Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

– Ты вытащил меня, – звучит над ухом Кена слабый, болезненный голос, и взгляды парней встречаются.

Как только Судзуки всматривается в лазурные, будто море, глаза Такимуры, в мыслях опять невольно всплывает момент, когда в тело блондина попала пуля. Тогда Кен сделал вид, что не расслышал короткой, прерывистой фразы Аято, которую тот прохрипел сквозь плотно сжатую челюсть. Эти слова словно проскочили мимо ушей, но шатен запомнил каждое из них, вплоть до протяжённости звуков. Просьба, даже скорее мольба Такимуры засела в голове Судзуки. Парень думал о ней, когда со всех ног бежал через заброшенную стройку. Думал каждую вторую секунду. А каждую первую старался её забыть. В момент, когда Аято истекал кровью, с его уст сорвалось мычание: «Уходи, Кен. Беги, он может выстрелить и в тебя. Ты должен уйти».

– Всё же будет нормально? – шёпотом спрашивает Такимура, на что младший мгновенно прикладывает указательный палец к своим губам.

– Тсс-с, теперь станет лучше. Ты здесь, я здесь. А остальное неважно.

Успокоив Аято, Кен вновь прижимается к его груди. Блондин старается приобнять его правой рукой. Настолько, насколько это позволяет капиллярная трубка капельницы. На этот раз оба молчат, не произносят больше ни слова, ни звука. Лишь дышат спокойно, размеренно и думают, каждый о своём.

Как же всё-таки важна и прекрасна та тишина, которая рождается в умиротворении и счастье. Она гораздо интимнее всех безудержных разговоров и громкого смеха. Разделяя такой волшебный момент между собой, парни дождались наступления утра. В окно больничной палаты просочились оранжевые солнечные лучи. Кен с Аято впервые за долгое время ощутили эйфорию от наступления нового дня, следующей страницы их жизни.

На набережной Флориды гулял мягкий морской ветерок. Вечер ложился на штат персиково-лиловым закатом. На песке отпечатались следы мокрых детских стоп. Семилетний мальчишка со всей своей скоростью гнался за бабочкой, вылетевшей из-за высокой пальмы. Взмахивая яркими красными крылышками, она только подбивала любопытство ребёнка. Когда же настало время протереть усики, прекрасное насекомое присело на спинку скамьи, расположенной вдоль зелёной аллеи. Мальчик аккуратными шажками подкрался к ней и тихо захихикал.

– Папа, смотри, она хочет составить тебе компанию!

Почесав свою светлую щетину, Аято весело захохотал в унисон сыну и подхватил парнишку на руки, усаживая рядом с собой.

– Всё ещё хочешь сделать из нашей квартиры дендрариум? – ребёнок быстро и восторженно закивал. – Что ж, думаю, папа явно этого не одобрит.

– Не одобрю что?

Внезапно, сзади раздался знакомый баритон, и ключицы Аято обвили крепкие, но вместе с тем нежные руки.

– Папуля, ты пришёл! – радостно завизжал мальчишка и резвым прыжком повис на шее Кена.

Аято тоже встал со скамьи и, подойдя к мужу, украдкой поцеловал его в уголок губ.

– Не мог пропустить вечернюю прогулку со своими родными. Так что, как только освободился с патруля, сразу же рванул к вам, – поправив свой чёрный полицейский жилет, ответил Кен. – А вы, молодой человек, опять прожужжали все уши отцу о том, что разводить бабочек у нас под носом – хорошая идея? – с улыбкой спросил он у сына.

– Ничего я не прожужжал, – шутливо показал язык мальчик. – Очень даже красиво будет.

Аято тут же прыснул от смеха и, забрав парнишку к себе на руки, поддержал его мысль.

– Видимо, в нашей семье только мы с тобой разбираемся в прекрасном, Мотоко.

– Хэй! – слишком эмоционально воскликнул Кен. – То, что ты востребованный продюсер, ещё не значит, что тебе можно посягать на мои соображения в искусстве!

Не прошло и секунды, как все трое весело захохотали. Мотоко слез с рук отца и, завидев очередную бабочку вдалеке, прокричал:

– Это Монарх! Кто догонит её, тому целых пять килограммов мороженого, – и со всех ног рванул вдоль побережья.

Быстро схватив детские сланцы, Аято побежал за сыном, а Кен ещё полминуты любовался развернувшейся перед ним картиной, после чего присоединился к семье.

– Пять килограммов клубничного пломбира?! – с задором воскликнул он. – Да я обгоню вас всех за считанные секунды!

Бегая и резвясь на прохладном песке, отцы поочерёдно кружили Мотоко в воздухе, слушая веселые смешки и хихиканье ребёнка. А тот, в свою очередь, строил им рожицы, делая вид, что его невозможно уловить, хотя сам останавливался возле каждой красивой ракушки. Где-то вдалеке уличные музыканты трубили джаз. В воздухе стоял запах моря, цветов и мороженного. А побережье Флориды сияло семейной идиллией и счастьем.

Спустя пару часов небо покроют миллиарды сверкающих звёзд. Там в глубине места, отдалённые множеством световых лет. Бесчисленные галактики и квазары, на фоне которых мы – лишь муравьи, рыскающие в поисках смысла жизни. Вселенная не беспокоится о своём будущем, не строит грандиозные планы, не переживает депрессию и прочие ментальные расстройства. Космос не смеётся от шуток, не готовится к экзаменам и не пишет стихи. И кто знает, действительно ли люди должны принимать за пороки свою восприимчивость и необходимость в эмоциях. Может быть, это удача, что мы можем чувствовать дуновение ветра и вдыхать сладостный морской бриз? Может быть, это дар, что нам удаётся улыбаться и плакать? Что мы можем любить.