Дневник полкового священника. 1904-1906 гг. Из времен Русско-японской войны - Митрофан Сребрянский

Пришлось объяснить устройство земли и образование гор.

Встретили китайца-христианина с большим медным крестом на груди. Указывая на него, он твердил: «Католик, Езус Христус, Мария», а увидев у меня на груди крест, обрадовался и быстро зоговорил: «патер, патер». Он показал нам дорогу.

Встречается много китайцев во всем белом: значит, в глубоком трауре. О, эти ужасы войны! Помоги, Боже, терпеливо перенести их!

Приехали в свою новую стоянку уже вечером, когда было темно. Подошел обоз, и мы расположились прямо на бобовом поле. Едва дождался я палатки и кровати; свалился, как убитый.

Слава Богу, в этот день и я был полезным членом армии: я служил и молился с солдатиками, видел, как им было приятно помолиться и как они ободрились. Если буду здоров, постараюсь объезжать эскадроны.

31 июля, 1, 2, 3, 4 и 5 августа

Утром я едва поднялся с кровати: слабость, боль в костях, тошнота. Очевидно, пришла и моя очередь поболеть манчжурской лихорадкой; все ведь наши уже переболели, один я отстал.

Решили перейти с этого неудобного бивака. Николай Владим.[25] нашел на берегу озерца под деревьями хорошее местечко, куда к 11 часам утра и переехали. Разбили палатки в тени деревьев. Почти рядом линия железной дороги, бегут поезда в… Россию, и мы грешные, как дети, мечтаем и представляем себе, будто мы сидим в вагоне у окошечка и катим на милую родину; с каждым поворотом колеса мы ближе к вам. Но прошел поезд; оглянулись… – палатки, кони, фуры, китайцы, грязь… Вздох и шопотом молитва… Да будет воля Божия над нами! Господь все устроит.

Сегодня закончился 33-й год моего земного бытия, и настал 34-й. Благослови, Господи!

Часов до 4-х была хорошая погода; я тем не менее сильно разболелся и лежал в палатке. Предполагали служить всенощную, не смог.

Часов с 5 пошел сильный дождь. Сразу все превратилось в липкую грязь; льет, не переставая. Под дождь и улеглись. Палатка наша долго терпела, потом стала немного протекать: кругом закапало, стало сыро. В палатку залезли спасаться масса мух, козявок, пауков, двухвосток. Я лежал в сапогах и одежде, укрывшись еще одеялом и непромокаемым плащом, и всю ночь промучился от страшной головной боли. День 1 августа был для меня самый трудный: была рвота, температура доходила до 39°. Спасибо великой княгине: ее лекарство «от малярии» спасло меня. Весь день ни одной крошки не ел, пил по глотку холодный чай. Ксенофонт и Михаил не отходили от меня, искренно сокрушаясь. Благодарение Господу, болезнь моя оказалась обыкновенной здешней лихорадкой, и 2 августа я стал оправляться, а 4-го был уже совершенно здоров.

Здесь страшно трудно достать что-либо из местного: все занято войсками, так что нам и фанз не хватило. И вот Ксенофонт вдруг куда-то исчез; оказывается, он, забыв совершенно о разных хунхузах, обошел окрестные деревни и достал-таки двух маленьких цыплят, о чем, явившись, он с торжеством и объявил. В свою очередь и Михаил тоже отличился: он также вдруг пропал, и от Ксенофонта я узнал по секрету, что Михаил, зная, как я люблю лимоны, сел в поезд и уехал за ними за 50 верст в… Мукден (в Ляояне их нет). Вечером 2 августа Михаил действительно привез 10 свежих лимонов и несколько мягких булок. Да, вот любовь! Спасибо им, этим истинно добрым душам; участие их до глубины души трогало меня.

С 31 июля и до 5 августа дождь лил непрерывно. Все у нас промокло, отсырело, заплесневело: палатки, погребцы, белье, сапоги, кровати – все зеленое. У меня осталось немного сухарей; так они сделались снова хлебом: как будто и не сохли никогда. Перья в погребце заржавели. Со страхом и трепетом открыл я дароносицу… И что же? Св. Дары, к моему глубокому удивлению и радости, не зацвели. Видно, Господь хранит. Озера и реки разлились и слились с дорогами, превратившимися в реки. Вблизи нас шла хорошая сухая дорога (здесь все дороги в углублении); теперь она представляет собою речку, и наши солдаты около своей телеги поймали рыбу-красноперку. Я сам это видел. Делопроизводитель и адъютант живут в одной палатке. Пошли они к писарям. В это время вдруг прорвалась вода и затопила их палатку. Когда они пришли, то насладились очень интересным зрелищем: их погребцы, чемоданы, подушки, туфли плавали по воде. Мы спаслись благодаря только тому, что наша палатка стояла повыше, на холмике. Перед нашим биваком перевернулась одна фура: лошадь упала и чуть и захлебываясь.

Прошли мимо нас пехотные полки. Господи, что это за зрелище! Это было прохождение 6000 мучеников. Они уже больше года здесь: обносились, оборвались, ни погонов нет ни у кого, ни шинелей, ни сумок, ни белья; что на себе только, то и есть; остальное побросали при отступлении с позиции. Многие из старых в шляпах вместо фуражек, в шапках, драных поддевках; у некоторых головы обвязаны тряпками; много босых, в опорках; лица бледны; в одной руке ружье, в другой палка. Они уже не раз сражались. Шагают под проливным дождем, переходят по пояс в воде дороги-речки. И однако уныния никакого не заметно: идут, шутят, острят друг над другом, смеются. Истинные герои! Часа три продолжалось это прохождение. Офицеры идут тут же наравне с солдатами. Первый раз в жизни я увидел такое ужасное зрелище.

Дождь, слава Богу, прекратился, и мы немного обсохли. Но вот горе: разболелся Михайло, и его отправили в госпиталь в Ляоян. Хочу взять на время церковником Савву Шевченко.

6 августа (дер. Цзюцзаюаньцзы)

Ночь была страшно холодна. Нельзя поверить, что несколько дней назад жара здесь превышала 40°. Небо покрыто тучами, подул ветер. Очевидно, природа борется; и у нас многие того мнения, что дожди оканчиваются.

Встал в 7 часов и поскорее пошел выбрать место для богослужения. Нашел приличное местечко среди гаоляна под развесистыми деревьями. Солдаты выровняли лопатами борозды, вымели, принесли стол. Я накрыл его скатертью, поставил иконы, евангелие, крест. В 10 часов собрались генерал, командир полка, офицеры, чиновники 17-го корпуса и много солдат. Пел хор чиновников. Очень торжественно под открытым небом прославили мы преобразившегося Господа.

После «Отче наш» я говорил проповедь о том, что благодаря соединению в Иисусе Христе божеского естества с человеческим это последнее просветилось. Поэтому нужно и нам, последователям Христа, имеющим немощное естество, стараться всеми силами соединить его с Богом Иисусом Христом, твердо, во-первых, веруя, что Он везде с нами и готов войти в нас, чтобы просветить, очистить, оживотворить немощное естество наше; во-вторых, точно исполняя заповеди Его,