Дурная кровь - Эуджен Овидиу Чировици

Дорогой Джеймс,

когда Вы будете читать эти строки, Ваша работа на меня будет закончена. Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь разгадать эту тайну. А сейчас я даже не уверен, что действительно этого хотел. Одно знаю наверняка: Вы приехали, чтобы помочь мне, и сделали это не ради денег. И за это я хотел бы еще раз Вас поблагодарить.

Я выбрал Вас не только из-за Вашей компетенции, которую никто не подвергает сомнению, и не из-за Вашей известности в академических кругах. Дело в том, что мое предварительное расследование показало, что Вы в некотором роде пережили подобную трагедию. Я, конечно же, имею в виду Джули Митчелл. Полагаю, Вам хорошо знакомы и чувство вины, и угрызения совести.

Не стоит испытывать неловкость оттого, что я интересовался Вашим прошлым. Я сделал это с одной только целью – узнать Вас как можно лучше, прежде чем доверю Вам самую темную тайну моей жизни. А еще, возможно, потому что прислушался к интуиции, которой всегда доверял и которая очень редко меня подводила.

Деньги часто порицаются, их сила несправедливо считается переоцененной. Я считаю, это ситуация – следствие того, что богатство всегда было привилегией тонкой прослойки общества. По этой же причине так и не сумевшие разбогатеть люди не способны понять, какой почти мистической силой обладает настоящее богатство.

Мои деньги позволили мне приобрести копию одного документа. Его Вы найдете в прилагаемом к письму конверте. Должен признаться, я его прочитал. Думаю, его содержание поможет Вам решить одну дилемму. Так я могу вам помочь.

Почему содержимое этого письма до сих пор оставалось тайной? Потому что два убитых горем родителя решили скрыть его от Вас. Они были убеждены, что вы косвенно несете ответственность за смерть их дочери. Возможно, в душе и Вы так думали. Не знаю, верите ли в это теперь, но я почти уверен в том, что это правда.

Я солгал, когда сказал Вам, что не боюсь смерти. Когда я думаю о том, как буду стоять на ее пороге, меня, несмотря на безумную усталость от борьбы с болезнью, охватывает ужас, которого я не испытывал никогда в жизни. То же я испытал тогда в Париже. Ужас перед чем-то необратимым, полное осознание того, что произошло, и того, что вот-вот со мной произойдет, а это уже никогда не исправить, во всяком случае не в этой жизни. А еще в последние несколько дней я пришел к пониманию: вне зависимости от того, что действительно произошло в Париже, была в том моя вина или нет, я тоже умер в ту ночь.

А теперь, когда смерть так близко, я узнаю эти ощущения, этот вкус и этот запах. Возможно, память часто меня подводила, но те ощущения сохранились нетронутыми в каком-то закутке моего сознания. Возможно, мы так никогда и не узнаем, что произошло в ту ночь в Париже, но я точно знаю, что присутствовал при ее смерти.

Мы напрасно идеализируем молодость. Нет возраста более банального – молодые люди легко становятся жертвами самых разных клише. Они идут в школу, только потому что так надо, заучивают бессмысленные вещи и быстро их забывают. Они лелеют наивные амбиции, безрассудно влюбляются и ненавидят, потому что понятия не имеют, что такое любовь, желание, страсть, и не представляют, как могут повлиять на жизнь человека эти экстремальные чувства.

На самом деле молодость – это возраст, когда многие люди разрушают свою жизнь или попадают в ловушки, из которых никогда не смогут выбраться. В этом возрасте формируются личности алкоголиков, убийц, воров, садистов, аферистов и молчаливых пособников зла. В этом возрасте веришь, что самые большие ошибки можно будет исправить, а проступки будут прощены и забыты. Я так не считаю. Думаю, все непоправимые ошибки мы совершаем скорее в молодости, когда наше подлинное «я» еще не утеряно, а не в зрелом возрасте, когда общество уже окружило нас коконом, сотканным из страхов, усталости и запретов, который притупляет наши чувства и сдерживает искренние порывы. Ни один взрослый не совершит подлость, на которую способен молодой. Судьба распорядилась так, что я повстречал такого человека и, возможно, в то время сам был таким. Эйб, Симона и я – мы не должны были повстречаться. Я мог бы без труда свалить на них всю вину за случившееся, но что-то внутри меня принимало и даже любило зло, которое нас окружало, и привело меня в комнату, где было совершено убийство.

Скорее всего, я больше никогда Вас не увижу. Жаль, что мы не познакомились раньше и при других обстоятельствах. Берегите себя. Вы хороший человек.

Ваш друг,

P. S. Прошу вас, не копайте дальше, все гораздо сложнее, чем я смог объяснить. Во время наших разговоров я кое-что понял. На некоторые события не следует проливать свет: случись это, они завянут, как вырванные с корнем цветы, и утратят свое значение. Эти события – просто абстракция, случайность, чернильные пятна, в очертаниях которых каждый волен увидеть все, что пожелает. Вне зависимости от того, кто и что в них видит, их истинное значение давно утрачено, даже для тех, кто принимал в них участие. Каждый из нас имеет право забыть и быть забытым. Позвольте мертвым упокоиться с миром, Джеймс. Так для всех будет лучше.