Супергерой для миллиардерши - Лия Аштон

Она последовала примеру Ангуса, легла на воду, чтобы дрейфовать на спине, и закрыла глаза, наслаждаясь ощущением невесомости.

– Ты близок со своими родителями? – поинтересовалась Айви.

– Да, – сказал Ангус. – И нет. То есть…

Айви приподняла голову, чтобы видеть его. Ангус плыл так близко от нее, что стоило лишь протянуть руку, чтобы коснуться его пальцев.

– Я был очень близок с отцом, но он… умер. А у моей матери раннее слабоумие, что на самом деле ужасно.

– О, это действительно ужасно. – Айви перевернулась со спины на живот, чтобы доплыть до Ангуса. – Мне очень жаль.

Он тоже перевернулся, но не стал ждать Айви, а поплыл, делая большие, широкие взмахи руками, в сторону водопада. И остановился там, где вода многоструйным потоком падала в озеро.

– Как бы я хотел, чтобы мы больше путешествовали с семьей. Но отец слишком много работал. Каждые выходные он проводил в магазине. Он должен был находиться в магазине – в мебельном магазинчике, которым мы владели. Даже когда это было уже необязательно, он все еще думал, что должен быть там.

Ангус не смотрел на нее. Он поднял подбородок, как будто разглядывал густые ветви фигового дерева, простиравшегося к небу.

– Моя мама такая, – сказала Айви.

– Да ты сама такая, – взглянул он на нее наконец.

– Ничего подобного!

Он просто приподнял бровь.

Айви открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что это бессмысленно. Она действительно не очень умела отдыхать. Когда она все-таки куда-то уезжала, то одним глазом продолжала поглядывать на смартфон и обязательно заботилась о том, чтобы всегда иметь доступ к сети Wi-Fi.

Но ей было обидно, что ее мать никогда по-настоящему не проводила с ними время, даже когда случались семейные отпуска. Она не хотела поступать так же со своим ребенком.

– Я хотел бы брать нашего ребенка в отпуск и на каникулы, когда он или она подрастет, – сказал Ангус.

– Я тоже, – произнесла Айви. Затем быстро добавила: – Не с тобой, конечно.

– Разумеется. – Он посмотрел на нее с печальной улыбкой, как будто думал о семейных праздниках, которых у него никогда не было. Или об отце, которого потерял.

– Сколько тебе было лет? – спросила Айви. – Когда умер отец?

– Семнадцать, – ответил он. – Это случилось очень неожиданно. Я всегда думал, что пойду по его стопам, продолжу семейное дело и все такое. Хотя, если честно, я не особо волновался по этому поводу. В том возрасте меня интересовали другие вещи: сыграть в выходные в футбол. Или погулять с друзьями. Прежде я никогда не задумывался о будущем.

– Значит, армия не была заветной мечтой?

– Нет, – улыбнулся он все так же невесело. – Отчасти свою роль сыграл физический аспект работы. Когда отец умер, я начал по-настоящему качаться и заниматься спортом. Думаю, я просто пытался отвлечься. Вскоре и мама заболела. А достижения в тяжелой атлетике, это чувство успеха… Даже не знаю. Оно не давало мне думать о том, что я потерял, что теряю. – Ангус не смотрел на Айви, его взгляд снова сосредоточился на ветвях гигантского фигового дерева. – Но теперь мне кажется, что все дело в соблюдении порядка. Когда умер отец, а мама ушла в себя, – этот график тренировок, учений и военных операций стал для меня спасением. Позже я полюбил работу, товарищей, согласованность команды, тактические приемы. Но вначале работа была для меня якорем, чем-то надежным, на что я мог рассчитывать.

– Как много всего на тебя свалилось в юности, – грустно произнесла Айви.

Ангус кивнул.

– Да, – согласился он. – Немало. Иногда я задаюсь вопросом, а что, если… – Но он замолчал и повернулся к низвергающейся сверху воде. – Ты когда-нибудь поднималась наверх по скале за водопадом?

Айви растерялась от резкой смены темы, но не стала настаивать. Она догадывалась, что Ангусу было нелегко поделиться этой историей.

– Постоянно, – намеренно жизнерадостным тоном отозвалась Айви. – Правда, там скользко.

Он бросил на нее удивленный взгляд, из которого уже исчезла печаль.

– О, прости, – невозмутимо сказала Айви, подплывая к скалам. – Я должна бы догадаться, что в спецподразделении тебя обучили лазать по скользким скалам.

– Дорогая, ты удивишься, узнав, что я умею, – ответил он и тут же поскользнулся, забравшись на самый низкий, скользкий ото мха выступ скалы.

Айви хохотнула, и Ангус оглянулся – но улыбку скрыть не смог.

По сравнению с Фортескью водопады здесь были детскими – вода почти нежно спускалась с трехметрового выступа красной скалы, под которым плавали Ангус и Айви. За потоками воды скрывались разноуровневые каменные плиты, густо покрытые папоротниками, – этакие естественные скамьи.

Прошло немало времени, но Айви помнила, за какие выступы лучше цепляться, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы вскарабкаться – оставляя позади Ангуса – и устроиться в своем любимом месте, сразу за водопадом, журчащие воды которого размывали и расцвечивали мир вокруг в нечеткие красные, синие и зеленые цвета.

Вскоре и Ангус присоединился к ней. Сидя справа от Айви, он вытянул длинные ноги перед собой, почти доставая пальцами до водопада. Шум воды не помешал бы беседе, но они не говорили ни слова.

Просто сидели молча и смотрели сквозь водопад. Сначала Айви так и подмывало заговорить. Сказать что-нибудь. Что угодно. Но она не решилась.

Оказавшись здесь, по другую сторону размытого водой мира, Айви почувствовала, что слова все испортят. Уничтожат этот момент, разрушат это неожиданное святилище.

Она просто вдыхала ароматы папоротников и мха и слизывала капли воды с губ.

Отведя руки за спину, она опиралась ими о скалу, чтобы не потерять равновесие. Ангус сделал то же самое, но теперь слегка изогнулся в ее сторону. Айви повернулась, чтобы посмотреть на него, и их взгляды встретились.

Из-за непривычного освещения глаза Ангуса тоже казались другими: зеленые вкрапления стали ярче, ореховый оттенок – более золотым.

Не отводя взгляда, он потянулся и дотронулся кончиками пальцев до ее бедра. Прикосновение было невероятно легким, почти неосязаемым, а затем он убрал руку.

Никакого вопроса во взгляде. Он просто ждал, потому что знал – как и она, – чем все это закончится. Но он был вынужден ждать, потому что Айви хотела подождать. Айви необходимо было сохранять спокойствие во всем, что касалось Ангуса – и как можно дольше. Вчера вечером она заявила, что не может контролировать себя в его присутствии.

Она действительно не могла. А теперь, как вчера вечером, и не хотела. Несмотря ни на что.

Она выдохнула – даже не заметив, что задержала дыхание, – и что-то в выражении лица Ангуса изменилось. Его взгляд упал на ее губы, и рука вернулась к ее бедру. Прикосновение снова было легким.