Подкидыш для бизнес-леди - Гала Григ

Улыбаюсь и называю свое имя.

— А меня — Тарас Мамаев.

Мы уже смеемся. Напряжение проходит. Оказывается, Мамаев даже шутить умеет.

Беседа продолжается уже в дружеском русле. Он расспрашивает обо мне, рассказывает о себе. За ужином мы прекрасно проводим время. Я вижу Мамаева в другом свете. Он — неплохой собеседник.

Даже его жуткая борода уже не пугает меня…

Глава 19

Время пролетело незаметно. От неприязни к Мамаеву не осталось и следа. Мне не давали покоя только некоторые вопросы. И я, перешагнув неловкость, решилась задать их Тарасу.

— Скажи, как все-таки тебе удалось быстро отыскать нас с Элиной по просьбе моей мамы? Только, пожалуйста, правду. Старое объяснение меня не интересует. Я не верю, что можно вот так, по наитию отыскать незнакомых девушек в незнакомом городе.

— Во-первых, город мне хорошо знаком. Во-вторых, если ты меня не выдашь, то могу признаться, что мне точно указали координаты.

— Кто? Мама.

Мамаев, опустив глаза, поглаживал бороду и молчал.

Я растолковала его молчание как знак согласия. Дальше выпытывать не имело смысла. Не стала же мамуля докладывать ему, кто ей доложил такие точные сведения. По большому счету, я так и не получила ответ на мучивший меня вопрос.

В принципе, он интересовал меня только в силу того, что следовало бы знать, кто отслеживает мои шаги и докладывает о них маме. Понятное дело — все это из лучших побуждений, но осадок неприятный.

Вторая загадка была еще щекотливее. Но я предполагала, что и сама теперь вычислила исполнителя, а вернее, тайного воздыхателя. Это не помешало для верности все-таки уточнить, насколько я близка к разгадке. Тем более, что была существенная необъяснимая деталь.

— Букет желтых роз твой знак внимания? Но почему желтых? И еще: странное содержание записки со словами о любви к незнакомой на том этапе девушке.

Мамаев смотрел на меня с неподдельным недоумением?

— Желтые розы? С запиской о любви? Нет. Это точно не от меня. Насколько мне известно, желтое почему-то считают цветом разлуки. Я не ошибаюсь?

Я киваю. И чувствую неловкость. Не стоило спрашивать. Он совершенно прав. А я даю повод думать, что меня беспокоят такие мелочи.

— К тому же, — продолжал он, — мне бы в голову не пришло строить интригу на пустом месте. Ты ведь говоришь, что на тот момент мы даже не были знакомы. Глупо, по-мальчишески. В этом случае можно предположить только действия бывшего… знакомого.

— Да, прости. Пустяк, женское любопытство не дает покоя.

— Если уж у нас сегодня вечер вопросов и ответов, то не можешь ли ты рассказать, какая такая опасность тебе грозила и почему меня просили оградить тебя от нее?

— А что, мама не посвятила тебя в тонкости? — спросила недоверчиво.

— Нет. Просто сказала, что тебе угрожает опасность.

— Значит, она посчитала, что тебе не обязательно все знать, — я улыбнулась, чем дала понять Мамаеву, что сама тоже не собираюсь все ему докладывать.

***

Тарас вызвался проводить меня до двери, хотя в этом не было необходимости. Прощаясь, попросил разрешения звонить… по-дружески. Я посчитала это вполне естественным продолжением сегодняшнего вечера. Но за этим последовало достаточно странное проявление со стороны Мамаева.

Он обнял меня за плечи и, склонившись к моему лицу, нежно коснулся щеки губами. В ответ я не поспешила оттолкнуть его. Вместо этого неожиданно рассмеялась от щекотки. Необычное ощущение вызвало прикосновение его бороды. Спустя мгновение поняла, что, быть может, мой ответ на его дерзость был для него такой же неожиданностью.

Я строго посмотрела на Мамаева:

— А вот это лишнее, — добавила с укором. — Между нами только дружеские отношения.

— Так это и был чисто дружеский поцелуй, — а у самого глаза жадные.

Отстранилась от него. Попутно отметила, что кроме щекотки никак не отреагировала на его поцелуй. Следовательно, и в самом деле только дружеский. Я — молодец. Умею держать удар.

Оставшись дома одна, продолжала думать не столько о дружеском поцелуе, сколько об отсутствии всякой реакции на него. Ни тебе смущения, ни возмущения, ни обычного в таких случаях тепла, разливающегося по всем клеточкам.

Хорошо это или плохо?

Я перестала чувствовать мужское прикосновение?

Я постарела?

Глубокий вздох подтвердил последнее.

Было бы странно, если бы я не созвонилась с Элиной:

— Эличка, привет. Я тебя не разбудила?

— Нет, сижу в интернете.

— Небось, знакомствами интересуешься?

— Не угадала. Подыскиваю детективное агентство.

У меня перехватило дыхание. Оп-паньки! Да неужели?

— Эля, а с чего это вдруг? — прикидываюсь, что не понимаю, а сама уже закипаю.

— А с того, что вместо того, чтобы бегать по свиданиям, лучше бы сама подключилась. Не делай вид, что не знаешь, для кого это.

— Да уж, догадываюсь. Только вот не пойму, тебе-то зачем это надо? — ревную страшно.

— Успокойся, он меня еще вчера попросил прошерстить сайты. Тебе специально не стала говорить, чтоб ты не дергалась, — после паузы продолжает: — Ну, рассказывай, как провела вечер с Мамаевым.

— Вот звоню пожаловаться. Отметила у себя полное равнодушие к мужчинам. Стало жалко себя. Стареем мы, Элинка. Ты была права. Никому не нужные старые девы.

— Прекрати. Неужели Мамаев настолько черствый, что не вызвал в тебе трепета?!

— Ты тоже прекрати. Мамаев, между прочим, нормальный мужчина. Мы с ним подружились. При прощании он поцеловал меня в щечку, а у меня ничего не екнуло. Вот и подумала, что это первый признак старости.

— О! Так вы уже даже целуетесь?

— Простой дружеский поцелуй.

— Ага, с этого все и начинается.

— Не хочешь ты меня понимать. Я тебе про то, что я разучилась чувствовать!

— Нет, дорогая, ты еще не научилась воспринимать других мужчин, как особей другого пола. В твоей несчастной голове мысли только о Соболеве. Он — единственный и неповторимый. Если не прекратишь, силой отправлю к психотерапевту.

— Ну вот опять. А я надеялась ты меня пожалеешь.

— Миля, уймись. Провела хорошо вечер, и прекрасно. Ложись спать и думай о Тарасе. О ТАРАСЕ! Запомнила?

Нажимаю отключение, даже не попрощавшись. Наверное, она, как всегда, права.

Вот только легко сказать: «Думай о Тарасе». А если не думается? Да, я отметила некоторые положительные качества в нем. Он стал общительнее, достаточно галантен. Жаль, что испортил хорошее впечатление своим «дружеским» поцелуем. Заставил задуматься о том, что годы летят, чувства притупляются.

А, может, зря я так о себе? Просто Мамаев — не мой это человек. Поэтому и мысли о нем надолго не задерживаются.

Совет Элины очень правильный, но достаточно сложный для исполнения.

Ведь сердцу