Подружка моего брата - Зоя Марецкая

Гоша обзвонил всех общих знакомых, потом известных ему однокурсниц Иринки. Все было бесполезно. Нигде ее не было. Гоша себе места не находил. Позвонил Милане, устроил ей скандал, довел ее до слёз. Ему стало чуточку полегче.

Как нарочно, Иринка исчезла в тот самый момент, когда он уже считал ее своей. Это только подогрело его желание. Он начал вспоминать ее трепетные взгляды, ее обожание. И понял, что больше никуда ее от себя не отпустит. И добьется того, чтобы она была с ним. Все равно рано или поздно он поймает ее или в институте, или в общаге. И у нее не будет никаких шансов.

Ну а пока он начал просматривать свою телефонную книгу в поисках подружки на сегодняшнюю ночь. Не пропадать же оплаченному номеру люкс.

Ирина

Первый раз она проснулась посередине ночи. Голова пульсировала болью. Очень сильно хотелось пить.

— Ой, мамочки! — жалобно прошептала она, пытаясь отлепить голову от подушки.

И тут же вздрогнула от неожиданности: тяжелая мужская рука обняла ее.

— Ириш, что случилось? — сонно спросил ее мужской голос.

Она даже не вспомнила сначала, чей именно это голос. И в темноте не узнала комнату, в которой проснулась.

— Голова болит.

Герман повернул ее лицом к себе, прижал к себе и поцеловал.

Иринка до такой степени плохо себя чувствовала, что только поморщилась.

— Ириш, потерпи. Пойдем, будем лечиться.

Помог ей подняться из постели и за руку повел из комнаты.

Часы на кухне показывали 3 часа ночи.

Герман открыл холодильник, достал оттуда бутылку минералки, а потом начал искать в аптечке таблетки. Иринка скованно сидела на стуле, поджав ноги, и моргала от яркого света. Не было сил думать и разговаривать. Все тело ломило так, как будто по ней проехался каток.

— Ириш, выпей аспирин.

Она послушно взяла предложенную таблетку и запила ее минералкой. От холодной воды сразу стало легче.

Потом дала бутылку ему, он облокотился об стол и начал пить прямо из горлышка. А она стала осторожно его разглядывать.

Он был совсем не такой, каким она его знала. Сонный и расслабленный. А еще она увидела, что у него красивое тело, что под его тонкой футболкой бугрятся на его сильных руках вены. Вспомнила, как он ласкал ее этими руками прошлым вечером. Как она стонала и охала от удовольствия, как он был бережен и терпелив с ней, доводя ее неловкое скованное тело до истомы.

Как-то очень быстро жизненная кривая вывезла ее от одного брата в постель другого, озадаченно подумала Иринка. Вчера еще она планировала потерять девственность с одним братом. В итоге потеряла с другим. Как это получилось? И что скажет Гоша, когда узнает?

Герман перехватил ее взгляд, жадно сгреб ее в охапку и прижал к себе, так, что она только пискнула. И смотрел, не отрываясь, очень мужским взглядом, от которого внутри ее опять все затрепыхалось.

Все неуместные мысли тут же испарились из ее головы.

— Как ты себя чувствуешь? — он улыбался ей очень мягко, но у нее мурашки бегали по коже от вкрадчивых интонаций его голоса.

— У меня все болит, — вздохнула она и доверчиво прижалась к нему, закрывая глаза. — И не смотри на меня так, я стесняюсь.

— Не могу не смотреть на тебя, ты такая красивая, — шепнул он ей на ухо, и опять начал целовать.

И ей опять было хорошо с ним.

Герман

Если бы не будильник, он бы обязательно проспал.

Герман открыл глаза и сразу увидел рядом с собой Иринку.

И снова испытал острое ощущение беспричинного и неконтролируемого счастья.

Он ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, когда он смотрел на девушку, его накрывала волна обожания и страсти. Вечер и ночь, проведенные вместе, вывернули всю его душу наизнанку. Он влюбился так, как влюблялся еще в школе, и чувствовал прилив какой-то дикой, темной энергии.

Он тихо лежал, любовался спящей девушкой и немного рассеянно размышлял о настоящем и будущем.

События развивались так быстро, что ему нужно было пересмотреть свой взгляд на их отношения.

Она сразу ему понравилась, с первой встречи. Поразила, увлекла, заинтриговала. Легла на душу, как будто всегда там была. Для него сегодняшняя ночь стала логическим проявлением тех чувств, которые он испытывал к девушке. Да, для него, для математика, понятия «логика» и «чувства» вполне себе отлично сочетались. Он усмехнулся своим мыслям. Вот она, объект его чувств, спит рядом, в его кровати, в его футболке, и это и логично, и прекрасно одновременно. Он ее захотел, и он ее получил.

Но чем стала эта ночь для самой Иринки? Он не знал.

Кого она хотела, его скромная красавица с телом богини?

Мог только надеяться, что и она что-то испытывала к нему. Иначе вряд ли смогла бы отвечать так страстно и пылко на его ласки. Иначе не отдала бы ему свою невинность. И дело не только в алкоголе. Да и выпили-то они не так много. Всякий раз, когда они оказывались рядом, между ними искрило. И она тоже это заметила, он видел, что она реагирует на его близость. Смотрела на него с изумлением и ожиданием. Герман был готов со всей своей основательностью и терпением эти искры раздувать в пожар. Добиться от любимой ответного чувства. Окружить ее заботой и вниманием, чтобы у нее и мысли не появилось, что ей нужен кто-то другой.

Ну, не дурочка же она, должна понимать, что теперь никакой Гоша ей не светит, подумал он. И опять почувствовал ревность и злость.

Да, Гоша — это проблема. Обязательно нужно с ним поговорить и прямым текстом сказать, чтоб держался от Иринки подальше. Чтоб не допекал ее своим излишним вниманием. Ну а уж сам он добьется того, чтобы Иринка и думать забыла про свое детское увлечение Гошей. Он ее просто никому не отдаст, вот и все. И к черту Гошу.

Герман посмотрел на время и вздохнул. Нужно вставать и готовить завтрак. Иначе ни до какой работы он сегодня не доедет.

Ирина

Когда она проснулась второй раз, за окном уже было светло, а с кухни доносился аппетитный запах свежесваренного кофе.

Голова прошла, и вообще она чувствовала себя свежей и выспавшейся.

Полежала, прислушиваясь к звукам, доносившимся с кухни, и вспоминая прошедшую ночь. И тут же почувствовала, что лицо ее горит, и по нему сама собой расползлась по-идиотски счастливая улыбка.

Кажется, ей все это не приснилось.

Когда она вчера вечером спонтанно приняла решение ехать к Герману домой, она ни сном, ни духом не думала и не гадала, чем все закончится. Честно говоря, она вообще ни о чем не думала. Ей просто нужно было убежище, чтобы забиться в угол, зализать свои сердечные раны и выплакать все свои несбывшиеся надежды. Она приехала в Химки абсолютно потерянной, уверенной, что больше в ее жизни ничего хорошего не будет.