Книги онлайн и без регистрации » Романы » Неотразимый - Мэри Бэлоу

Неотразимый - Мэри Бэлоу

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 79
Перейти на страницу:

Двадцать лет, пожалуй, уже достаточно зрелый возраст для девушки, чтобы начать выезжать в свет. Но не слишком – тем более для Джорджины с се неброской красотой и мягким нравом. Кроме того, у нее будет более чем приличное приданое. Так что Натаниель не особенно тревожился за ее будущее. Но что касается Лавинии…

– Нечего на меня так смотреть, Нат, – сказала Лавиния, как только он перевел на нее взгляд. – Я же не отказалась от поездки. Скажу даже, что охотно на нее согласилась, потому что хотела увидеть Лондон и посетить все здешние галереи и музеи. Я даже признала, что будет нелишним одеться у модистки, которая, вероятно, знает свое ремесло – во всяком случае, Маргарет всегда отзывается о ней с похвалой. И конечно, любопытно побывать на балах, чтобы посмотреть на все безрассудства и глупости человеческой натуры, представленной ее самыми богатыми и привилегированными членами. Но ничто не заставит меня – я предупреждаю, ничто! – участвовать в ярмарке невест. Благодарю покорно, но я не выставляюсь на продажу!

Натаниель только вздохнул про себя: да уж, Лавинию никак не назовешь серой мышкой. Ее красота приводила в изумление. Она была ошеломляюще красива, что было поразительно, так как в детстве она отличалась копной ярко-рыжих, цвета морковки, волос; в ранней юности, еще до отъезда Натаниеля из дома, она вымахала в высокую тощую девицу с довольно резкими манерами, к тому же лицо ее отнюдь не красили веснушки и зубы, казавшиеся слишком крупными для ее худого лица. Но, вернувшись домой, он нашел, что цвет ее волос загадочным образом трансформировался и они стали напоминать блеск пламени, что веснушек нет и в помине, что зубы, крепкие, белые и ровные, теперь великолепно сочетаются с чертами лица и только усиливают его очарование, а формы ее тела пришли в великолепную пропорцию с ростом.

Она упорно – а ей было уже двадцать четыре года – отказывала практически каждому подходящему, а также и не очень подходящему жениху из ближайшей округи Боувуда, не говоря уже о приезжих, которые по той или иной причине оказывались в их краях и потом уже мечтали только о том, чтобы вернуться домой с рыжеволосой невестой.

Лавиния всегда заявляла, что не намерена выходить замуж никогда и ни за кого. Натаниель начинал ей верить, отчего будущее представлялось ему унылым и безрадостным.

– Не стоит так убиваться, Нат, – сказала она ему. – Ты моментально избавишься от меня, стоит тебе решиться и пренебречь условиями отцовского завещания и выдать мне мое наследство. Слава Богу, мне уже двадцать четыре!

– Лавиния! – Джорджина укоризненно покачала головой: будучи образцово воспитанной леди, она не любила, чтобы люди всуе произносили имя Божье, тем более никогда не делала этого сама.

– Повторяю, двадцать четыре года – а я не имею права воспользоваться своим наследством, пока не выйду замуж или пока мне не исполнится тридцать лет! – возмущенно продолжала Лавиния. – И как только отец додумался включить в завещание такое условие? Просто средневековье какое-то!

В душе Натаниель разделял ее возмущение, но изменить завещание было не в его силах. И хотя он мог устроить так, чтобы кузина жила в собственном доме где-нибудь неподалеку (о чем она всегда мечтала) и под его надзором (а вот мысль об этом вряд ли могла казаться ей привлекательной), он предпочитал видеть ее замужем за человеком, который смог бы с ней поладить и, даст Бог, принести хоть немного счастья. Она не была счастлива, бедная Лавиния.

В этот момент Джорджина ахнула, не дав ему ответить, хотя, по правде, он не мог возразить кузине ничего нового, и опять привлекла их внимание к виду из окна.

– Смотрите! Смотрите! – вскричала она. – О, Натаниель!

В порыве восторга она прижала руки к груди и во все глаза смотрела на улицы и здания Мейфэра, как будто они действительно были облицованы золотом.

– Должна признать, Лондон хорошеет с каждым шагом, – сменив гнев на милость, произнесла Лавиния.

От полноты нахлынувших чувств Натаниель прерывисто вздохнул. Жизнь в деревне казалась ему довольно приятной, хотя он этого никак не ожидал, но до чего же хорошо снова оказаться в городе! И хотя сестра и кузина считали, что он приехал сюда с единственной целью – вывести их в свет и найти им мужей, девушки были правы только отчасти.

Дело в том, что три его ближайших друга тоже собирались в Лондон и прислали ему письмо, приглашая к ним присоединиться. Все они служили офицерами кавалерии в одном полку, их дружба окрепла на полях сражений, их сплотило свойственное всем четверым стремление находить светлые моменты в жизни, несмотря на все опасности и трудности военного быта, и жить в полную силу – будь то на поле боя или за его пределами. Один из сослуживцев прозвал их Четырьмя Всадниками Апокалипсиса за их способность мгновенно оказываться в том месте, где шел самый тяжелый бой. После Ватерлоо они вместе покинули армию и несколько месяцев бурно отмечали тот невероятный и радостный факт, что уцелели в столь кровопролитном сражении.

Двое из друзей, Кеннет Вудфолл, граф Хавсрфорд, и Рекс Адамс, виконт Роули, теперь уже были женаты и каждый имел по сыну. Оба большую часть года проводили в своих поместьях, Кен в Корнуолле, Рекс в Кенте. Иден Уэнделл, барон Пелем, оставался холостым и вел довольно беспорядочный образ жизни. Единственный из четверки друзей, он не испытывал желания остепениться, по-прежнему охваченный неуемной жаждой жизни и стремлением ухватить любую радость, которую она могла предложить – страсть, поначалу полностью подчинившая себе их всех после войны.

Натаниель не виделся с однополчанами почти два года, но, переписываясь, они поддерживали тесные дружеские связи. Узнав, что трое его друзей намерены провести весну в Лондоне, Натаниель, не долго думая, решил присоединиться к ним, тем более что уже размышлял над предложением Маргарет.

И существовала еще одна причина его приезда в столицу. Здесь надо сказать, что он испытывал непреодолимое отвращение к женитьбе, хотя в ближайших окрестностях его поместья проживали несколько вполне достойных молодых леди, а среди его родственниц нашлась бы не одна страстная любительница устраивать браки. Да и сама Маргарет открыто заявила, что в Лондоне намерена не только подобрать женихов для Джорджи и Лавинии, но и подыскать невесту брату.

Однако последние два года, которые он, не стремясь к этому, невольно провел почти исключительно в женском обществе, заставили его страстно мечтать о том времени, когда дом станет принадлежать ему одному, когда он сможет свободно распоряжаться собой и своим временем, когда он сам будет решать, одеться ли с утра или весь день бродить по дому в халате, когда никто не станет приходить в ужас от того, что он положил ноги в сапогах на стол в его же собственной библиотеке или на роскошный диван в гостиной, и так далее. Он мечтал о том дне, когда сможет зайти в любую из комнат дома, не озираясь в страхе увидеть новую вышитую гладью или тамбуром салфеточку, украсившую стол, спинку дивана или подлокотники кресла. Он мечтал о том времени, когда сможет впустить в дом одну из своих любимых собак.

Понятно, что у него не было ни малейшего желания навязать себе на шею вместо сестер и кузины супругу, от которой он уже не избавится до конца своих дней, а она будет самовластно распоряжаться в его доме якобы для его же комфорта. Натаниель желал оставаться холостяком по крайней мере еще достаточное количество лет. Он еще успеет жениться, когда ему будет за сорок, если к этому времени его допечет ощущение вины, что он даже не попытался обеспечить Боувуд наследником.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 79
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?