25 часов - Ульяна Алексеевна Захарова

Я закрыл глаза и постарался усмирить все эмоции, которые бушевали внутри меня. Сам не помня как, я заснул на плече у сестры.

Резкий, но уже знакомый мне запах ударил в нос. Для чего я решил вновь понюхать эту шляпу, я и сам толком не мог объяснить. Просто хотелось удостовериться, что события нынешней ночи не были ничем большим, чем банальным переутомлением и моей больной фантазией. По крайней мере, мне так казалось.

Утром Джесс вела себя как обычно. Никаких лишних вопросов, никаких лишних движений. Когда я пытался заговорить с ней о теме, которая за несколько часов стала для меня больной, она лишь пожимала плечами и говорила, что всё это могло просто присниться мне.

От отчаяния я отправился на поиски ответов в интернет. Там мне предположили пройти парочку тестов, которые помогли бы мне выяснить имеются ли у меня какие-либо психические расстройства или отклонения. Да. У меня был целый список. Но вовремя прогнав все мысли на этот счёт прочь, я продолжил поиски, поскольку понимал, что только настоящие врачи вправе ставить мне диагнозы. И будь со мной что-то неладное, ближайшая психиатрическая больница уже давно стала бы моим родным домом.

Так же я прочёл несколько дельных статей о бессоннице и таких людях, как я (жаворонках). В этих статьях было сказано, что такие люди больше склонны к переутомлениям. Прибавим ко всему этому смену обстановки и недавно пережитый стресс, вот и получаем слуховые галлюцинации. Как бы там ни было, сейчас я уже почти оправился от ночного шока и был готов к новому дню.

Странным и необычным было ещё кое-что. Несмотря на то, что клетка оставалась открытой, утром в ней всё также сидел ворон. Для спокойствия я перенёс его в свою комнату. Каждые полчаса я смирял его взглядом а-ля "я слежу за тобой, птичья жопа".

За завтраком отец сообщил нам, что ему нужно отправиться в Ванкорд на несколько дней по работе. От этой новости булка, которую я жевал, застряла в горле. Это означало, что эти несколько дней нам придётся коротать с Мэри. Но, увидев моё выражение лица, он тут же добавил, что Мэри поедет вместе с ним, поскольку ей необходимо навестить своих родителей. Я мог спокойно выдохнуть. Не скажу, что Мэри так уж сильно меня раздражала. Напротив, с тех пор, как мы переехали сюда, она стала меньше лезть ко мне, и это очень радовало. Настроение медленно поднималось вверх.

– А теперь о более серьёзных вещах, – сказал папа и немного прокашлялся. – В наше отсутствие прошу вас быть серьёзными людьми. Не разнесите наш новый дом, это касается тебя, Хью.

– А что я-то сразу?

– Та старая кровать до сих пор проклинает тебя на свалке.

– Вот именно, она была старая!

– Не важно. Я тебя предупредил. Так, что ещё хотел сказать, соседей не доводите. Хотелось бы, чтобы первое впечатление было хорошим.

– Первое впечатление бывает обманчивым, – сострила Джесс. – Успокойся, пап, такое ощущение, что мы у тебя монстры, рушащие всё на своём пути.

– Нет, но всё же следовало вас предупредить.

На несколько минут воцарилось молчание. Я потихоньку отхлёбывал кофе, которое кое-как отбил у Мэри. Не понимаю, чего плохого в том, чтобы выпить пару-тройку чашечек с утра для бодрости.

– Но ведь не пятую за утро, Хью! Это вредно для сердца.

– Ещё вреднее для сердца то, что ты запрещаешь мне пить то, что я хочу. В конце концов, я у тебя не вино тридцатилетней выдержки прошу!

Она сдалась, бурча себе под нос что-то невнятное в духе "как скажешь, твоё дело". Особенной любви к этому напитку я не испытывал, но опять же, спасибо тому, кто изобрёл интернет. В тех же самых статьях было сказано, что кофе хорошо помогает успокоиться, и, к тому же, бодрит. Я даже подумал о том, чтобы прогуляться по магазинам и купить себе несколько видов растворимого спокойствия.

Тишину нарушила Мэри:

– Продукты в холодильнике. Вы уже достаточно взрослые, думаю, поесть себе сможете приготовить.

– Конечно, – заверила её Джесс.

– Тем более, я помню, какой вкусный вы приготовили для меня ужин. Мне ведь не придётся за вас переживать, верно?

– Не беспокойся. Хью голодать просто не умеет, а мне очень нравится готовить.

– Деньги на карманные расходы я отдам вам после завтрака, – закончил разговор отец.

После завтрака они уехали, оставляя нас наедине с нашим новым загадочным домом. Мы решили, что сегодня вечером следует позвать Джеймса и попробовать на "трезвую" голову разобраться с книгой. Как раз нам никто не станет мешать.

Время близилось к обеду. Мы прибрались на кухне и теперь были абсолютно свободны.

– А теперь, Хью, – сказала Джесс, запрыгивая на диван в гостиной. – Расскажи по-порядку, что случилось ночью. Какого чёрта ты вообще полез на чердак в четыре-то часа?

Я рассказал всё без единой запинки. В моей голове всё уже было разложено по полочкам, поскольку у меня было достаточно времени подумать об этом. Глаза сестры расширились от удивления. Было ясно: она вошла в азарт и уже сама в голове продумывает исход моей истории. Но на самом интересном месте этот ночной кошмар обрывался.

– То есть ты включил свет и уже никого не было?

– Верно. Никого и ничего кроме этой вонючей шляпы и чёрного плаща.

– Здесь становится всё интересней и интересней, – она опрокинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Верный знак того, что сейчас она соберётся с мыслями и изложит свои гениальные доводы на этот счёт. – Я уверена, что всё это как-то связано между собой.

– Что именно?

– Сначала Джеймс со своими байками о монстре. Потом отец, который тоже уже был наслышан об этом, хотя считается таким же новоприезжим, как и мы.

– Отцу рассказал об этом Джеймс, – поправил её я. – Думаю, ты не от того отталкиваешься.

– И всё-таки, череда странных событий началась тогда, когда мы познакомились с ним.

– Тоже верно.

– Так вот, – продолжила она. – Посла этого мы все втроём слышим немецкие ругательства на чердаке. Выясняем, что если там кто-либо и был, то он успел вовремя сбежать.

– Это ещё нужно проверить. Потом что оттуда только два пути – либо через люк, либо через окно.

– Да. И всё же. После этого мы находим книгу и ворона. И что-то мне подсказывает, что нам не следовало брать ни её, ни его.

– Возможно они как-то связаны. Ведь мы нашли книгу в том шкафу, где сидел наш пернатый друг.

– Он клюнул тебя, а значит, защищал книгу.

– Точно.