Загадочная женщина - Анна Экберг

— Мам, вот Лаки!

Елена улыбается. Она чувствует, как у нее на глазах появляются слезы, но сдерживает их. Мам.

* * *

После обеда Каролина забирает детей наверх, в их комнаты. Эдмунд говорит, что ему нужно поработать. «Всего лишь часок», — объясняет он извиняющимся голосом.

Елена остается одна. В первый раз за несколько дней она совершенно одна — здесь, в своей спальне. Она подходит к двойной стеклянной двери и видит, что та выходит на один из красивых балконов дома. Отсюда открывается восхитительный вид. Газоны со множеством клумб, озеро с белыми лодками, покачивающимися на нем, лес, окружающий его, красивые здания конюшен. Трудно поверить, что это ее дом. Она поворачивается и смотрит на кровать. Огромная двойная кровать. У нее захватывает дух. Подходит поближе и проводит руками по покрывалу из толстой ткани. Ложится для пробы, лежит на спине и смотрит в потолок. Потом снова поднимается с кровати, становится перед окном и прислоняется лбом к прохладному оконному стеклу. Ее прошибает пот; интересно, когда ее температура тела снова придет в норму? Эдмунд идет по газону к лодочному причалу, разговаривая по мобильному телефону и спокойно жестикулируя свободной рукой. Ее муж. Дети отдыхают в своих комнатах. Она в своей спальне. Дома.

За ужином Кристиан наконец-то оживился. От угрюмого, замкнутого мальчика не осталось и следа: он пересказывает услышанный в школе анекдот. Очень длинный анекдот об утке, которая приходит в цех по разделке птицы и просит попкорн. То, как он рассказывает, смешнее, чем сам анекдот, и София, которой сейчас веселее всех, чуть ли не падает со смеху.

Потом заходит Каролина и отводит детей наверх: им пора принимать душ, а потом ложиться спать. Странно, но Елене хочется еще посидеть. Однако она замечает, что дети вымотались. Будет лучше не нарушать их ежедневный распорядок. Ведь, в конце концов, это ее первый вечер дома. Дети подходят к Эдмунду пожелать спокойной ночи. София садится ему на колени и обнимает его, а Кристиан просто говорит «Спокойной ночи». На мгновение София останавливается в нерешительности, но потом подходит к Елене. Та раскрывает объятия, и девочка быстренько забирается к ней на колени, обхватывая ее руками. София крепко стискивает ее, и Елена закрывает глаза, наслаждаясь ароматом, исходящим от этого маленького теплого тела. Она снова открывает глаза и видит, что перед ней стоит Кристиан. Он тоже в замешательстве, не знает, что делать, но стоит и ждет. Она обхватывает его одной рукой и притягивает к себе. Он прижимается к ней, и его серьезные голубые глаза смотрят прямо в ее глаза. Они впервые посмотрели прямо друг на друга. Это ее сын.

— Спокойной ночи, мам, — произносит мальчик.

Елена крепко прижимает его к себе и долго не отпускает. Мам. Ей приятно, что ее так называют. Что ее вообще как-то называют. А может быть, она — это не она, а самая мимолетная и обезличенная персона в мире. Но, по крайней мере, она может быть чем-то для тех, кто ее как-то называет. Мамой, женой, наследницей. Что касается последнего, то пройдет еще много времени, прежде чем она к этому привыкнет. Всякий раз, когда Эдмунд пытался завязать с ней разговор о фирме, она тут же останавливала его. Это для нее пока слишком. Нужно все делать постепенно и начинать с самого важного.

— Спокойной ночи, мое сокровище, — эмоционально говорит она.

Некоторое время они сидят молча, Эдмунд теребит салфетку.

— Как тебе ужин?

Елена смотрит на свою тарелку. Она почти не притронулась к еде. Только попробовала свиное жаркое с картофелем и соусом из белой спаржи.

— Это было одним из твоих любимых блюд.

— Неужели? — Она с удивлением смотрит на мужа.

На глазах у нее слезы, и она сама не понимает, отчего они появились. Возможно, от этого любимого блюда, которое ей не нравится. На острове она никогда не готовила такую тяжелую пищу.

— Тебе не хотелось бы посмотреть фотографии? — спрашивает Эдмунд, поднимаясь из-за стола.

Он не видел ее слез, ему это совершенно не нужно. Елена кивает и следует за ним в комнату, выходящую на террасу. Створки большой стеклянной двери открыты, и вечернее солнце освещает помещение. Снаружи, в самом конце парка, видна вода: может, это море, а не озеро? Два больших дивана, обитые зеленоватым плюшем, стоят посреди комнаты, между ними журнальный столик. Вдоль стен расставлены узкие белые столы со свежими цветами в античных вазах, а сверху над ними висят картины. Это обычные пейзажи, и в таких же мрачных красках, как те, что висят в спальне. Захотелось выяснить: неужели это она сама выбрала художника?

— Мы разместили их по порядку в альбоме после того, как ты исчезла, — сообщает Эдмунд.

Елена внимательно смотрит на него, а потом на фотоальбом в переплете, лежащий на журнальном столике.

— Так нам было удобнее сидеть за столиком и рассматривать твои фотографии по вечерам. — Добавляет: — Мне и детям.

Елена опускает глаза. Эта картинка стоит у нее перед глазами. Эдмунд и дети вечер за вечером сидят и рассматривают старые фотографии своей пропавшей мамы, в то время как она накрывала столики в кафе в Гудйеме и занималась любовью с Йоахимом. Что она за человек? Наверное, было бы лучше, если бы она умерла.

Она устраивается на диване, а он открывает первый альбом с фотографиями, подвигаясь ближе к ней, и кладет ей на колени. Показывает первую фотографию, на которой изображена она, радостно улыбающаяся, сидящая в синих вельветовых брюках на гнедом коне арабской породы.

— Тебе приходилось ездить верхом после того, как… того несчастного случая?

Елена качает головой, вспоминая, как сегодня днем ходила с Софией на конюшню. Она не боялась лошадей, но и горячего желания подойти к ним поближе у нее не появлялось.

— Ты ездила верхом каждый день. Лошади твои, — продолжает он.

— Это племенные лошади? — с любопытством спрашивает она.

— Не совсем. Главным образом это лошади для занятий спортом, для конных пробегов… всего лишь хобби. — Эдмунд равнодушно пожимает плечами, ему хотелось бы рассказать о чем-то другом.

Он показывает Елене следующую фотографию, где она стоит возле коня более темной масти.

— Это твой любимый конь. Самир. Именно на нем ты ехала верхом в тот последний день.

Несчастный случай. Она ударилась головой. Об этом-то он и хочет рассказать ей. Елена рассматривает фотографию и себя на ней. И она, и конь выглядят совершенно расслабленными и спокойными.

— Ты отрабатывала езду на большие расстояния, и не было ничего необычного в том, что ты долго отсутствовала, даже несмотря на то, что уже стемнело. Но потом Самир примчался из лесу один. Работавшие на конюшне пришли за мной, и мы поскакали искать тебя. Я прочесал все тропинки, по которым ты имела обыкновение ездить. Всю ночь я провел на лошади, окликая тебя.

Сейчас голос у Эдмунда спокойный, но руки, держащие альбом, слегка дрожат. Елена пытается представить себе, как он верхом скачет по лесу с фонарем в руках, ищет ее повсюду, зовет и боится найти всю в синяках, а может быть, даже мертвой.