Восточный пакт - Сергей Извольский

- Но он ведь, видя безобидность твоих действий, мог действительно…

- Роман Игоревич Зайцев – сослуживец и доверенное лицо князя Григория Разумовского, первого из клана Разумовских, деда Анны Николаевны. Зайцев связан с нашим родом клятвой верности.

- Клятвой на крови?

- Нет, кровь — это прерогатива только для одаренных.

- Ты сказала первого из Разумовских, - уточнил я несостыковку. – Но ведь Разумовские это древний княжеский род, - озвучил я смутные воспоминания из истории еще своего мира.

- Разумовские, о которых ты говоришь – это русский графский род, угасший. Клан Разумовских - это новая знать.

По моему взгляду Анастасия поняла, что понятие «новая знать» мне незнакомо.

- Считается, что даром могут обладать только аристо. Но это не так, - легко усмехнулась Анастасия, - и новая знать это неофициальное определение для тех, кто в обмен на свой дар получал титулы. Практически все национальные кланы – это новая знать, браками разбавленная старой аристократией имперских родов.

- Юсуповы-Штейнберг?

- Я сказала практически все кланы, - снова усмехнулась Анастасия. – Также, как и имперские рода – это старая аристократия, браками разбавленная новой знатью. За редкими исключениями, такими как наш род.

Вдруг над головой что-то звонко и громко треснуло, словно струна лопнула. Оглядевшись, я увидел, что по стене купола поползла тонкая трещина. Пока тонкая. Ну да, на улице лето все же, тает лед. Да и поверхность под ногами начинала понемногу плавать – видимо, ввихрившийся в реку ледяной смерч, вцепившийся якорем в дно, начинал истончаться, подтаивая и слабея.

- К делу, - протянула мне левую руку Анастасия.

Взглядом показав удивление, я ответил на рукопожатие. - Клятва крови, - произнесла Анастасия. – Ты готов?

- Нет, - покачал я головой. – Мы не…

- Я думала об этом всю ночь, много и не надо. В течении полугода, до третьего марта две тысячи двадцать первого года, или до момента освобождения из-под стражи Анны Николаевны ты поклянешься не действовать во вред нашему роду, даже если я стану его главой, а я поклянусь не предпринимать против тебя никаких враждебных действий и разделить имущество согласно завещанию. Все остальное – это юридические тонкости, в них мы разберемся без силы крови.

- Я не видел завещания.

- А какая разница? Ты же не хочешь забрать больше того, что тебе по нему причитается?

В общем-то неплохой вариант, конечно. Но она права: что мое, то мое и это я не отдам. А чужое…в этом случае лишний конфликт будет, и не только интересов.

Анастасия смотрела внимательно, я же искал в ее словах подвох.

- Подумай, я не тороплю, - произнесла княжна.

- Я должен поклясться не действовать во вред роду, даже если ты станешь его главой.

- Да.

- Ты поклянешься разделить со мной имущество согласно завещанию и не препятствовать мне как войти в род, так и выйти из него.

Настала очередь Анастасии думать. Все это время наши руки были сцеплены рукопожатием. Ладонь девушки была холодной, как лед. А еще тонкой и изящной и по сравнению с моей.

- Да, - кивнула княжна. – Клятва на полгода, или до выхода Анны Николаевны из-под стражи.

- И что делать надо?

- Сейчас покажу, - улыбнулась Анастасия. Сразу после стал ясен смысл протянутой левой руки – княжна вытянула правую к ледяному конусу, и в ее ладони сформировался ледяной кинжал. Даже на первый взгляд было видно, что длинное узкое лезвие необычайно острое – коснись кожи хоть чуть-чуть, как бритва рассечет.

Анастасия резко опустила кинжал, целясь прямо между наших сцепленных рук.

- Ай! – воскликнула она совсем по-детски удивленно, когда промахнулась. И тут же полыхнувший магией взор уперся в меня, когда она поняла, что это именно я отвел в сторону руку. На меня обрушилась вся гамма чувств, вплоть до подозрений и легкого презрения – княжна даже мельком подумала, что я испугался боли.

- Подожди, - покачал я головой, напряженно размышляя. – Эти клятвы приносятся одаренными?

- Да, - с некоторым раздражением и явным нетерпением произнесла Анастасия. Я понимал ее чувства – обсуждать можно было долго, но менять подтвержденное решение действительно несколько странно. Вот только повод у меня был для этого вполне серьезный.

- Я одержимый.

Княжна вздрогнула. И, как я хорошо почувствовал, едва сдержалась от того, чтобы не вырвать свою руку из моей и не отпрянуть. На несколько секунд в куполе повисло молчание, разбавленное едва слышным потрескиванием льда. Интересно, сможет княжна поставить защитную сферу, как недавно в дуэли, если весь этот лед на нас рухнет? – мелькнула у меня мысль.

- Неожиданно, - между тем покачала головой Анастасия, и все же отошла на шаг, разрывая рукопожатие. – Я не знаю, какие последствия для одержимого будет нести клятва крови. И без этого знания я рисковать бы не стала, - уверенно произнесла она. – Хорошо, что ты сказал… и теперь многое становится понятно, - протянула княжна, задумчиво на меня глядя.

- Что, мы опять в тупике? – усмехнулся я, потирая левую ладонь. Несмотря на то, что ледяной клинок кровь не пустил, кожу неприятно потягивало – ведь едва-едва кинжал Анастасии не воткнулся в наши сцепленные руки.

- Нет, - покачала головой княжна, и левой ладонью сжала длинный узкий клинок. Ледяное лезвие было настолько острым, что даже от такого касания показалась кровь, раскрашивая полупрозрачную поверхность причудливыми узорами.

- Я, здесь и сейчас, на своей крови силой своей стихии клянусь… - произнесла княжна, и вдруг резким жестом вырвала из сжатой ладони клинок. Следом за лезвием из сжатого кулака вырвался шлейф крови, но остался висеть в воздухе – словно жидкость в невесомости. Вот только кровь больше не была жидкостью, превратившись в энергетическую субстанцию, окрасившуюся магическим синим сиянием – точь-в-точь как цвет глаз княжны.

- …в том, что если ты следующие шесть месяцев, или до момента выхода из-под стражи Анны Николаевны будешь действовать не во вред, а во благо нашему роду, я не буду препятствовать тебе в том, чтобы войти и выйти в наш род, а также не буду чинить препятствия, если ты решишь забрать то, что тебе принадлежит. Это моя клятва, - закончила Анастасия, и повисшая в воздухе светящаяся субстанция, в которую превратилась кровь, вдруг втянулась обратно в рану. Девушка крупно вздрогнула, глаза ее закатились, и она неловко взмахнула руками, с трудом удерживая равновесие. Я шагнул вперед, подхватив ее и почувствовал, как княжну кинуло в жар, и она застонала от боли. Испугавшись было, я напрягся – не зная, что делать. Но девушка почти сразу пришла в себя и обретя ориентацию в пространстве, мягко отстранилась.

Открыв глаза и осмотревшись вокруг осмысленным взором, Анастасия продемонстрировала совершенно невредимую ладонь. После она вновь шагнула ближе ко мне, встав почти вплотную. Ее яркие глаза оказались совсем рядом, и я даже подспудно ожидал чего-то наподобие недавнего поцелуя жизни. Ожидал ошибочно – Анастасия широко взмахнула кинжалом и стены ледяного купола взорвались ледяной крошкой, исчезая. Мы остались на широкой круглой льдине, остатки стен которой со всплеском падали в воду, словно обрушившийся ледник.