Пятый всадник - Александр Харыбин

И тут я бросил взгляд в угол у окна и вмиг остолбенел, лишившись дара речи. Там стоял, освещенный лучами солнца, сверкая и переливаясь, мозаичный столик из квартиры Профессора. Я ни на секунду не усомнился, что столик именно тот, а не такой же. Как он мог сюда попасть? Я, как завороженный, смотрел на переплетенных переливающихся змей, не в силах оторвать взгляд. Так же, как и в тот раз, когда увидел столик у Профессора.

Через минуту удалось собраться с мыслями и задать вопрос Управдому о том, как он сюда попал. Оказалось, что два месяца назад привез сюда сам Профессор. Зачем он это сделал, было для меня загадкой. В тот момент я находился еще на Шпицбергене, разговор на берегу озера только еще предстоял, и уж, тем более, не мог Профессор знать о своей скорой гибели. Теперь этот столик будет здесь постоянным напоминанием о данном мною обещании.

Дальше пошла экскурсия по всему дому. Общую площадь всего здания я оценил, как не менее шестисот квадратных метров. Учитывая многочисленность помещений, которых было порядка трех десятков, наше путешествие затянулось не меньше, чем на час. По пути нам встретилась пара среднего возраста, как оказалось, из Германии. Они снимали комнату сроком на месяц. Время их пребывания заканчивалось через неделю. Тетка с виду была типичной широкоскулой немкой, ее смуглый муж больше напоминал турка или араба. Познакомились. Пару звали Барбара и Матиас. Я хотел немного поупражняться в английском, но Управдом стал всем своим видом показывать, что нам надо побыстрее продолжить осмотр дома. Мне его поведение показалось немного странным, но, пожав плечами, пошел за ним следом.

Я обратил внимание на то, что весь первый этаж сооружения насквозь прорезает нечто вроде высокого и широкого тоннеля, переделанного в помещения хозяйственного назначения. Мой провожатый объяснил, что раньше здесь была мельница, и прямо сквозь дом протекал ручей. А в том, что я принял за тоннель, находилось водяное колесо. Потом русло ручья изменили, и он стал течь около дома.

В одной из комнат на первом этаже проживала молодая пара румын. Оказалось, что они здесь выполняют работы по хозяйству. Прямо под хозяйскими апартаментами располагалось довольно просторное жилое помещение из трех комнат, в одной из которых стоял стеллаж, доверху набитый горизонтально лежащими бутылками с вином. Их здесь было не меньше сотни. Ни на одной не было этикеток. Управдом объяснил, что это самодельное вино с моего виноградника. Каждый год он сдает собранный виноград местному умельцу и, за половину урожая, получает от него вино. Я решил, что уровень квалификации этого местного винодела надо будет проверить сегодня же вечером.

Экскурсия, которую правильнее было бы назвать путешествием, закончилась, как и началась, в моих апартаментах на втором этаже. Я до сих пор не мог поверить, что этот огромный дом теперь принадлежит мне. Профессор называл его «домик», и я, соответственно, предполагал его небольшим. Раз в десять или в двадцать меньше, чем он оказался в действительности.

– Долго ли вы пробудете здесь? – спросил Управдом по-английски, когда мы оказались в комнате с камином и мозаичным столиком. За внешне спокойным тоном этого вопроса мне послышалась тревожность. Я ответил, что, минимум, на год. Услыхав ответ, Управдом суетливо заерзал на кресле. Черные хитрые глазки беспокойно забегали.

Такая реакция удивила. Но затем, сопоставив это с его поведением, когда я попытался завязать беседу с немецкими туристами, понял причину. Похоже, мой управляющий банально воровал. Скорее всего, механизм процесса заключался в занижении в финансовой отчетности размеров выручки от аренды. И теперь этот тип явно обеспокоен перспективой утраты своих неучтенных доходов. Поразмыслив, пришел к выводу, что сейчас не стоит делать резких движений. Но через какое-то время начать потихоньку закручивать гайки. Сделав вид, что не заметил его беспокойства, спросил, как отсюда можно добраться до города на общественном транспорте. К моему бескрайнему удивлению оказалось, что в полукилометре отсюда расположена автобусная остановка. Автобус ходил по расписанию, в среднем, раз в час.

День был весьма насыщен впечатлениями, так что я вдруг почувствовал, что уже утомился и больше всего на свете хотел бы сейчас остаться одному. Управдом мгновенно уловил это мое желание и спешно ретировался, оставив мне связку ключей на комоде. Оставшись в одиночестве, я присел за мозаичный столик, сосредоточив взгляд на переплетении змей. Как и тогда, в квартире у Профессора, через некоторое время показалось, что змеи зашевелились. Вот так. Профессор говорил, что это талисман, оберегающий своего хозяина, но ему самому он не помог. Черт! А ведь он лишился этого талисмана всего-то за несколько дней до своей гибели! Поневоле начнешь верить во всякие чудеса.

Я протер слегка запыленную поверхность рукой. Кусочки стекла под лучами солнца заиграли с новой силой. Ну, что, змеи – будете меня охранять? Змеиные мордочки, сверкнув стеклянными глазками, будто ответили утвердительно.

Спустился на первый этаж, взял со стеллажа бутылку с вином и поднялся обратно к себе. Весь остаток вечера так и провел – сидя перед столиком и потягивая вино из стакана. Местный винодел, похоже, хорошо знал свою работу – вино было весьма неплохим. Поначалу показалось немного кисловатым, но, скорее всего, это ощущение было по той простой причине, что в России нормального вина пробовать не приходилось. С каждым выпитым стаканом все более и более наваливались воспоминания, бередившие душу. Перед глазами проплывали лица тех, кто был мне дорог, и кого потерял. Профессор, Машуня, мама, погибшие боевые товарищи. Катерина. Нет, я не мог принять, что ее больше нет, и никогда не будет. Она жива, просто заморожена. И я обязан попытаться ее разморозить. Все эти мысли вызвали такой приступ депрессии, что решил лечь спать, пока не захотелось побежать за второй бутылкой и напиться окончательно.

День начался с каких-то криков во дворе. Я выглянул в окно – куда-то собирались немецкие квартиранты. Барбара с дороги что-то кричала своему мужу, тот не менее громко ей отвечал. Судя по тем вещам, которые тащил Матиас, парочка собиралась ехать на море. Насколько я понял, до моря отсюда было километров шестьдесят. Каждый день не наездишься.

Утреннее происшествие немного подпортило настроение. Я понял, что летом так будет постоянно – шум, крики и посторонние люди. Похоже, предстоит выбор – между доходом от сдачи комнат и спокойствием. Ладно – этот сезон уже заканчивается, а к следующему будет видно.

Решил съездить в город и купить поесть. Расписания автобусов, естественно, не знал, поэтому на остановку пошел наугад. Управдом вчера предлагал мне помощь в том, чтобы купить чего-нибудь или свозить меня в город. Но я не хотел его просить о таких вещах. Во-первых, не хотелось лишний раз напрягать человека. Все-таки, это не входило в перечень его обязанностей. Ну, а главной причиной было то, что я всегда больше предпочитал находиться в одиночестве, чем в компании постороннего человека.

Автобуса ждал с четверть часа. Минут через десять езды, заметив строение, явно представляющее собой большой супермаркет, вышел. На стене здания красовалась надпись «Эсселунга». Название понравилось. На многие вещи, за исключением, возможно, овощей, цены были выше, чем в Москве. Но не сильно. Поразило полное отсутствие кисломолочных продуктов и черного хлеба. Набрал еды и вернулся опять на остановку, торопясь поскорее вернуться в свой новый дом. Я заметил, что автобусный билет, купленный у водителя, был годен в течение часа. Поэтому была надежда успеть на обратный рейс, пока не истек этот срок, чтобы сэкономить чуть больше евро. Время вышло, когда я уже подъезжал к своей остановке, так что, можно сказать, повезло.