Только хорошие умирают молодыми - Алексей Гридин

Олег по-прежнему не надевал слухового аппарата, и вокруг царила тишина. Но ничего нельзя было поделать с обонянием, и он только поморщился брезгливо, когда по ноздрям шибанул затхлый запах. В квартире пахло книгами. Похоже, у хозяев была неплохая библиотека, но потом здесь явно побывали мародеры. Либо со злости от того, что ничего ценного не нашли, либо из простого куража они разбросали книги по комнатам. То ли стекла в окнах они же и вышибли, то ли во время какой-нибудь стычки их вынесло напрочь, то ли еще что случилось, — но книги явно поливались дождем, заносились снегом, сохли под солнцем, а потом все повторялось заново. И теперь квартира была завалена полусгнившим книжным месивом, по которому буйно разрасталась зеленовато-белесая плесень.

Стараясь не поскользнуться на этом странном ковре, который когда-то был кладезем человеческой мудрости и умения чувствовать прекрасное, а теперь медленно разлагался под напором капризов погоды, Музыкант подошел к окну. Да, отсюда лодка с крысами просматривалась просто великолепно. Можно было обойтись даже без всяких технических наворотов типа лазерного прицела или электронного измерителя расстояния. Как в старину: только оптика да собственный глаз. А еще — выдержка, хладнокровие и опыт. Впрочем, одернул сам себя снайпер, он сюда не развлекаться пришел. Как ни крути, а это работа и ее нужно сделать быстро и качественно. Поэтому он только вздохнул, поднял винтовку, тщательно прицелился, не побрезговав помощью как своего чудесного чутья, так и технологических приблуд, и небрежно, в два быстрых нажатия курка, отправил обеих крыс в их крысиный ад.

Вот только открывшееся пару лет назад чувство все еще продолжало толчками биться где-то в солнечном сплетении, намекая, что работа еще не закончена.

Что? Неужели рядом с лодкой скрывались другие крысы? Музыкант как мог осторожно оглядел окрестности. Ни единого следа серых тварей. И чутье ничего не подсказывает…

Однако стоило Олегу шагнуть от окна к выходу из комнаты, как на несколько мгновений затаившееся чутье вновь проснулось и требовательно о себе заявило.

Спроси кто Музыканта, как именно он воспринимает сигналы, подаваемые ему этим самым шестым чувством, — ответить Олег, наверное, не смог бы. Как объяснить глухому, что такое звук? Как рассказать слепому, что значит — видеть? Сможет ли лишенный обоняния понять, что такое запах? Вот и теперь он ощущал что-то, чему не знал названия, но мог только сообразить: нужно оставаться в квартире. И он покорно подчинился.

Как выяснилось — не зря. Краем глаза снайпер уловил движение слева. Стараясь особо не показываться возможному наблюдателю, он осторожно всмотрелся туда, где улица Тургенева поднималась по небольшому холму. Рассмотрел кое-что. И, не поверив глазам, шагнул опять от окна внутрь комнаты.

И вновь неведомое чувство подтолкнуло его обратно. Мол, с глазами все в порядке. То, что ты видишь, — самая настоящая правда. Я не подводило тебя раньше, не собираюсь этого делать и сейчас. Вернись и посмотри еще раз. А потом — действуй, снайпер.

Хорошо, обреченно согласился Музыкант. Договорились. Я не сошел с ума. Мне не напекло голову. То, что я видел, — не бред.

Он вернулся к окну и опять выглянул наружу. Внизу, в тени чудом уцелевшего козырька над входом в гигантский супермаркет, шествовала — иначе и не скажешь — крыса. Крыса играла на флейте: даже отсюда, с девятого этажа, Музыкант, зрение которого было существенно лучше, чем слух, мог разглядеть неторопливый танец крысиных пальцев по трубочке.

Крыса играла не переставая, изредка оборачиваясь и бросая внимательный взгляд на идущих за ней людей. Их было трое. Того, что шел первым, Музыкант немного знал: Валера Козычев, командир седьмого поста. Двух других — высокого толстяка с пышной кудрявой шевелюрой и пожилого мужичка с неухоженной козлиной бородкой — он видел впервые. Что это за чертовщина? Всего полчаса назад Олег прошел мимо седьмого поста и перекинулся парой слов с Козычевым — почему же тот оставил пост, на котором, и в этом снайпер готов был поклясться, еще недавно было совершенно спокойно? Почему все трое идут за крысой с флейтой, не пытаясь даже сопротивляться? Валера и толстяк были безоружны, козлобородый мужичок расслабленно держал в руке автомат, но не пытался пустить его в ход. Глаза их были открыты, они смотрели на дорогу вполне уверенным взглядом, реагируя на трещины в асфальте и оставшиеся после недавнего дождя лужи. Но зачарованные флейтой крысы люди, казалось, совершенно не замечали пританцовывающей перед ними твари.

Это что еще за гаммельнский флейтист навыворот, потрясенно подумал Музыкант. Ну уж не знаю, откликнулось его тайное чувство. Не знаю, но твоя работа — давить этих серых гадов, какими бы они ни были. Наверное, именно эта крыса — причина необъяснимых пропаж людей. Возможно, именно она, дудя в свою волшебную дудку, увела с собой бесшабашного Гришку Шапошникова, с которым так весело было резаться в «подкидного» за банкой-другой пивка. Может быть, вслед за ней, поддавшись мелодии крысиной флейты, ушел в «серую зону» доморощенный философ Лев Федорыч Сверзин, непревзойденный мастер плести изящные логические конструкции — парадоксальные, невозможные, но потрясающе убедительные. Без Сверзина жить стало гораздо скучнее. И кто знает, сколько еще незнакомых Олегу людей последовали за крысой, сыгравшей им на флейте музыку, перед которой они не смогли устоять?

Крыса важно вышагивала по расколотому асфальту, изредка оборачиваясь, чтобы убедиться: зачарованные люди продолжают вереницей идти следом. Музыкант вновь потянулся к винтовке, радуясь про себя, что не просто лишен слуха, но и наделен загадочным чувством, предупреждающим об опасности, благодаря которому флейта крысы не может ему ничего сделать.

Он внезапно догадался, куда крыса вела людей. К реке. Точно туда, где ее ждала лодка, охраняемая двумя здоровенными пасюками с автоматами. Вот зачем они приплыли. Конвоиры, мать их за ногу. Но крысиный флейтист не знал, что его подручных глухой снайпер подстрелил несколько минут назад.

Олег задумчиво коснулся спускового крючка. И в тот же момент крыса, словно что-то почуяв, завертела головой. Начала принюхиваться. Задрожали тонкие усы.

Ух ты, потрясенно подумал Музыкант. Неужели она тоже способна каким-то неизвестным образом улавливать то, чего не воспринять обычными органами чувств? Неужели крыса этой способностью похожа на него?

Надо стрелять быстрее. Такой враг вдвойне опаснее обычной крысы с автоматом, даже если не считать ее гадской флейты.

Олег нажал на спуск. Но за мгновение до выстрела крыса отняла флейту от пасти и метнулась в сторону. Пуля высекла искру по асфальту и ушла куда-то в никуда. Крыса, пригнувшись, бросилась ко входу в супермаркет и отчаянным прыжком ввинтила свое серое тело в разбитую витрину, перелетела подоконник и растворилась в темноте бывшего торгового зала. Не хуже героя из докатастрофного боевика. Олег со злости успел еще пару раз выстрелить ей вслед, но уже тогда, когда палец лишь лег на спусковой крючок, он понимал: без толку. Таинственная зверюга с флейтой ушла у него из-под носа.

Спасенная им троица ошарашенно вертела головами, продолжая стоять посреди улицы. Им бы сейчас хотя бы к стенам прижаться, подумал Музыкант. Но, видимо, шок от того, что они оказались совсем не там, где ожидали себя обнаружить, был слишком велик. Надо бы их окликнуть, сообразил Олег. Хоть бы козлобородый сдуру не схватился за автомат и не попотчевал меня очередью. С них, непонятно как зачарованных, станется: хлоп — и нет спасителя.