Чистая правда - Дэвид Бальдаччи

– Он признаётся во всем, включая «отвратительную маленькую деталь про огнестрельное оружие», получает десять лет без учета времени предварительного заключения – и сидит от звонка до звонка. После этого еще пять лет условного срока. Если он хотя бы чихнет не в том месте, отправится в тюрьму еще на десять лет. Причем без вопросов. Если будет суд, он получит двадцатку, и никаких поблажек. И мне нужен твой ответ прямо сейчас.

– Проклятье, Джанет, где твое сострадание?

– Берегу для того, кто его действительно заслуживает. И, думаю, ты понимаешь, что мой список очень короток. Это все равно что предложение руки и сердца – да или нет.

Фиске молча постукивал пальцами по своему портфелю.

– Раз, два… – сказала Райан.

– Ладно, ладно, согласен.

– С тобой приятно иметь дело, Джон. Кстати, может, позвонишь мне как-нибудь после работы?

– А тебе не кажется, что в этом случае может возникнуть конфликтная ситуация?

– Нисколько. Жестче всего я обращаюсь со своими друзьями.

Джанет зашагала прочь, напевая себе под нос, а Фиске прислонился к стене и покачал головой.

Через час он вернулся в свой кабинет и швырнул портфель. Потом взял телефон и проверил сообщения, пришедшие на домашний автоответчик. Джон слушал знакомые голоса и одновременно делал заметки для предстоящего слушания. Когда в трубке зазвучал голос брата, он, даже не перестав писать, быстро нажал пальцем на кнопку и стер сообщение. Майк звонил очень редко. Джон никогда не перезванивал.

Сейчас он подумал, что брат ведет себя так, исключительно чтобы его позлить. Но уже в следующее мгновение сказал себе, что это не так. Затем встал, подошел к шкафу, забитому судебными блокнотами и книгами по праву, и взял фотографию в рамке, очень старую, на которой он был в полицейской форме, а Майк стоял рядом. Гордый младший брат, только начавший взрослеть, – и старший, с суровым лицом, повидавший много зла в своей жизни и знающий, что ему предстоит увидеть еще больше. На самом деле Джон на личном опыте познакомился с уродливой стороной человеческой природы, да и теперь ничего не изменилось, только вот он больше не носит форму. У него есть портфель, дешевый костюм и хорошо подвешенный язык. Слова сменили пули. До конца дней. Джон убрал фотографию на место и сел за стол. Но продолжал то и дело бросать на нее взгляды, не в силах сосредоточиться.

* * *

Несколькими днями позже Сара Эванс постучала в дверь кабинета Майкла Фиске и тут же открыла ее, но хозяина там не оказалось. Некоторое время назад он взял у нее книгу, которая теперь ей понадобилась. Сара огляделась по сторонам, но нигде ее не увидела. И тут она заметила портфель, стоявший под столом в месте, отведенном для ног. Сара подняла его и по весу поняла, что там что-то лежит. Портфель был закрыт на замок, но она знала комбинацию, которая его открывала, потому что несколько раз брала портфель у Майкла.

Сара открыла его – и тут же увидела внутри две книги и какие-то бумаги. Однако ни та, ни другая книга не были той, что она искала, и Сара уже собралась закрыть портфель. Однако в последний момент остановилась, вытащила бумаги и посмотрела на конверт, в котором они пришли. Адресовано в офис клерков. Она только взглянула на написанную от руки страничку и напечатанный на машинке листок, когда услышала шаги. Сара быстро убрала бумаги на место, закрыла портфель и вернула его под стол. Через мгновение в кабинет вошел Майкл.

– И что ты здесь делаешь?

Сара изо всех сил постаралась выглядеть так, будто ничего не произошло.

– Пришла за книгой, которую одолжила тебе на прошлой неделе.

– Она у меня дома.

– Может, я приду к тебе на ужин и заберу ее?

– Я очень занят.

– Мы все заняты, Майкл. Но в последнее время ты стал каким-то слишком замкнутым. Ты уверен, что у тебя все в порядке? Ты не трещишь по швам из-за избыточной нагрузки?

Она улыбнулась, чтобы показать, что пошутила, однако Майкл действительно выглядел так, будто едва справлялся с чрезмерным напряжением.

– Я вправду в полном порядке. А твою книгу принесу завтра.

– Ладно, это не горит.

– Я принесу ее завтра, – сердито повторил Майкл и покраснел, но тут же взял себя в руки. – У меня действительно очень много дел. – И он посмотрел на дверь.

Сара подошла к ней, положила руку на ручку, но в последний момент обернулась.

– Майкл, если тебе нужно о чем-то поговорить, ты же знаешь, я всегда рядом.

– Да, хорошо, спасибо.

Он буквально вытолкал Сару за дверь, закрыл ее и запер на замок. Затем подошел к своему столу, взял с пола портфель и, заглянув внутрь, посмотрел на дверь.

* * *

Поздно вечером в тот же день Сара свернула на усыпанную гравием подъездную дорожку и остановилась возле маленького домика, стоявшего чуть в стороне от аллеи Джорджа Вашингтона на очень красивом участке около дороги. Домик был первым, чем она владела, и Сара приложила массу усилий, чтобы обустроить там все так, как ей хотелось. К берегу реки Потомак, где у причала покачивалась на воде ее маленькая лодочка, вела лестница. Они с Майклом в редко выпадавшее им свободное время отправлялись на ней в сторону Мэриленда, потом на север под Мемориальным мостом и дальше в Джорджтаун. Для обоих, постоянно сражавшихся с морем кризисов на работе, эти мгновения являлись настоящим убежищем, наполненным тишиной и покоем. Но когда она недавно позвала Майкла покататься на лодке, тот отказался.

По правде говоря, в последнюю неделю он отмахивался от всех ее предложений провести вместе время после работы. Сначала Сара думала, что дело в отказе выйти за него замуж, но после разговора в его кабинете поняла, что причина в чем-то другом.

Сара старательно пыталась вспомнить, что видела в портфеле, и наконец поняла, что это апелляция. И еще она успела прочитать фамилию на листке, напечатанном на машинке. Хармс. Имя Сара не запомнила. Из того немногого, что она увидела прежде, чем Майкл вернулся в кабинет, девушка догадалась, что некто Хармс подал в суд ходатайство. Она не знала, по какому поводу. У напечатанного на машинке листка подписи внизу не было.

Сара отправилась в офис клерков, чтобы проверить, зарегистрировано ли там дело с именем Хармс. Оказалось, что нет. Она не могла поверить, что такие мысли пришли ей в голову, но получалось, что Майкл забрал прошение, прежде чем то прошло все официальные каналы и попало в систему. Но, если это так, он совершил серьезное преступление. Его могли выгнать из суда – и даже посадить в тюрьму.

Сара вошла в дом, надела джинсы и футболку и снова вернулась во двор, где уже стемнело. Простые служащие Верховного суда редко возвращались домой засветло, разве что во время дневного перерыва, чтобы принять душ и переодеться, а потом снова вернуться на работу. Сара спустилась по лестнице к пристани и села в лодку. Если б Майкл захотел ей открыться, она могла бы ему помочь. Но, несмотря на его слова, что это не так, он начал отдаляться от нее. Судя по всему, тяжело перенес ее отказ. Да и кто бы обрадовался такому?