Моё сердце в тебе бьётся - Даша Коэн

Эх, Аленка…

POV Алёна

- Я ненавижу тебя! – закричала, что есть мочи на весь наш двор и, казалось бы, от злости у меня почти повалил пар из ушей, от того, что в ответ я услышала только издевательский смех.

И да, это выражение вылетело из моего рта впервые, но стало самым устойчивым в последующие годы, по отношению к мальчику и, на мою беду, к моему соседу Никите Соболевскому. Мне было тогда всего лишь семь лет, но я насквозь пропиталась этим черным чувством и рьяно лелеяла его в своей душе. Я этого дьявола во плоти на дух не переносила!

Ибо он был ужасен!

Он переехал в мой двор, в мой дом и на мой этаж всего три месяца назад. А до этого два года пил мне кровь в детском саду – пугал в тихий час, прятал мои куклы и изводил обидными дразнилками:

- Алёна, Алёна – соплива и зелёна! – орал он как шальной. Или вот еще.

- Алёнка – целлофановая пленка.

- Алёнка – с мозгами напряженка.

И мое «любимое»:

- Алёнка – облезлая клеенка.

С тех пор я вся успела пропитаться негативом. Он циркулировал и словно разгонял кислоту вместо крови по моим венам. И это в жалкие семь лет!

Чудовище! И выглядит также. Чумазый, совершенно неуправляемый мальчишка, с непослушными темными вихрами на голове и черными, как ночь глазами. Загорелый как эфиоп. И с вечно разодранными в кровь коленками.

- Лёль, ты как? – спросила моя лучшая подруга Настя.

- Как я? Да я готова придушить этого…этого…этого дурака! – потрясла я руками в воздухе.

- Да уж, нашли развлечение, - и мы обе вытерли слезы страха на побелевших щеках.

Сегодня были бомбочки нам в ноги. Мы как раз играли в «сабже», сидя на крыльце дома, как послышался невообразимый по силе хлопок, а потом еще один и еще. Визгу было, ой, не в сказке сказать, ни пером описать! А я, словно глупая гусыня, кинулась бежать, не разбирая дороги и вписалась со всей силы в закрытую подъездную дверь. Больно!

Вот! Теперь шишка будет.

А еще, вполне себе есть вероятность, что у всех у нас девочек, на голове появились первые седые волосы. Это у меня сей срам будет не видно – я блондинка. А вот с остальными что делать?

Ой, Соболевский! Ой, гад!

- Я все маме расскажу, - заплакала еще одна несчастная потерпевшая из нашей компании, пухленькая и маленькая Соня.

- Ты что? Не смей этого делать, - зашикала на нее Настя.

- Она права. Если Соболевский получит от папаши ремня, то уже на следующий день нам придется несладко!

- А несладко, это как? – непонимающе округлила свои зеленые глаза Аня.

- Попой об косяк, - неопределенно взмахнула руками Настя.

- Именно так! – подтвердила я.

И да, Соня, живущая на два этажа ниже меня и проклятого мальчишки, все-таки нажаловалась родителям, а они, в свою очередь, донесли за проделки сына Соболевскому-старшему. Местный бандюган! И сын такой же растет! Ох, ну вот и зачем они сюда переехали?

Как итог, на утро получили отдачу все. Чертов Соболевский, как оказалось, поведал отцу, что просто ставил нас, зарвавшихся и невоспитанных девчонок, на место. Видите ли, Аня пнула дворового кота Федора, а Соня подначивала ее в этом и хохотала над тем, как пищит беззащитное животное. Настя отпустила матерное ругательство в адрес нашей престарелой и немного страдающей деменцией бабы Люси, а я вообще совершила немыслимое – поставила несчастной старушке подножку, и она больно ушиблась, упав на землю.

Надо ли вам говорить, что немощная женщина, даже не помнящая толком как ее зовут, подтвердила слова отпетого хулигана? Да, так и сказала, смотря на меня и Настю с улыбкой агнца божьего, что мы и вправду творили с ней все эти непотребства.

В это самое время Соболевский с отцом стоял рядом и улыбался мне, как сам Сатана.

Я же впервые жизни слетела с катушек. И благо, что не в последний! Но да, в тот момент ненависть моя была столь сильна, что я бросилась на Соболевского в нестерпимом желании выцарапать гаденышу глаза! И орать в полную глотку:

- Я ненавижу тебя!

Сбила с ног, запрыгнула сверху и начала мутузить его, что есть мочи, а он только смотрел на меня и хохотал, хохотал, хохотал…

Пока моя мама, добрейшей души человек, не отодрала меня с ненавистного мальчишки, а потом и не отчитала прилюдно.

До конца лета, а это почти целую неделю, я, как и остальные девочки, была под домашним арестом. И все по вине злобного гоблина Соболевского. Гори он в синем пламени! И этот засранец, пока я с тоскливым видом сидела на балконе, намеренно целый день мозолил мне глаза во дворе. Иногда взбирался на «ракету» и, смотря прямо на меня, поедал аппетитный рожок клубничного мороженного.

Как будто знал, что именно это лакомство является моим любимым.

Ох, в эти мгновения, ненависть моя достигала апогея!

Но все эти мои страдания меркли на фоне того, что я узнала накануне своего первого учебного года.

Оказывается, я буду учиться с Соболевским в одной школе. И что всего хуже – в одном классе.

- Нет! – ревела я, со всей дури врезаясь маленькими кулачками в подушку, а смех подлого гаденыша звенел в моей голове.

Как следствие, первое сентября и всю линейку я стояла с опухшими, заплаканными глазами.

И без одного бантика.

Его сорвал, проходящий мимо, дьявол во плоти и нагло усмехнулся:

- Привет, неудачница!

Если бы не мерзкий, издевательский голос, то я бы его даже не узнала. Исчадие Ада умыли, приодели в модный костюмчик и белоснежную рубашку, а еще состригли длинные чернявые вихры. Почти нормальный ребенок, как посмотреть со стороны, но я знала его гнилую суть. Вкусила ее сполна! Поэтому, тут же вернула ему «любезность».

- Иди к черту! – зашипела я.

- Я с ним живу, - и его звонкий смех зазвенел в гулком холе школы и навсегда отпечатался у меня в воспоминаниях как самый мерзкий звук, под аккомпанемент расстегиваемой молнии его рюкзака, в который он со злорадством запихивал мой белоснежный, парадный бант.

Ненавижу!

POV Алёна

Годы Ада, насмешек, унижения и боли. А еще слез, что почти всегда проступали на моих глазах после стычки с ненавистным мне одноклассником и, по совместительству, соседом. И да, я прошла через все, что только можно было пройти.

И пресловутое дерганье за косички уже не казалось мне катастрофой, а реально стало наименьшим из зол.

Нет, не подумайте, сначала все было чинно и почти благородно. Соболевский сам вызвался сесть со мной за одну парту, что было для меня полной неожиданностью. Да, я сопротивлялась, но Марина Васильевна, наша первая учительница, так грозно посмотрела на меня, что, в итоге, я стушевалась, и кроме жалкого «а может не надо?» больше ничего и не сказала. Благо только, что сидели мы вместе недолго.