Квартирный вопрос, или Байки черного маклера - Татьяна Веденская

– Мы все продадим в лучшем виде! – пообещала я, оптимистично улыбаясь. На прощание я поймала от нее странный, полный необъяснимой муки взгляд, но его я не поняла и списала на помехи в эфире. Квартира нашла покупателя довольно быстро. И на призывы купить эксклюзивную квартиру в депутатском квартале откликнулись многие. На салатовый хромированный дизайн реагировали по-разному, в основном негативно. Однако через некоторое время один суровый мужчина в возрасте, кривясь и демонстрируя недовольство, согласился ее купить.

– Скидку сделаете?

– Сделаем, – пообещала я со всей искренностью. – Малюсенькую, но сделаем. Обязательно. Можем еще подарить рамку для фотографий на новоселье.

– Да уж. Спасибо, – еще больше погрустнел он. Однако денег дал, аванс внес. Я позвонила Лене, которая в это время была в Лондоне.

– Нашли? – переспросила она после длинной паузы. – Понятно.

– Надо сбросить тысячу долларов, и все. Он наш.

– Да, вы действительно прекрасно работаете. А юридическая часть как?

– Все хорошо, – заверила ее я.

Лена долго молчала, а потом прислала нам юриста, который должен был все проверить. Вообще-то принято традиционно верить риелтору на слово, в том числе и в вопросах юридических. Потому что если нет – что же, нанимать еще и юриста? Два раза платить за одно и то же? Но Лена была девушкой просвещенной, много работала за границей. И работать с юной девицей без признаков высшего образования, даже неоконченного, ей было боязно. Могу ее понять. В общем, она прислала юриста. Сама осталась в Лондоне.

– Ну что тут, какие бумажки? – спросил юрист, шустрый худощавый парень лет тридцати, с бегающими глазками. Уж не знаю, где Лена его откопала, но юристом он был своеобразным.

– Бумажек – полно. Не хватит, можно в туалете еще набрать. Вы вообще чего хотите? – спросил Юра, крайне недовольный появлением этого сомнительного типа.

– Я пришел к вам с добром, – заверил нас он. – И уйду с ним же. Давайте будем делать юридическую экспертизу.

– Чего?

– Квартиры? – неуверенно переспросил юрист.

– Делайте, – расхохотался Юра. – Тем более что это квартира вашей клиентки. Вот будет сюрприз, если вы в ней что-то не то откопаете и развалите нам сделку.

– Н-да? – огорчился юрист. Он явно не мог придумать, что бы у нас такого проверить. Почитал договор принятого нами за квартиру аванса, покивал, подул щеки, потребовал себе зеленого чаю. Был послан подальше, после чего обиделся и сказал: – Давайте мне половину комиссии, и я скажу клиентке, что у вас все в порядке.

– Что? – ахнула я.

То, что я услышала, было выше моего понимания, так что я решила, что ослышалась. Кто он такой и что о себе возомнил? Я работала два месяца, бегала в дождь, холод и снег, показывала квартиру, висела на телефоне дома, просиживая около мусорки у лифтов часами, чтобы не мешать брату с женой жить счастливо. А половину моей комиссии – ему? За какие такие подвиги?

– Потому что я – юрист, – сказал он. – А ты – никто. И если я завтра скажу Лене, что ты темнишь и мутишь, ты просто останешься без ничего.

– Но ведь и она квартиру не продаст! – поразилась я.

– Это не моя проблема. Может, я ее потом и продам, – пожал плечами этот гад.

Как же мне хотелось его задушить. Именно тогда я поняла, что, как и Каштанка супротив человека все равно что плотник супротив столяра, риелтор супротив юриста – ничто. Одно недоумение.

– Придется с ним делиться, – вздохнул Юра.

– Ни за что! – замотала я головой, потому что всегда была упертой и несговорчивой, никогда не любила делиться кровно заработанными деньгами.

Я позвонила Лене в Лондон и принялась биться в истерике:

– Ваш юрист меня шантажирует. Пусть я лучше вообще останусь без комиссии, но я работала честно, могу все вам показать и доказать. Он пытается отобрать мои деньги, после того как работа уже выполнена. А сам ничего и не проверял, потому что проверять-то и нечего. Деньги вы в депозитарии и сами проверите. Лена, вам надо решать. Я с вашим юристом даже рядом стоять отказываюсь.

– Но… у вас нет выбора.

– Зато у вас он есть. Ваш юрист – мошенник. Я – нет.

– Я… мне надо подумать, – жестко сказала Лена. – У меня тут роуминг стоит дороже, чем авиа-билет. Странная у нас связь.

– Что такое роуминг?

– А? Ничего, Таня. Не берите в голову. Я вам перезвоню. – Она отключилась, оставив меня весь вечер нервничать. Только часам к двенадцати ночи мой домашний телефон зазвонил.

– Танька, это просто хамство! Немедленно вешай трубку! Я запрещаю! – кричал брат из-за стены, пока я сбегала с радиотелефоном к лифтам.

– Что у вас там? – удивилась Лена.

– Ничего. Все в порядке, – ответила я.

Действительно, звонить риелтору в двенадцать ночи – явление обычное и нормальное. Кажется, я об этом уже говорила. Считается, что риелтор – он никогда не спит, так же как и не ест, не проводит выходные с детьми, не имеет права на отпуск или больничный.

– Я прилетаю в понедельник. Мы можем назначить сделку на вторник? – спросила она.

Я выдохнула и улыбнулась:

– Как только вам будет удобно. Я все подготовлю.

О том, почему Лене пришлось продать квартиру, которую она просто обожала, я узнала после сделки. На встречу с покупателями Лена приехала на большом черном джипе с тонировкой, с блатными номерами. Мне она ласково улыбалась, а юриста на сделке не было. Он пропал, и больше я его не видела. Зато был Юра, который снова довольно улыбался и подсчитывал барыши.

– Вам всю мебель оставлять? – спросила Лена у покупателей.

– Нет, не надо. У нас своя, – фыркнул суровый мужчина, удивив Лену до глубины души.

Она отошла ко мне и спросила:

– То есть я все могу увезти?

– Кроме кухни, – кивнула я.

– Странно, – озадачилась Лена. – Но все стеллажи и мебель делались на заказ, специально под эти метражи. Весь проект разрушится, если заменить мебель.

– Ну… нам-то что? – пожала я плечами. – Хотите, мы поможем вам с переездом?

– Нет, ничего. У меня есть кому помочь. Просто… странно. – Она больше ничего не говорила, так как в остальном покупатели вели себя безукоризненно. То есть денег привезли достаточно и не устраивали «почемучку», самую неприятную забаву, которая может произойти на сделке. «Почемучка» – это такая форма стресса, выливающаяся в лавину неожиданных, зачастую бессмысленных вопросов, которые обрушиваются на голову риелтора в момент, когда смысла в этом уже никакого нет.

Представьте, все участники сделки, а иногда это человек до десяти, сидят в переговорной комнате депозитария, глубоко под землей, в бетонируемом склепе. Стол, стулья, проверочные и счетные машинки, ультрафиолетовая лампа. И, конечно, груда наличных денег на пустом столе. Все напряжены, лица сведены судорогой, все боятся, что что-то пойдет не так, сорвется. И тут находится один… редиска, нехороший человек, и начинает сеанс «почемучки».