Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

Когда Кен остался в палате наедине с Аято, то вокруг не было слышно больше ничего, кроме тиканья настенных часов и биения сердца блондина. Судзуки, действительно, чувствовал каждый стук, каждый полу вздох и наблюдал за малейшим изменением на лице Такимуры. Еле заметные морщинки проступали на его лбу каждые две минуты. Ноздри раздувались с промежутком в три секунды. А тонкие губы дрогнули всего лишь раз за полчаса. Всё это время ладонь Аято аккуратно лежала в ладони Кена. Шатен большим пальцем проводил по костяшкам, рисовал невидимые узоры на пальцах, чуть крепче сжимал и разжимал кисть. Часы на стене продолжали размеренно тикать, а у него перед глазами проносилась вся их жизнь.

“Мальчишкам стукнуло лет семь или восемь, когда у Судзуки сильно разболелся молочный зуб. Асами повела его к стоматологу, и Аято решительно присоединился к ним. Всю дорогу Кен упорно делал вид, что не боится каких-то там докторов, а перед входом в кабинет весь затрясся и чуть ли не под стул лез. Когда из двери наконец-таки вышел мужчина в длинном и белом халате, он дружелюбно поздоровался с мальчиком, но в ответ вместо приветствия услышал вопрос.

– А можно, мой брат зайдёт вместе со мной? – прозвучал тонкий, испуганный голосок из-за ноги мамы.

– Конечно, – посмеиваясь, ответил врач, и Кен немного расслабился.

На специально оборудованном кресле сидеть было очень неудобно и страшно. Мальчишка то и дело озирался по сторонам, стараясь думать о чём-то отстранённом среди плакатов с зубами.

– Я ничего не боюсь, честно-пречестно, – говорил он с Такимурой, в то время как стоматолог доставал небольшие щипцы. – Ты только держи меня за руку, Аято. Только держи”

Настенные часы в палате продолжали свой ход. В кармане брюк Кена уже десятый раз гудел телефон. Наверняка, комиссар Маэда его обыскался и сейчас вне себя от ярости. По подсчётам Судзуки количество пропущенных звонков из участка перевалило за тридцать. И это он ещё не смотрел пришедшие сообщения. Казалось, что следователя все потеряли. Может, коллеги и впрямь беспокоились за парня, но в эти минуты Кен искренне надеялся, что о нём забудут хотя бы на ночь. В боковом кармане опять завибрировал телефон. Судзуки не выдержал и резко вынул сим-карту, после чего грубо отшвырнул мобильный куда-то в сторону стены. Судя по звукам удара, он разбился, и несколько осколков стекла разлетелись по полу. Проверять Кен не стал.

Спустя минут десять дверь за его спиной раскрылась, и в палату вошла медсестра Минами.

– Господин Такимура ещё не очнулся? – вежливо поинтересовалась она, на что шатен покачал головой. – Вы уже почти два часа сидите здесь. Вот, держите, – девушка протянула ему бутылку воды.

– Спасибо, – поблагодарил её Кен, после чего открутил крышечку и сделал несколько жадных глотков.

– Я могу ещё включить вам телевизор, – предложила медсестра, доставая пульт из полочки в тумбе рядом с койкой Аято.

Небольшой чёрный экран, установленный на противоположной стене, тут же загорелся, и на нём появилось лицо журналиста, который вещал срочные новости из точки захвата SAT. Медсестра Минами поинтересовалась, не нужно ли что-то ещё парню, но тот уже всецело был погружён в эфир. Услужливо поклонившись, девушка вышла в коридор. А Кен продолжил заинтересованно наблюдать за быстро сменяющимися кадрами на экране. Ведущая новостей начала оглашать свежие данные по произошедшему рядом с границей Осаки.

– По итогам захвата было ранено семнадцать сотрудников полиции, восемь из которых являются членами штурмовой команды. Среди участников группировки Danaus серьёзные ранения получили девятнадцать человек. Всего двое погибших. Все пострадавшие были немедленно доставлены в медицинские учреждения, – на этой фразе Кен тихо усмехнулся. – По данным, полученным полицейским департаментом Осаки, число задержанных SAT превысило тридцать три. На данный момент продолжаются вестись следствия, некоторым преступникам удалось скрыться с места преступления, и полиция сейчас занимается их поимкой. Все границы с близлежащими префектурами уже предупреждены о Danaus. В аэропорту Итами и на всех станциях метро уже дежурят патрули. Департамент Осаки приказал также проверить вечерние и ночные маршруты автобусов за вчерашний день, – парень больше не смотрел на экран, но старался воспринимать на слух все свежие данные, как вдруг в эфире прозвучало имя, заставившее его встрепенуться и вновь обернуться на телевизор. – Несколько часов назад в полицейский участок района Конохана-ку поступил бывший сержант Судзуки Соичиро. Он ушёл в отставку больше года назад. По словам очевидцев, мужчина находился в точке захвата, стрелял в несколько человек и сопротивлялся задержанию сотрудниками SAT. Дом, в котором зарегистрирован отставной сержант, подлежал немедленному обыску. В подвале было найдено несколько видов огнестрельного оружия и крупная сумма наличных денег. По общим подсчетам в своих сейфах Соичиро держал два миллиона долларов. Раньше он уже был подозреваемым в шантаже и взяточничестве, и следствие по его делу будет ещё продолжаться. А теперь вернёмся к теориям по возникновению этой загадочной группировки…

Экран телевизора резко потух. Кен выключил его, даже не дослушав срочный выпуск новостей до конца. От напоминаний об отце в его голове опять всплыл тот выстрел. Судзуки вспомнил, как почувствовал кровь Аято, и по его телу пробежался табун мурашек.

– Надеюсь, теперь этому кошмару пришёл конец, – заговорил он с Такимурой так, словно тот слышал каждое его слово. – Его посадят, я лично прослежу за ходом следствия. А если понадобится, то я буду его вести. Сдам отца с потрохами, раскрою все его ящики Пандоры. Клянусь. Расскажу про домашнее насилие, про сделку с Киоши-саном, про угрозы в наш адрес. Ему больше не скрыть ничего…. Но это не важно. Ты, главное, поправляйся. И не волнуйся ни о чём. Я решу все проблемы. А потом мы куда-нибудь выберемся. Может, просто отдохнём. Или даже переедем. Другая префектура…. Как насчёт Киото? Вообще, мы могли бы с тобой улететь из страны. Хочешь вернуться в штаты? Поменяем гражданство, устроимся там на работу. Если не нравится, то можем, конечно, и в Осаке остаться. Знаешь, Сецуко тоже скучала по тебе. Хоть и делала вид, что видеть тебя не хочет, – Кен усмехнулся, – но так же, как и я, ждала твоего возвращения. И комиссар Маэда за тебя интересовался ни раз. Он прекрасный человек и отличный наставник. А ещё я на работе познакомился с мальчишкой маленьким. Мотоко. Его мать бросила, и я иногда навещаю его в детдоме. Он такой смышлёный для своего возраста и очень любит насекомых. Знает больше, чем учёный биолог, – с умилением улыбнулся шатен. – Ты ему понравишься, правда…. Ты ему обязательно понравишься…

Кен не успел поймать тот момент, когда его начало клонить в сон. В конце концов, он вырубился, словно по щелчку пальцев, уткнувшись своим лицом в грудь блондина.

Проснулся парень оттого, что кто-то легонько сжал его ладонь. Судзуки мгновенно поднял голову и увидел Аято, который, по всей видимости, давно открыл глаза и уже вполне ясно смотрел на него. Наверное, Такимура наблюдал за дремлющим Кеном около получаса, не меньше. Издав прерывистый полу вздох, шатен мгновенно прильнул к парню. Тесно так и одновременно нежно, стараясь не задеть тонкие провода. Судзуки сонное лицо к щеке Аято подносит и трётся настолько трепетно, что блондин не сдерживается и тянет свою ладонь к нижнему веку, утирая выскользнувшую слезу.