Сталин и Гитлер - Ричард Овери

Были ли эти антиеврейские репрессии связаны с расовыми соображениями? Тот же вопрос возникает и в отношении депортаций других народов и всепроникающего антинационализма всех лет пика сталинизма. Нет сомнений в том, что расхожий расизм имел место в Советском Союзе в отношении евреев и других этнических меньшинств. Но официальная позиция советского государства заключалась в противодействии всем формам откровенной или насильственной расовой дискриминации. Когда двое американских инженеров выбросили черного американского рабочего из рабочей столовой тракторного завода в Сталинграде в 1930 году, их арестовали, обвинили в «белом шовинизме» и депортировали обратно в Соединенные Штаты94. Небольшую черную общину на Кавказе – потомков дезертиров из многонациональной Оттоманской армии – режим поощрял к смешанным бракам, способствуя их ассимиляции. Концепция «расы» рассматривалась советскими учеными как антропологический феномен, он изучался отдельно от этнографии, которая сама занималась нациями. В течение 1920-х годов советские и германские антропологи сотрудничали в исследовании физиологической классификации рас, но когда немецкие ученые начали использовать национал-социалистические аргументы для подтверждения политического характера расовых различий, их советские коллеги прервали сотрудничество и вместо этого стали подчеркивать идею равенства рас: расы являются продуктом изменения исторических условий, а не внутренней природы человека. В 1930-х годах советские исследователи отправились в отдаленные районы Советского Союза, для того, чтобы показать, что так называемые «отсталые» расы не были биологически обречены, поскольку советское государство могло изменить их внешние социальные условия жизни95. Смешение рас, проклятие расового вырождения в понимании германских социальных биологов, было научно исследовано в Бурят-Монгольской автономной республике, с целью подтвердить закономерный вывод о том, что рабочие, родившиеся в смешанном браке, обладали такой же выносливостью и физическими кондициями, что и этнически чистые русские96.

Основное объяснение враждебности по отношению к отдельным национальностям в Советском Союзе, где этническое разнообразие сознательно усиливалось и поощрялось, лежит в области политики, а не биологии. В 1934 году были введены внутренние паспорта, в которых их владельцы должны были указать под пятым пунктом свою национальность. Цель этого состояла не в том, чтобы создать всеобъемлющий этнический профиль населения, поскольку этот относилось только к тем, кому было больше 16 лет и к тем, кто жил в городах, но в том, чтобы иметь возможность отслеживать представителей тех национальностей, которые, как полагали власти, являлись потенциальной угрозой безопасности, смешавшись с жителями городов. Такой способ был не самым совершенным, поскольку владелец паспорта мог выбрать национальность одного из родителей, или назвать предпочтительную национальность, в случае, если это ему покажется более благоразумным. Этнические группы, ставшие мишенью для сталинистского антинационализма, были жертвами не расизма, а ксенофобии, страха перед тем, что отдельные народы, имеющие связи с внешним миром, могут представлять собой множество троянских коней, стремящихся подорвать т. н. советский эксперимент. Такой подход был едва ли более рациональным, чем биологический расизм, но его корни лежали в политике, а его цели состояли в том, чтобы сохранить Советский коммунизм при любых обстоятельствах.

* * *

Национальная политика национал-социализма на первый взгляд кажется более незамысловатой. Несколько определений Гитлеровского рейха не позволяют объяснить его ультранационализм, и в практическом смысле слова, вся его политика в период между 1933 и 1945 годами была так или иначе связана с главной целью – сохранения, расширения и защиты Германской нации. Сам Гитлер рассматривал международную политику, военное строительство, экономическое возрождение и социальные амбиции режима как единое целое. «Цель Германской политики, – как свидетельствуют записи в протоколах, говорил Гитлер в ноябре 1937 года, – состоит в том, чтобы обезопасить и сохранить расовую массу и увеличить ее»97. Германский «народ», наиболее предпочтительный термин в течение всей диктатуры, сочетающий идею и «нации», и «расы», был краеугольным камнем всего, что совершала диктатура, сводя весь комплекс националистического наследия до простейшего выражения.

Национальный вопрос в реальности не так просто было решить. Учитывая столь громогласную приверженность режима идее национального единства, было поразительно мало дискуссий о том, что есть нация. Язык и символы национальной принадлежности и государственности оставались такими же двусмысленными, какими они были с момента основания германского государства в 1871 году. Сам термин, выбранный для обозначения нового государства, Третий рейх имел неудачное происхождение, так как был сформулирован колоритным радикал-националистом, человеком богемы, Меллером ван ден Бруком, чья книга «Третий рейх» вышла в свет в 1923 году. Через два года ван ден Брук был помещен в психиатрическую клинику, так как страдал от последствий сифилиса, которым он заразился в годы богемной юности, и здесь 30 мая 1925 года он застрелился. Призыв к возрожденной авторитарной Германии, звучавший со страниц книги, сделал ее бестселлером, а национал-социалисты присвоили термин, тогда как ван ден Брук оказался среди тех авторов, чьи книги ликующие студенты национал-социалисты жгли в мае 1933 года98. Сам термин «рейх» имел коннотации скорее с империей, а не с нацией, но «Третий рейх» никогда не был официальным названием государства, которое сохраняло то же название «Германский рейх», какое оно получило в 1871 году. Термин «нация» использовался редко по причине его связи с западными либеральными традициями. В большинстве случаев после 1933 года в ходе политических дискуссий предпочитали прибегать к терминам, подобным «раса» или «расовое государство». В августе 1936 года вышла директива, запрещающая использовать слово «народ» в ином контексте: «Существует только один народ – германский»99.

Символы национального возрождения также были двусмысленными. Режим отверг республиканский триколор и заменил его не на национальный флаг Рейха, существовавшего до 1919 года, а на флаг, придуманный самим Гитлером со свастикой в центре. Четырехконечный с переломами крест, по происхождению восходящий к древнеиндийскому знаку, был известен тесному кругу расовых теоретиков и мистиков и «арийцам», радикальному крылу германских националистов, использовавших его как «арийский» талисман. Искривленная, с наклоном влево свастика была предложена Германской рабочей партии в 1919 году дантистом Фридрихом Кроном, как знак его арийских, антисемитских взглядов. Когда партия стала НСДАП, Гитлер перенял символ, выпрямил его концы, повернул их вправо и установил черную свастику на белом фоне в красном круге. Это стало стандартной формой для флага, знамени и повязки на руке. После 1933 года этот флаг стал использоваться во всех публичных событиях, а в мае того года Геббельс издал руководство, запрещавшее любое коммерческое использование свастики за исключением эмблем для кокарды, праздничных декораций в цвете национального флага и знамен, которые доминировали на всех публичных ритуальных событиях на протяжении всего периода диктатуры100. Цвета нового флага перекликались со старым имперским черно-бело-красным флагом, но это не означало, что режим намеревался возродить старую империю.