любуясь красоткой, сидевшей в его машине. Которая уже пытается втиснуть его в какие-то свои, одной ей понятные рамки.

Конечно, изначально его позиция не слишком-то и выигрышная: короткое знакомство, стечение обстоятельств, секс по пьянке, разница в возрасте, ее чувства к другому.

И все бы ничего, пережить можно, «простосекс», торжественно приуроченная к совершеннолетию дефлорация с цветами, шампанским и тортиком. Перепихнулись и разбежались. Все красиво, Гоша умер бы от зависти. Сплошь и рядом так. Но он еще до кучи и влюбился в нее. Чтоб совсем уже все экстремально было. И отпускать не собирается. Хотя брат наверняка землю роет в поисках пропавшей Иринки.

И что теперь ему делать?

Что сказать, чтобы не напугать, не оттолкнуть?

«Кого интересуют твои чувства, — подумал он. — Между вами постель, вот и говори о постели. Как у вас все там классно. От таких разговоров никуда не деться, если ты действительно хочешь отбить ее у Гоши. А ты хочешь, очень сильно хочешь, признавайся, чего уж там».

Девушки любят ушами. Красивенькими нежными ушками, которые он кусал этой ночью.

Давай, Герман, уболтай ее, если и дальше хочешь быть с ней.

— Ириш, что ты от меня хочешь услышать? — бросил он ей пробный шар. — Ты очень красивая. Ты мне очень понравилась сразу, как только я тебя увидел. Когда ты в первый раз заявилась ко мне в своей супер-кожаной мини, меня сразу накрыло. Я сидел с тобой на кухне и пускал слюни на твою грудь, ты не заметила? Мне физически больно было на тебя смотреть, как я тебя хотел!

Кажется, он попал в точку G. Иринка вся раскраснелась от смущения и удовольствия.

— А мне за ботфорты выговорил, — с легким смешком попеняла ему она. — И за косметику, которая чересчур! Что-то ты мне там втирал про естественность, я уже не помню. Мне знаешь как неприятно было!

Герман понял, что он на правильном пути, и мысленно выдохнул.

— Ну, должен же я был что-то тебе заумное сказать, я же препод, — усмехнулся он. — Если хочешь увидеть еще раз, как я мычу что-то невразумительное, обязательно одень эту юбку еще раз! А уж когда я на даче тебя увидел, все, я понял, не спать мне теперь спокойно по ночам. Но ты испугалась и сбежала.

Он осторожно взял ее лицо в ладони и громко чмокнул ее в нос.

— Ириш, мне очень хорошо с тобой было, очень. Это касается всего: и секса, и не секса. Я бы хотел повторения. Хочешь, пойдем сегодня вечером в Большой театр, и оттуда в ресторан. А не хочешь, будем весь вечер валяться, доедать торт и роллы и смотреть глупые комедии. И любить друг друга. Я бы хотел этого. Ну, а ты уж дальше сама думай, чего ты хочешь.

Он говорил и видел, как постепенно разглаживается ее лоб, а на лицо возвращается ослепительная улыбка.

А может быть, не все так плохо. Может быть, у них есть шанс.

Нужно держать ее при себе, не отпускать надолго. Не давать сомнениям и плохим воспоминаниям прорасти в ее хорошенькой головке.

И обязательно держать на расстоянии от братца.

Они с сожалением выпустил ее, посмотрел на часы и застонал:

— Блин, ну вот, теперь точно опоздал!

Ирина

Герман высадил ее у входа в общагу и быстро умчался на работу. Она еще какое-то время постояла на тротуаре, глядя ему вслед и приходя в себя после его торопливых, но все равно жадных прощальных поцелуев.

В голове у нее был полный сумбур. Когда он целовал ее, она полностью теряла способность мыслить связно. И еще не поняла, хорошо это или плохо. Потому что он целовал ее беспрестанно, и у нее не было мало времени хоть о чем-то подумать.