Сундучок, в котором что-то стучит - Василий Аксенов

Субъекту было основательно за пятьдесят, и он курил длинныепапиросы, каких сейчас уже никто не курит. Манера, с которой он держал впальцах свою папиросу, вызывала уважение. Слегка желтоватые белки глаз, слегкасиневатые уголки губ, коричневатые мочки ушей говорили о перенесенных болезнях.Твердый воротничок рубашки свидетельствовал о несомненной опрятности с той жеуверенностью, с какой замшелый пиджачок свидетельствовал о скромных средствах.Независимый маленький человек с брюзгливым складом лица прогуливал своегопуделя по исторической площади, где когда-то в скорбном противоборстве симперией стояли ряды декабристов, а ныне шумел таинственный молодежныйкарнавал. Должно быть, он ежедневно совершал эту процедуру и не собиралсясчитаться ни с историей, ни с сегодняшней ночью.

Пудель всем своим видом показывал, что разделяет мысли инастроение своего хозяина. Есть общепринятое мнение, что с годами владелецсобаки становится похож на своего подопечного. Неверно. Собака, как существомладшего ранга, подлаживается к своему хозяину и с годами перенимает его мыслии вкусы и даже выражение лица.

Наверное, я не обратил бы внимания на этого субъекта, если бне контраст его внешнего облика и современного слоу-рока, вылетающего из егокармана. Транзистор, лежащий в кармане, казалось, жил своей отдельной частнойжизнью, независимой от кармана, от пиджака, а тем более от человеке в пиджаке.

Впрочем, внимание мое быстро рассеялось. Музыка летела совсех сторон. Вот прошел рослый волосатый детина в майке с собственным портретомна груди. Из живота у него летела песенка:

Ты говоришь: «Пока!»

Я говорю: «Привет!»

Ты говоришь: «Пока!»

Я говорю: «Привет!»

Этот был в полной гармонии со своим транзистором. Вотстайкой — ах, именно стайкой! — держась за руки, традиционной стайкойв белых платьицах прошли девочки-выпускницы.

«Мы наденем праздничные платьица…» — подпевали онисвоим транзисторам.

Прошел господин иностранец с замшевым мешком под мышкой.Мешок голосил:

Иф ю лайк Юколели леди,

Юколели леди лайкс ю…

Под копытами Медного всадника, в непосредственном соседствес посрамленной змеей, стоял на дощатом помосте квартет приличных молодых людейсреднего возраста.

Там горы синие!

Там люди сильные!

Ливни обильные!

Добрые пеликаны!

Гордые великаны!

Там! Там!

— пел квартет.

При звуке «там» четыре руки показывали в разные сторонысвета, а четыре другие руки опускались вниз и делали движение, похожее нагребок пловца. Поневоле у всех слушателей и зрителей повышалось настроение.

Медный всадник и помост с квартетом были освещены ярчайшимкинематографическим светом, а возле скверика стояли огромные, двух— итрехэтажные, фургоны телевидения. Теперь я понял, откуда взялся этот запах,похожий на запах древнеримских факелов. Так пахнут «диги» — киношныеосветительные приборы. Они во множестве были расставлены по историческомуплацу.

Впрочем, и факелы пылали, но только на другом берегу Невы.Огромные желтые языки полыхали над Ростральными колоннами, на СтрелкеВасильевского острова, и Петропавловская крепость вся была окаймлена живымогнем.

«Что же все-таки происходит глухой ночью в городе моеймолодости?» — задал я себе вопрос и получил наконец ответ.

За Дворцовым мостом посредине Невы появился корабль с алымипарусами.

— Алые паруса!

«Это гриновский праздник ленинградской молодежи, ночь послепоследнего экзамена, — вспомнил я. — Это, стало быть, тот самыйзнаменитый праздник, который стал уже по-хорошему традиционным в городе накороткой, но полноводной Неве. Вот куда я попал! Вот удача!»

И не успел я произнести в уме слово «удача», как тут жеувидел своего старого друга Гену Стратофонтова. Нe знаю, можно ли назватьстарым другом мальчика тринадцати лет, но тем не менее это был он, тот самыйпионер, «который хорошо учился в школе и не растерялся в трудныхобстоятельствах»; тот самый друг всех людей и животных доброй воли и непреклонныйпротивник черных сил мировой мафии; тот, чьи мужество, смекалка и благородствопришли на помощь простодушным островитянам-эмпирейцам в самый ответственныймомент их истории; мальчик, владеющий четырьмя языками, включая свойсобственный, а также и дельфиний ультразвуковой язык, владеющий приемами каратэи теннисной ракеткой с одинаковой ловкостью, короче говоря — это был он,герой повести «Мой дедушка — памятник»!

Читатель-друг, хотите знать, что я почувствовал при видеГеннадия? Не скрою от вас, я почувствовал непередаваемое волнение. Должно быть,я не выдам профессионального секрета, если скажу, что любой из моихколлег-писателей при встрече со своими прежними героями, с которыми, казалосьбы, распростился навсегда, испытывает непередаваемое волнение.

Именно волнение помешало мне немедленно подойти к Геннадию,немедленно пожать ему руку и вступить в разговор. Борясь с волнением, я стоялна ступенях Сената и смотрел на Гену. Может быть, именно благодаря моемуволнению Гена повел себя дальше столь загадочно. Он явно был уверен, что за нимникто не наблюдает и меньше всего он думал, конечно, в этот момент, что за нимс непередаваемые волнением наблюдает автор повести. Таким образом, моеволнение, возможно, и стало причиной появления этой новой книги о пионереСтратофонтове.

В поведении Гены среди ликующей толпы ленинградской молодежибыло много странного. Прежде всего было странно, что он находился здесь, втолпе, после полуночи. Напомним читателю, что наш герой к молодежи пока что непринадлежал. Он был пока всего лишь ребенком, и ему полагалось в этот час мирноспать в лоне своей семьи, несмотря на праздник «Алые паруса». Современноеявление акселерация многих сбивает с толку, дети растут не по дням, а по часам.Иной раз кажется, что впереди тебя идет великовозрастный детина, но, обгоняя,видишь его поросячьи розовые щечки и курносый нос карапуза. Конечно, Гена всвои неполные тринадцать ростом не уступал среднему юноше пятидесятых годов, ноон был здравомыслящим мальчиком и никогда этим не кичился. Он всегда вел себя всоответствии со своим возрастом. За исключением некоторых случаев… Вот именно,за исключением некоторых случаев, которые и становятся книгой. Да-да, он велсебя неожиданно именно тогда, когда его подхватывал гремящий беззвучным громомвихрь Приключения. Приключение…